Тим Ваггонер - Мифотворец [litres]

Молли, которая все еще стояла рядом, подалась вперед и благоговейно прошептала:

– Стервятник не подпускает смерть к своим последователям, и в обмен на этот чудесный дар мы приносим ему жертвы. Молодые жертвы, полные жизни. – Она хохотнула. – Я бы сказала, вы двое вполне подходите под описание, а?

Не успели братья ответить, как Молли отошла и присоединилась к остальным. Сэм посмотрел на Дина.

– Что ж, мы ведь хотели встретиться с богом, – сказал он.

Стервятник поднял мачете и крадучись направился к ним.

Джули на кухне готовит ужин: ростбиф, печеную картошку, морковь в медовой глазури и яблочный пирог с мороженым на десерт. Дин, Сэм, Стюарт и Гретхен предлагали помощь, но она выпроводила их со словами: «Мне нравится готовить в одиночестве. Очень успокаивает». Поэтому сейчас они вчетвером сидят в гостиной, пока Джули хлопочет на кухне, тихонько напевая под нос. Дину нравится этот домашний уют. Когда умерла мама, Сэм был младенцем, но Дин ее помнит – хотя бы немного, – и ему приятно наблюдать за тем, как Джули находит простое удовольствие в приготовлении еды. К тому же еда эта пахнет просто невероятно . Винчестеры проводят очень много времени в дороге, поэтому обычно едят фастфуд в придорожных забегаловках. Домашняя еда – как та, которую готовит Джули, – роскошь для них, и Дин намеревается насладиться каждым кусочком.

Телевизор включен, показывают старый вестерн «Искатели». Дин видел его с полдесятка раз, но фильм очень хороший, и Дин не против посмотреть его еще разок. Звук приглушен настолько, что трудно расслышать голоса актеров, но это ничего: Дин помнит почти все реплики наизусть. Он сидит на диване рядом со Стюартом, а Гретхен пристроилась к брату с другой стороны. Сэму достается кресло возле Дина. Дин бы предпочел сидеть с Гретхен, но по крайней мере с ней рядом не сидит Сэм – уже кое-что. На мгновение ему становится стыдно, что они вот так соперничают – хотя пока никто из них с Гретхен даже за ручки не подержался, не говоря уж о поцелуях, – но Дин ничего не может с собой поделать. В дороге они встречают слишком редко девушек своего возраста. И потом, он все-таки старший брат, имеет право, так?

– Она так счастлива, – говорит Сэм.

Неясно, обращается он к Гретхен, Стюарту или обоим, но отвечает Стюарт:

– Шипсквоч убил папу полтора года назад. С тех пор мама думала только о том, как завалить ублюдка, понимаете?

Дин думает о папиной погоне за желтоглазым демоном, убившим маму.

– Ага, понимаем, – отвечает он.

Стюарт продолжает:

– Чего только она не перепробовала, но все без толку. А потом… – Гретхен пихает его локтем в ребра, он бросает на нее сердитый взгляд, но заканчивает: – А потом нам повезло.

Не обращая внимания на этот взгляд, Гретхен улыбается Сэму.

– Поэтому сегодняшний вечер особенный. Как Рождество, Новый год, День благодарения, День независимости и наши дни рождения – все в одном! И я так рада, что вы здесь и можете разделить этот праздник с нами.

Дин скрипит зубами от ревности.

– Да, супер! – подхватывает Стюарт. – И вообще, без вас мы бы не справились!

Он весело шлепает Дина по руке, но удар выходит чересчур сильным, и Дин морщится. Хочется потереть ушибленное место, однако он не желает показаться размазней, потому сдерживается.

– Мы были рады помочь, – отвечает Сэм, – но ничего особенного не сделали.

Сэмми прав. Да, Дин всадил в шипсквоча пару зарядов, и Сэмми, возможно, тоже, хотя велики шансы, что он промазал с такого расстояния. Но их вклад в битву был в лучшем случае минимальным, и он уверен, что Андервуды расправились бы с тварью и без них. И все же, если им так хочется поблагодарить их с Сэмом, Дин не собирается отказывать от благодарности – особенно если к ней прилагается домашний пир, от предвкушения которого аж слюнки текут.

Джули подает голос из кухни:

– Ну хорошо, теперь идите и помогите мне накрыть на стол!

Темнота. Кромешная. Не видно ни зги. У Дина болит голова, а во рту так сухо, будто он набит песком. Дин лежит, по ощущениям, на холодном бетоне, руки связаны за спиной предположительно стяжкой. Ноги тоже связаны. Где он? В гараже? В сарае? В подвале?

Дин открывает рот – сухие губы с трудом размыкаются, словно две полоски скотча, – и пытается позвать Сэма, но голос не подчиняется ему. Он сглатывает, выдыхает, вдыхает и делает еще одну попытку.

– Сэмми? – слово вырывается свистящим хрипом.

– Я здесь, – голос Сэма звучит не лучше.

Дин не знает, на каком расстоянии Сэм, но, судя по голосу, недалеко. Братья молча начинают барахтаться по полу, пока не врезаются друг в друга.

– Как думаешь, остальные тоже здесь? – спрашивает Сэм.

– Не знаю.

Они несколько минут зовут Джули, Гретхен и Стюарта, но никто не отзывается.

– Может, они еще не пришли в себя, – предполагает Сэм.

– Или их здесь нет.

Дин слышит, как Сэм извивается на полу.

– Жаль, на нас стяжки, – замечает он. – А то мы бы могли попробовать развязать друг друга.

– А если бы Андервуды воспользовались скотчем, мы бы попытались разорвать его зубами, – добавляет Дин.

– Думаешь, это они сделали?

– Возможно. Последнее, что я помню, – как запил ростбиф молоком, а потом темнота. Полагаю, они нам что-то подсыпали.

– В молоко, скорее всего, – поддакивает Сэм. – Чтобы самим случайно не вырубиться.

Где-то наверху открывается дверь, и с жужжанием вспыхивают лампы. Дин и Сэм, зажмурившись, слушают, как шагают ботинки по деревянной лестнице.

«Ну точно подвал», – думает Дин и спустя секунду, когда глаза привыкают к свету, видит, что не ошибся.

Подвал без отделки: стены такие же бетонные и голые, как пол. Вдоль них стоят металлические полки, заполненные инструментами охотничьего ремесла: там и оружие, разумеется, но помимо него ингредиенты для заклинаний в аккуратно подписанных банках и книги – некоторые новые, но большинство очень ветхие, переходящие, должно быть, из поколения в поколение. Там же лежат записные книжки и разрозненные страницы, перевязанные бечевкой. Большая часть охотничьей информации записывается самими охотниками и нигде не публикуется, как папин дневник.

– Простите, мальчики. Надеюсь, головы у вас болят не очень сильно, – раздается голос Джули.

При этих словах вся надежда на то, что Андервуды тут ни при чем, испаряется. Дин и Сэм разворачиваются к лестнице и видят, как в подвал спускается вся семья: сперва Джули, потом Стюарт, а последней Гретхен. Стюарт останавливается справа от матери, а Гретхен слева. Они все вооружены пистолетами, но держат их в опущенных руках – пока. В глазах Гретхен печаль, а Стюарт ухмыляется, будто происходящее кажется ему забавным. Выражение лица Джули Дин разобрать не может, но будь он постарше, прочитал бы на нем обреченность.