Илья Ермаков - Особый заказ в кофейне «Полночь»

– Ложь! Лжец! Лжец! – орал он.

Пациенты, сидевшие в креслах и смотревшие теннис, поспешили покинуть потенциально опасную территорию. Тогда безумный пациент запрыгнул на столик и раскидал журналы в разные стороны.

– Санитары! – воскликнул Лис. – Быстро обезвредьте Яна, пока он не причинил кому-нибудь вред.

Тут же трое крупных санитаров бросились к пациенту, чтобы схватить его, но тот резко спрыгнул со столика, перевернул его и бросился бежать к лестнице, расталкивая всех пациентов на своем пути. Пожилые женщины и мужчины с жалобными стонами падали на пол.

– Немедленно поймайте его! – строго приказал Лис.

Подоспели медсестры. Они помогали пострадавшим пациентам подняться на ноги.

Ян замер на лестнице и снова посмотрел на меня, а потом закричал:

– Он все видел! Он видел предостаточно! Он знает, что происходит там ночью! Он все знает! Он лжет вам всем! Наглый лжец!

А потом этот безумец сделал невообразимое. В два счета он стянул с себя штаны и начал опорожнять мочевой пузырь прямо на ковер.

– Твои слова, как моя моча!

Ян вилял тазом в разные стороны и посмеивался.

– Проклятья! – рявкнул Лис. – Уберите тут все!

Ян продолжал выкрикивать ругательства и орать:

– Лжец! Им ты можешь врать сколько захочешь, но от правды не уйдешь! Мы оба знаем, что ты – тухлый кадр!..

Он заразительно засмеялся, позволив санитарам схватить себя, потому что прекрасно отдавал себе отчет в том, что поимки ему все равно не избежать.

Один санитар завел ему руки за спину и обнял за грудную клетку. Двое других схватили его за ноги и поволокли наверх. В какой-то момент Яну удалось освободить одну руку, которой он схватился за свой член и принялся мастурбировать.

– Ты такой же противный говнюк, как и я! – орал он в мою сторону. – Давай, Ди! Отсоси мне! Отсоси, мерзкий лжец!

Вскоре Яну закрыли рот кляпом и унесли из виду.

Лис, убедившись, что пациенты, попавшие под горячую руку безумца, целы, вернулся к нам.

– Что это было, черт возьми?! – Эр всплеснул руками.

– Это Ян… он у нас часто буянит, – ответил Лис, – не принимайте близко к сердцу…

– Что с ним? – спросил я.

– Он… кхм-кх…

Мы с Эром с недоумением уставились на Маркела Борисовича. Психиатр нам явно что-то недоговаривал.

– Это еще один посетитель кофейни, с которым я вас знакомить не хотел… по объективным причинам, как видите.

Еще один…

– Что же вы молчали?! – ярость кипела во мне. – И у кого в подсознании побывал он?

На меня странно посмотрели. Я и сам поймал себя на мысли, что чуть не выдал себя.

– Да, побывал… – кивнул Лис, – у Адольфа Гитлера… и Джека-Потрошителя… У Яна часто случаются срывы. Это обычное дело.

– Он знал мое имя.

Об этом двое не сразу подумали.

– Откуда?

Я требовательно смотрел на Лиса.

Убедительных объяснений у него не нашлось.

– Не знаю…

Пауза затянулась. Лис какое-то время уставился в мои ноги, а потом поспешил удалиться:

– Простите, мне нужно помочь своим пациентам.

Маркел Борисович, кажется, с радостью избавился от нашей компании.

– Что ты на это скажешь, Ди?

Я заметил на лице Эра строгий взгляд.

– Ты о чем? – не понял я.

– Почему он говорил все это? Мне кажется, что он знает о тебе больше меня… хотя я этого придурка первый раз вижу. Ди… ты что-то мне не договариваешь?

Проклятье. Даже Эр подозревает меня во лжи.

Ян прав…

– Я ничего там не видел! Ясно тебе? Меня и так чуть не убили! Ты кому доверяешь: мне или этому безумцу?

Эр не сменил своего выражения лица даже тогда. Но продолжать смотреть дальше на эту физиономию я просто не мог, а потому решительно направился к выходу.

И громко хлопнул дверью…

* * *

– Ты написал?

Алеся ждала меня на кровати, допивая чашку жасминового чая.

– Да.

Я сохранил файл с книгой и закрыл его.

– Уже девять… посмотрим фильм на ночь? – предложила Алеся.

Но мне не до фильмов.

– Прости, я… хотел бы прогуляться. Ты не против?

– Прогуляться?

Алеся оставила чашку с чаем и встала с постели.

– Ди, что ты задумал?

– Я просто хочу погулять. Что в этом такого? Свежий воздух поможет мне прочистить мозги… знаешь, сейчас они слишком засорены мыслями о книге и расследовании. Мне уже не по себе.

– Тогда ложись спать. На улице темно.

Я выдавил из себя мучительный взгляд. Сначала Леся меня внимательно изучала, пытаясь разгадать мои намерения, и в итоге сжалилась.

– Ладно… иди, прогуляйся… ты с Эром?

– Один… хочу отдохнуть от его компании. Уснешь без меня?

– Ты собрался надолго уйти?

– Часа на два. Правда, Лесь, ложись без меня, если устала, я посплю внизу. Обещаю, я не задержусь.

Леся почувствовала, что совершила ошибку, отпустив меня. Но сказанное слово не вернешь. Она уже дала мне обещание.

– Хорошо… только не долго!

Она подошла ко мне и поцеловала в щеку.

– Не задержусь, обещаю, – ответил я, – ложись спать, солнышко. Я люблю тебя.

Прежде, чем уйти из дома, я убедился, что Леся легла спать и уже находится на пороге сна. Я не могу допустить промах и остаться замеченным.

После той ночи в кофейне я понял главное: только мне одному под силу распутать это дело, что бы оно в себе ни скрывало.

И я приступаю к личному расследованию, о котором буду знать только я.

* * *

Уже час ночи, а кофейня так и не ожила.

Сколько же нервов мне стоила эта ночная вылазка!

Я постоянно держал телефон в руках, молясь, чтобы на него не позвонила Леся. Если она узнает, что меня до сих пор нет дома… лучше об этом даже не думать!

В прошлый раз я почти нашел ответ. Я здорово приблизился к разгадке всех мистических тайн кофейни «Полночь».

Зоя права. Она не лгала мне. Экскурсовод существует. И существуют экспонаты – известные исторические личности. И есть подсознание, куда путешествуют все посетители кофейни.

Те пациенты не больны. У них не больше психических проблем, чем у меня! Одна видела подсознание Джейн Остин, другой – Ван Гога. Ий побывал в подсознании Иисуса. Ян посетил головы Гитлера и Джека Потрошителя. Соболь, оставшись на ночь, забрел в мысли Юлия Цезаря!

А я прогулялся по чертогам разума Гоголя!

Я понятия не имею, как это работает… но это работает! Черта с два! Я непременно должен познакомиться с экскурсоводом, и все узнать.

А как же человек с железной рукой и тростью? А как же Ян, который знает о моих приключениях? Как же самоубийство Фурса? Что все это значит?

Зоя говорила о том, что в этом городе мне грозит опасность. Ежедневно я сталкиваюсь с жуткими обстоятельствами, забывая не только о себе, но и об Алесе!

Если опасности подвержен я, то и она…

Мне остается молиться богу о том, чтобы она не пострадала. И Эр тоже… я себе этого не прощу!