Адам Нэвилл - Под неусыпным надзором [litres]

– Что, прости?

– Ты отказываешься уйти, когда я прошу тебя. Это что, такая месть?

Юэн пожал плечами.

– Это мой дом. Я решаю, что здесь происходит. Ты это понимаешь?

– Я думаю, ты упускаешь из виду…

– Нет! Это ты упускаешь из виду! Это частная резиденция, а не приют для пьяниц. У тебя здесь нет никаких прав. А ты даже посмел взять мои ключи. Мои ключи! Один телефонный звонок – и тебя арестуют.

Юэн взглянул на банку в своих руках. Его лицо помрачнело.

– Неужели ты не видишь, что я привык жить в одиночестве? – настаивал Себ.

– Я тоже. Но я думаю, этот дом достаточно велик для двоих. Тут просторно.

– Мне плевать, что ты там думаешь. Ты что, совсем не слушаешь, что я тебе говорю?

– Я слушаю.

– Тогда убирайся к чертовой матери. – Себ указал на дверь. – Я не хочу, чтобы ты был здесь. Я не желаю видеть тебя рядом с собой. Нигде и никогда.

– Нет.

– Что?

– Ты в замешательстве. Ты упустил самую суть.

Себ думал, куда позвонить сначала: в полицию или в социальную службу.

– Когда-то ты совершил ошибку. Течение твоей жизни было нарушено, и что-то пошло не так.

Себ снова закрыл лицо руками. На этот раз он крепко впился ногтями в кожу головы. Он не мог даже смотреть на Юэна. Уставившись в пол, он проговорил:

– Я найду, куда тебе пойти. Я оплачу. Мы встретимся на нейтральной территории. Ты покажешь мне все, что хотел, а потом свалишь отсюда. Как тебе такой вариант?

Воцарилось долгое молчание.

– Хорошее предложение. Но я думаю, это совсем не то, что я должен сделать. Видишь ли, я больше не хочу жить один: слишком трудно держать все под контролем. Я лучше останусь здесь. Нам надо столько всего обсудить. Я обязан наставить тебя на путь истинный, а ты передо мной в долгу.

Себ встал и рывком открыл жалюзи, чуть было не сломав их, широко распахнул балконные двери. Юэн зажмурился, когда поток ярко-лимонного света хлынул в комнату.

Себ ухватился за угол ближайшей к нему коробки из тех, что стояли рядом с креслом, где развалился Юэн.

Юэн подпрыгнул.

– Оставь ее!

Себ отпустил коробку и отошел в сторону. В висках стучало.

Взгляд Юэна был диким, его щеки пылали, толстые губы тряслись.

– Не трогай это. – Не сводя глаз со своих коробок, он предпринял попытку успокоиться. – Просто оставь их в покое. Ты не знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы достать это. Даже не представляешь, насколько это все ценно.

Он почти дошел до той степени ярости, в которую впадал в их студенческие годы. Теперь, когда он стоял на ногах и был возбужден, его слегка покачивало из стороны в сторону. Он ткнул грязным пальцем в лицо Себа, но ничего не сказал – или не смог придумать, что сказать.

Себ вспомнил бездомных. Среди них были лежачие больные, живущие среди пачек старых газет и мусора, для каждого из них это были предметы, жизненно важные для их непостижимого внутреннего мира. Ему стали понятны пьяные выходки Юэна и цель его приезда в Девон. Ему нужно было окружить себя подобными отходами жизнедеятельности именно в его доме, чтобы отомстить Себу за его успех. Он хотел уйти от мира, с которым не мог контактировать, но прихватить с собой Себа в качестве компаньона, так как больше не мог переносить одиночество. Себ был готов закричать.

Вместо этого он обессиленно проговорил:

– Я хочу, чтобы ты убрался отсюда вместе со своим барахлом. Вон!

То, что он сказал, звучало банально: вряд ли «непослушное дитя» услышало и половину его слов. Во всяком случае, Юэн и ухом не повел. Вся настойчивость Себа разбивалась о глухую стену непонимания.

