Сергей Еримия - Маяк туманного мыса

Остальные «туристы» разбрелись по комнате. В дальнем углу, вне ярко освещенного круга стояли двое. Худой абсолютно лысый паренек с непропорционально большой головой обнимался со смешливой толстушкой. Создавалось впечатление, будто она вдавила его в стену, чтоб не убежал, а может, так все и было. Там же, рядом с ними, еще одна пара, парень с девушкой шушукались, периодически затравленно озираясь. Что-то замыслили? Тени мерещатся? Кто их разберет! Дальше от двери, в глубине комнаты виднелись еще силуэты, возникали они из пустоты, растворялись, стоило только их заметить…

Похоже, Валера сказал что-то особенно смешное, так как на этот раз все присутствующие повернулись к нему и дружно рассмеялись. Он скромно кивнул, не обращая внимания на общий хохот, что-то прошептал блондинке на ухо, положил руку на колено Надежды.

Данное действо заставило меня напрячься. Я прижался плотнее к стеклу, почти слился с дверью. Непроизвольно надавил на ручку, что-то внутри нее противно затрещало. Дверь не отрылась, но меня услышали. Валера вздрогнул, повернул голову. Взглянул на дверь, на меня, вжавшегося в стекло. Несколько секунд задумчиво смотрел, затем заговорщицки подмигнул, хитро улыбнулся и призывно махнул рукой, мол, заходи!

Беззвучно открылась дверь. Я шагнул внутрь и оказался не в домике на краю света, а в самой настоящей каюте. В отлично обставленной каюте океанского лайнера, а то и вовсе роскошной яхты, к примеру, той, из моего сна. Думаю так: этот домик принадлежал моряку, который, уйдя на покой, не смог расстаться с романтикой жизни морской. Вот и обустроил он все по образцу лучших кораблей современности…

– Сегодня бездельничаешь? – Валера кивнул на свободный стул рядом с Надей. Я сел. – Тогда не стесняйся, выпей с нами! Покуришь?

Он наклонился к уху шатенки, что-то быстро зашептал, та приглушенно хихикнула. Повернулась ко мне, обняла, прижалась всем телом, впилась губами в мои губы. Тишина взорвалась овациями. Каждый хлопок сопровождался счетом: «Раз! Два! Три!..» просто свадьба какая-то…

– Достаточно! – скомандовал Валера. – Видим, целоваться ты умеешь. Тогда держи, это тебе!

Не дав мне отдышаться, девушка взяла из его рук большущий бокал и принялась вливать в меня ее содержимое. Горькая с запахом полыни жидкость обжигала горло, сбивая и без того прерывистое дыхание. Не пытаясь сопротивляться, я делал один глоток за другим, чувствуя, как огненный поток, опаляя пищевод, заполняет пустой желудок. Организм запротестовал, намекая на то, что подобное угощение его вовсе не радует, особенно без закуски, вот только ни его, ни мое мнение никого не интересовало.

Пытка закончилась. Бокал опустел. Я часто задрожал и принялся жадно хватать воздух. Глаза шарили по столу в поисках чего-нибудь, что можно съесть, но ничего не находили – на столешнице лежала только коробка от конфет, большая, но совершенно пустая.

Валера передал мне сигарету. Я инстинктивно затянулся, наполнив легкие дымом, таким же горьким, как недавнее угощение, закашлялся еще сильнее.

– Но почему вы меня бросили? – пробилось сквозь кашель.

В ответ все дружно захохотали. Валера укоризненно покачал головой и, скромно хихикая, ответил:

– Разве мы тебя бросали? Если ты имеешь в виду нашу последнюю вечеринку, то это ты нас бросил. Нет, ну как у тебя только совести хватило! Обнадежил бедную девочку, а сам? Надо же, уснул под столом! Да мы тебя искали… минут десять никак не меньше! Достали, разбудили. Ты же обругал всех последними словами, сказал, сейчас приду и все, потерялся…

Последняя часть фразы растворилась в новом приступе всеобщего хохота. Стало неудобно. Мои щеки начали гореть, трудно предположить от чего, то ли от стыда, то ли начинало действовать то, что в меня влили. Не знаю, но одно точно, меня буквально распирало от разрастающегося чувства обиды. Захотелось сказать что-то злое, колкое, но я сдержался, лишь прошептал, чувствуя, что вот-вот заплачу:

– Нет, вы бросили меня, я вон столько протопал, ноги сбил…

– А! Так ты насчет прогулки, но ведь мы тебя заранее предупредили. Я так и сказал – утром в горы. Все дружно идем на лыжах кататься. Форма одежды – купальник плюс лыжи. Тебя звали? Звали! Ты еще сказал, мол, не твое это, тебе коньки ближе, да чтоб в неглиже… – Валера хихикнул, сдерживая пробивающийся хохот, подмигнул Наде, та кивнула и повернулась ко мне.

Мгновение и девушка уже сидела у меня на коленях. Обняла, отстранилась, внимательно посмотрела прямо в глаза. Подхватила дымящуюся сигарету, стремящуюся выпасть из моей ослабевшей руки, глубоко затянулась и снова впилась губами мне в губы. Дым начал перетекать в мои легкие, превращаясь в клубы тумана, застилающего взор, тот поднимался выше, планомерно затуманивая сознание. Расплывался он во мне, густой и белесый, совсем как тот, что за стенами дома. Соображать было трудно. Чувства те и вовсе покинули меня. Еще некоторое время я слышал редкие отголоски смеха, смутно видел тех, кто смеялся. Но туман сознания становился плотнее, происходящее все меньше напоминало реальность, скрывалось оно за плотной пеленой всепоглощающей дымки.

– Отлично, – услышал я смеющийся голос блондинки Тани, – а теперь я хочу танцевать!

Музыка, которая чуть слышно звучала, заполнила помещение и с силой ударила меня по ушам. Сам не понимая, что делаю, я поднялся. Под дикий хохот и улюлюканье, вышел на средину комнаты, поднял руки вверх, начал дергаться, как подключенный к электричеству…

То, что было дальше, затерялось в бездне памяти. Сколько ни старайся, а ничего не вспомнить. Всплывали лишь редкие обрывки воспоминаний. Будто было, но не со мной, будто происходило, но с кем-то другим, будто мне рассказывали, но я не очень-то и верил. Точно помню, что несколько раз я падал, правда, это не заслуга памяти, это констатация факта, подсказанная ощущениями. Лицо, соприкасаясь с полом, сохранило следы той вечеринки. Я их не видел, нет, но чувствовал. Дополнял далеко не самые приятные ощущения обрывок воспоминания. Помню, лежал я на полу, а все смеялись, надо мной смеялись, что особенно обидно, громче всех смеялась она, Надя, но почему, за что!

Очнулся я в темной комнате, в серой полумгле, да еще и пребывая в довольно-таки неудобной позе. Лежа на полу. Именно так, я почему-то устроился на голых досках, свернувшись калачиком. Под головой, пытаясь заменить собой подушку, лежало большое и узловатое полено. Оно вдавило ухо в черепную коробку, от чего голова буквально раскалывалась. Хотя, вполне вероятно, это не его вина, это отголоски веселого вечера.

– Где я? – в тишине прозвучал испуганный голос. Мой голос.

Ответом была тишина. Никто не спешил просветить меня, открыв истину, наверняка причина в том, что никого поблизости просто не было, вокруг одна лишь только тишина.