Сергей Еримия - Маяк туманного мыса

Время пронеслось незаметно. Я успел только распилить один из стволов и укрепить колоду на тележке, как окончательно стемнело. Погода, еще недавно радовавшая полным штилем и кристально чистым небом, начала портиться. Одновременно с разных сторон набежали черные со свинцовым отливом облака. Они скрыли звезды, оставив лишь одну из них, рукотворную, установленную на верхушке башни, той, что на краю мыса. В наступившей темноте она светила особенно ярко, ее вспышки, спокойные и размеренные успокаивали, даря надежду на то, что все будет хорошо.

Понимая, что наколоть дров времени уже не осталось, я набрал обрезков досок, набросал их в деревянный ящик, который приладил сверху на колоду. Быстро убедил себя в том, что на вечер топлива достаточно и отправился в недолгий обратный путь.

Без приключений спустился с сопки в «жилую» долину. Прошел мимо домика соседей. Несколько удивился тому, в окнах по-прежнему темно, даже мысль блеснула, уж не случилось ли чего? Но она тревожная и наивная быстро потерялась, к чему глупые размышления, наверняка всю ночь гуляли, вот и отсыпаются!

– Проснутся к полуночи и снова развлеченья. Жаль, северного сияния им сегодня не увидеть, облачно, – услышал я свои слова и вздрогнул. – Жаль? Нечего их жалеть. Меня жалеть нужно, им гораздо лучше, чем мне, на всем готовом они, а вот мне…

Обломки досок быстро согрелись в помещении и наполнили его удивительным букетом сосновой смолы. Сразу же стало хорошо, уютно, почти по-домашнему. Еще минута и в печке резвились язычки пламени, дополняя интерьер особым колоритом. Дровишки постреливали, слабый дымок убаюкивал. Мысль о том, что я планировал наведаться к соседям, сама собой забылась. Разве можно куда-нибудь уйти из такой удивительно приятной комнаты! Нет, заставить себя точно не получится. Особенно после того, как слит кипяток из консервной банки, в которой варились макароны. Честно говоря, вкус получился отвратительный. Талая вода, это талая вода, отфильтровать бы ее, дать отстояться. А так! Пропитала она разварившиеся мучные изделия, добавляя особый, особо мерзкий привкус. Частично ощущения подправило молоко. Конечно, получилось совсем не то, о чем я мечтал, но в условиях отсутствия сладостей даже такой пирог лучше, чем вообще ничего…

– Решено, завтра схожу к озеру, наберу льда, а может, если он не слишком толстый, зачерпну воды, – пообещал себе я, засыпая под треск свежих дров. – На вкусной воде и макароны вкуснее…

Сон закружил вокруг меня, размышляя, не подкрасться ли ближе. Сквозь призрачную полутьму начинающегося сновидения просочилось движение. С ним был звук, тихий удар, будто дверь закрылась, захлопнулась. Шорох, тишина. То, что я определил, как движение превратилось в размытый силуэт. Он проплыл по комнате, остановился у моего лежака. Принялся покачиваться, поддаваясь моему ускоряющемуся пульсу. Вздрогнул, замер, превращаясь в человеческую фигуру. Стройную женскую фигуру, облаченную в полупрозрачный короткий халатик.

Новый звук, на удивление приятный – тихое хихиканье. Незнакомка плавно отплыла от меня, пролетела по комнате, не касаясь половиц, двигаясь в ритме вальса, вернулась обратно, склонилась надо мною, подарив ощущение. Легкая ткань коснулась лица, гладкий шелк заставил дрогнуть ресницу. Захотелось чихнуть, громко, от всей души, удержаться не было сил. «Неужели ей не холодно?» – промелькнула мысль, сопровождая резкий выброс воздуха из легких.

– А вот и я! Привет мой солененький! – сформировавшаяся из воздуха фигура забралась под импровизированные одеяла. Упругое девичье тело прижалось ко мне, жаркое дыхание обожгло щеку. – Ты рад? Рад, я чувствую, рад!

Мерцающее пламя вспыхнуло в глубине огромных глаз. Его языки покачивались, гипнотизировали. Еще и сон не спешил отпускать меня, потенциальную свою жертву. С трудом удалось прогнать дымку сновиденья и сфокусироваться на улыбающемся лице.

Рядом со мной, широко улыбаясь и хитро прищурившись, лежала Надя. Озаренное пламенем огня, ее лицо казалось нереальным, будто сотканным из воспоминаний. Но так только казалось. Вот она, живая, настоящая, прижимается ко мне. Ее губы что-то шепчут, глаза блестят, обещая ночь неслыханных наслаждений.

Капитан

Утренняя тяжесть в голове давно стала нормой. Это непременный атрибут нового дня. Как минимум, с того момента, когда море выбросило меня на берег. Возможно, все еще хуже и такой была моя жизнь от рождения? Да? Нет? Не знаю, да и знать не хочу. Зачем! Привык, смирился, потому ничуть не удивился отвратительным ощущениям, что навалились, стоило открыть глаза. Далее последовал обычный набор бессмысленных действий. Я медленно опустил веки, снова поднял, мысленно покачал головой, которая не собиралась отрываться от подушки, точнее, от горы тряпья, что заменяла таковую. Попытался пошевелиться, конечно же, не смог. Пожал плечами, опять-таки мысленно. Что тут скажешь, да плохо, да радоваться нечему, но лекарство давно найдено – надо просто отлежаться.

Неспешно зашевелились мысли. Из недр памяти выплыли картинки прошлой ночи. Нечеткие они, неяркие, оттого особенно приятные и будоражащие воображение. Вспомнилась Надежда, ее жаркое тело, прикосновения, шепот, ненасытность…

Возник вполне резонный вопрос, а происходило ли все на самом деле? Ответа не было, искать его не хотелось, зачем, ведь лучше верить, так гораздо приятнее и, что немаловажно, проще. Нет, в первую очередь приятнее, это же огромный плюс самомнению все-таки прошлую ночь я провел не один, и это непонятно где на краю света!

Улыбка способствовала возвращению настроения. Стало заметно лучше, причем настолько, что я попытался даже встать, правда, быстро осознал нереальность столь благой затеи. Удалось лишь немного пошевелиться, приподнять руку, пытаясь сбросить с себя поволоку сна и тут все без исключения клеточки измученного тела взорвались дикой болью. Болела каждая мышца, даже лицо и то отзывалось отвратительным покалыванием в ответ на слабые попытки погасить тускнеющую улыбку.

– Вот тебе и Надежда! Здорово же она меня отделала! – не в силах пошевелить губами сквозь зубы прошептал я. Медленно выдохнул, замер, уставившись немигающим взором в невидимый в полутьме потолок. Тут-таки боль утихла, думаю, я к ней просто привык. Чувствуя послабление, скептически настроенная часть сознания не смогла промолчать и мысленно покачала головой. – Вряд ли это заслуга одной-единственной девушки, тут что-то другое…

Удалось немного повернуть голову, взгляд опустился ниже, в привычной глазу полутьме я разглядел целую гору свежих поленьев – результат вчерашней вылазки. На удивление приятная картина – сложенные горкой дровишки. Аккуратно напилены они, колоты еще и так мастерски, просто полено к полену! «Почему-то не могу вспомнить, когда это я орудовал топором, – медленно зашевелились сомнения. – Хотя, это неважно, забыл и ладно, в последнее время я постоянно что-то забываю. Видимо сразу после того, как вернулся. И да, это многое объясняет, давненько я так не напрягался, а тут взялся сгоряча еще и после многодневного безделья, плюс, опять-таки Надя…».