Он попробовал сменить тактику.

– Я дам тебе одежду, иначе ты не сможешь найти себе комнату. Я заплачу за неделю твоего пребывания там, а потом ты навсегда уйдешь из моей жизни. Или так, или я вызываю полицию. Раз! – и я получу запретительный ордер. – Себ щелкнул пальцами. – Не может быть, чтобы ты совсем не понимал, что происходит. Перестань косить под дурака!

Юэн так ничего и не ответил, продолжая покачиваться на месте.

Устав от выходок этого пьяного имбецила, Себ направился к двери в коридор, собираясь спуститься вниз. Он уйдет из дома и вызовет полицию по мобильному. Телефон лежал в кармане его куртки в прихожей.

– Некоторые вещи случаются лишь потому, что так надо, – проговорил Юэн. – И я в любое время смогу вернуться, ты знаешь это. – Он тряхнул своими сальными волосами, желая подчеркнуть, что он имеет в виду.

– А если я не соглашусь с твоими требованиями, ты вечно будешь посылать мне дурные сны и являться в виде зловещего духа?

Юэн рассмеялся.

– Ты слишком все драматизируешь. Сильно забегаешь вперед. Мы еще не достигли этого уровня, и нам через многое еще предстоит пройти. Если ты действительно хочешь, чтобы я ушел, я уйду, но только после того, как ты рассмотришь мое предложение.

– Никаких сделок.

– Если я окажусь в кутузке, Себастьян, я обещаю, что буду ежедневно возвращаться к тебе, я превращу каждую твою ночь в настоящий кошмар. И угадай, что случится, когда тебе наконец удастся сбежать и спрятаться? Едва ты почувствуешь себя в безопасности – увидишь меня в изножье своей кровати. И чем чаще я буду приходить к тебе, тем хуже тебе будет. Вот так это работает.

Пока он говорил, голос его становился все мягче и к концу монолога совсем потерял свою силу. Он начал довольно уверенно, но чувствовалось, что то, что он только что пообещал, самому ему доставляло некоторое неудобство.

– Ты должен понимать, что то, чем я занимаюсь, опасно. Это смертельный риск. И не только для меня. Теперь мы повязаны, нравится это тебе или нет.

Себ почувствовал, как по коже пробежал холодок.

– Почему? Почему я?

– Мне нужна помощь, а ты мне должен. Ты знаешь, что это так.

Что бы там ни придумывал Юэн, он всегда оказывался прав. Все всегда поворачивалось в его пользу. И из этого правила не было никаких исключений. Так было – так все и осталось.

– Во что ты опять впутался?

Юэн улыбнулся, будто наконец дождался заслуженной награды.

– Никто больше не поверит мне. А ты можешь, потому что я дал тебе намек на нечто действительно чудесное. Ты даже не представляешь, насколько оно необычайно. Оно может все изменить. О да, все, что касается и тебя, и меня, – все, что касается нас обоих, если ты только перестанешь беситься из-за пары плевков тут и там. Может быть, когда мы закончим, все изменится и для остальных.

Он протянул свою длинную руку к балконному окну и вытянул грязные пальцы, указывая на мир.

И снова он не сказал ничего конкретного – сплошное словоблудие и самолюбование. Юэн изображал из себя мессию, владеющего редкими запретными знаниями. Как в старые «добрые» времена.

Но Себ больше не понимал, кто на самом деле этот человек. Юэн никогда еще не был настолько нестабилен. Сегодня он выглядел еще более диким и опасным, чем тогда, когда только появился перед ним. Было уже далеко за три, и Себ понимал, что проиграл очередной раунд. Куда мог пойти Юэн в таком состоянии в это время дня? У него не было денег. Если бы Себ дал ему деньги, мог ли он поручиться, что тот будет держаться от него подальше? Кроме того, Себ ведь так до сих пор и не узнал, как Юэн проделал это .