Сергей Еримия - Маяк туманного мыса

Размеренное дыхание освободило сознание, чуточку раскрепостилось оно. Улетучились глупые мысли, потерялись нелепые сомнения. Стало гораздо проще сосредоточиться на воспоминаниях, да и память практически сдалась. Нет, она еще не сорвала покров, скрывающий от меня мое же прошлое, но уже пошла на уступки, выдавая нечеткие, неяркие фрагменты того, что было скрыто за пеленой забвения.

Еще одна питательная плитка в благодарность памяти за некоторую покладистость. Очередное усилие над собой и удалось извлечь из небытия еще одно блеклое воспоминание. Я вдруг вспомнил… или все-таки придумал? Так сразу и не ответить…

Я музыкант! Точно! Было, помню. Я играл – блондинка пела! Все присутствующие дружно аплодировали, отбивая ритм, громко смеялись, наверняка веселая была песня! Левая рука, будто подтверждая правильность направления мысли, обхватила условный гриф, пальцы взяли аккорд, правая провела по воображаемым струнам. Значит, я гитарист. Это должно быть правдой, уверен, я всегда хотел играть на гитаре…

Дальше пошло легче. К воспоминаниям подключилась логика. Уже вдвоем они нарисовали довольно-таки правдоподобную картину. Мы музыканты, небольшой коллектив. Нас пригласили на закрытую вечеринку. Блондинка – певица. Я играл на гитаре, наверняка были еще несколько участников, мы ведь группа, жаль, я других не помню, но это не суть важно. Точно был особняк, большой дом практически на берегу моря. Хозяин – сын какого-то нефтяного магната. Не помню имени, но кажется парень нормальный, хоть и бестолковый. Да точно, бестолковый он, ну а каким еще можно быть при богатых родителях! Дальше…

Ну, скорее всего, мы играли, гости пили. Вечеринка подошла к логическому завершению: кто-то уехал, а кто-то уснул. Остались мы с хозяином. Абсент, водка, еще помню, коньяк был, кальян с пахучим дымом. Да, это я на самом деле помню. Меня, нет, нас угощали, щедро угощали. Я вышел подышать свежим воздухом, блондинку понесло, не иначе как молодость вспомнила, караоке организовала…

– Действительно было! – глубокомысленно изрек я, радуясь видимым успехам своей измученной памяти. – Только происходило все это не на холодном севере, а гораздо южнее, где-то в Крыму, в окрестностях Ялты! Точно! А ведь я серьезные успехи делаю. Ну, продолжаем…

Сомнений нет – была вечеринка, но, с другой стороны, разве она одна такая?! Имеет ли она отношение к тому, что я болтаюсь в одиночестве средь ледяных морей? Ведь если я действительно музыкант, если! то так выглядит вся моя жизнь. Выступления, вечеринки, танцы. Летом чуть не каждый день, зимой, конечно, реже. Все по одному сценарию: песни, водка, танцы, водка, салют и снова водка. Вот! Салют точно был…

На минутку я совсем позабыл о том бедственном положении, в котором находился – настолько понравилось добывать информацию из недр собственного сознания. Увлекательное это дело, радость дарит, особую, ни с чем несравнимую. Особенно радовало то, что воспоминаний становилось все больше, картина происшествия вырисовывалась все детальнее. Значит, надо продолжать!

Ага, вот и она, яхта! Да, она самая, та, из первого моего воспоминания. Белоснежная, новенькая. Вижу людей, ага, это мы на борт поднимаемся. Похоже, зима, как минимум, поздняя осень. Холодно, ветер продувает насквозь! Мужик с бородой что-то говорит, тихо, будто про себя, но я его отчетливо слышу, мол, не лучшее время года для круизов, особенно по северным морям. Я с ним искренне соглашаюсь, он смотрит на меня. Странный взгляд, не злой, нет, да и не приветливый, словом, не понять, ясно одно – я ему не нравлюсь, да и ладно…

Думаю, нам предложили подзаработать, попросили сопровождать того бестолкового паренька и его друзей в путешествии. Мысль не лишенная логики! Тогда мужик с бородой – капитан яхты. Коль так, понять его несложно. Ведь если цель похода северные моря, то планируется, как минимум, круиз вокруг всей Европы! Поздней осенью, а то и вовсе зимой. Ни тебе позагорать, ни искупаться. Действительно глупая затея!

Вот и еще один фрагмент воспоминаний занял свое место в мозаике уставшей памяти. Кстати, он отлично дополнил общую картину: яхта, северные моря, полярная ночь. Правда, не все пока понятно, вопросы остаются. К примеру, я видел себя, поднимающегося на борт. У меня в руках была только сумка. Одна небольшая сумка и все, вот почему я без гитары? Нет, это может объясняться просто – она уже на яхте, раньше доставили, только и всего!

Сменяя друг друга, лениво поползли смутные воспоминания, картинки монотонного путешествия. Очень смутные. Нет, это все логично, все сходится, тут дело не в лености сознания, или какой-то там амнезии. Это же круиз, пьяные все были. Так и вижу – утро начинаешь с того, что «лечишься после вчерашнего», потом обед, так и… плюс качка…

Море напомнило о себе. Не иначе как подслушало мои мысли, услышало знакомое «качка». Решило – достаточно с тебя воспоминаний, после продолжишь, если выживешь, а пока насладись-ка друг реальностью.

В одно мгновение плот и меня внутри него подняло ввысь чуть не в небеса и сразу же сбросило в пропасть. Нижняя часть надувной конструкции коснулась воды, ударилась о ее поверхность и тут все замерло. Причем замерло так резко, что на мгновение мне показалось, будто я уже на суше, будто выбросило меня на берег, будто твердая вода подо мною всего лишь мягкий песок северного пляжа. Всецело поглощенный этой мыслью, я бросился к клапану, отделяющему мир внутри от мира снаружи, развязал веревки, распахнул матерчатую дверь и высунул голову наружу…

С того момента, когда я в прошлый раз решился посмотреть на мир, окружающий мое плавательное средство, ситуация за его пределами не слишком изменилась. Точно как и раньше, была тьма. Правда, теперь не столь непроглядная. На небе появился источник приглушенно-серебристого света. Низко над горизонтом висела, безучастно посматривая на меня, одинокого и всеми забытого, сквозь просвет меж густых облаков, покачиваясь вместе с моим плотом, наполовину полная луна. Размытая в белесой дымке, она освещала пустынное море. Старалась, светила, как могла. Ее серебристый блеск создавал иллюзию видимости горизонта. Указывал на то, что нет сплошной серости, есть серость небесная, есть серость морская. Намекала на существование границы между ними. Красиво все, действительно красиво, можно было даже залюбоваться, но повода не было, как не было и ничего, что походило на серость земную, на берег! Не было земли на горизонте, как не было ее и под днищем плотика.

Позволив мне вдоволь насладиться идиллическим спокойствием, море снова разбушевалось. Плотик качнуло, накренило, подняло ввысь. Лишь миг прошел, и он оказался на гребне движущейся, будто живой горы из воды и пены. Оттуда, просто вагончик на американских горках, плот начал съезжать вниз, с каждой секундой разгоняясь все сильнее. В мановение ока он соскользнул к подножию вырастающей из бездны огромной волны. Спуск прекратился, резко, внезапно, будто плот на самом деле врезался в твердый камень. Я не смог удержаться на ногах, упал и откатился к дальней стенке, сильно ударившись обо что-то податливое, но твердое и упругое.