Тим Ваггонер - Мифотворец [litres]

Некоторые последователи постарше со стонами обмякли. Они бы упали, но находившиеся рядом удержали их на ногах. Дин услышал шарканье ботинок и развернулся к Стервятнику как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот неуклюже поднимается на ноги. Левая штанина была измазана кровью, нога, кажется, не сгибалась, но вес удерживала.

– Он исцеляется, – сказал Сэм. – Его сторонники молятся и буквально отдают ему свою силу.

– Ну разумеется, – вздохнул Дин.

Он с самого начала знал, что бога не так-то легко убить, но ситуация ухудшалась с каждой секундой. Он не любил ввязываться в битву, не располагая надежными сведениями. Люди и без того находились в довольно невыгодном положении по сравнению со сверхъестественными тварями, а если у тебя нет ни малейшей догадки о слабом месте противника, это не умнее, чем сплавляться по горной речке без весла. Покрепче сжав нож, Дин прицелился из пистолета Стервятнику в голову. Он не намеревался бежать и знал, что Сэм не сбежит тоже. Они останутся и будут сражаться, надеясь на то, что удача улыбнется им прежде, чем…

В переулке будто грохнула пушка, и спустя мгновение половина головы Стервятника взорвалась осколками кости, мелкими красными брызгами и комками плоти. Бог рухнул на колени, и кровь хлынула из его развороченной головы алым дождем, но он не был повержен.

За выстрелом последовал резкий скрипучий голос.

– Вам, ребята, ради своего же блага лучше уйти с дороги.

Братья развернулись на голос. У входа в переулок стоял мужчина – такой же крупный и высокий, как Стервятник, и Дин сразу же понял, что перед ними еще один бог. Голова его была острижена почти наголо, оставался лишь черный ежик волос. На чисто выбритом лице выделялись широкий нос, выступающая квадратная челюсть и агрессивный упрямый подбородок. Мужчина был одет в облегающую черную майку, открывающую настолько перекачанные руки, что Дин не понимал, как тот вообще ими двигает, а также зеленые военные брюки и черные армейские ботинки. Обеими руками он удерживал громоздкое орудие с четырьмя дымящимися стволами. Оно напоминало смесь двуствольного дробовика с лишней парой стволов и слонобоя, и, хотя освещение в переулке было скудное, ружейный металл сиял так, будто сам был источником света. Когда бог вошел в переулок, за ним потянулись и его последователи, но они держались на расстоянии, похоже, не только из уважения, но и из опасения попасть под огонь. Они были разного возраста, пола и расы, хотя стариков среди них насчитывалось немного. Все были вооружены пистолетами, винтовками и дробовиками, но оружие несли в опущенных руках. Дин не сомневался, что они живо вскинут пушки и начнут стрелять, если бог им прикажет.

Братья попали в переделку даже посерьезнее, чем казалось Дину.

Пеан остановился перед дверью кабинета, но даже не попытался ее открыть.

– Так не годится, – проговорил он.

Лена едва не врезалась в него и покачнулась от легкого приступа головокружения. Она пила кофе, чтобы не заснуть, и теперь была донельзя усталой и взбудораженной одновременно. Странное ощущение. Она будто отстранилась от происходящего, и все вокруг казалось совершенно нереальным. И неудивительно, она ведь работала помощником бога врачевания, который – как выяснилось – мог при желании становиться богом, поражающим заболеваниями. Следовало скорее удивляться, что вообще хоть что-то еще казалось реальным.

– Что случилось? – спросила она.

– Слишком медленно, – в голосе Пеана слышалось раздражение.

– Вы уже помогли многим людям. Даже вы можете работать с ограниченной скоростью. Вероятно, вам следует отдохнуть?

Лена не знала, нуждаются ли подобные существа в передышке. Несмотря на раздражительность, Пеан оставался таким же энергичным, как в самом начале. За все это время он не съел ни кусочка крекера, не выпил ни глотка воды, однако даже если его тело не могло устать, вероятно, утомился разум.

Пеан резко развернулся к Лене.

– Мне не нужен отдых.

Он говорил тихо и сердито, и Лена напряглась в ожидании еще одного наказания. Она выдохнула с облегчением, когда Пеан не потянулся к кадуцею.

– Тогда что не так, мой господин? – Лена понадеялась, что вежливое обращение смягчит его гнев. – Вы помогли десяткам людей, и в благодарность все они присягнули вам в верности. Кроме того, вы приняли вызовы уже троих богов.

Первым на Пеана напал Порча. За ним пришли Молчание и Разрушитель. С ними Пеану тоже пришлось попотеть, но в конце концов он одолел их и присвоил большую часть их последователей. По мнению Лены, Апофеоз работал именно так, как ему полагалось, но Пеан явно так не считал.

– Пока я лишь реагирую , – пояснил он. – Ко мне приходят больные или раненые люди, и я исцеляю их. Мне бросают вызов боги, и я сражаюсь с ними. Нельзя достигнуть настоящего Апофеоза пассивно. Нужно действовать агрессивно .

Будучи онкологом, Лена понимала разницу между пассивным и агрессивным лечением.

– И как же исцелять агрессивно, мой господин?

Вместо ответа Пеан открыл дверь и вошел в кабинет. Лена последовала за ним.

На столе сидела привлекательная женщина с прямыми светло-каштановыми волосами. На ней красовались очки в черной оправе и серьги-кольца. Зимнюю куртку и рубашку она сняла заранее, оставшись в джинсах, ботинках и белой майке. На плече у нее была потрясающая татуировка – детально прорисованная реалистичная голова индийского слона с узором из извилистых переплетенных синих линий на фоне розовато-сиреневой шкуры. Как врач Лена не одобряла татуировки. По ее мнению, слишком высок был риск инфекции. Но она вынуждена была признать, что эта татуировка великолепна. Однако приблизившись к пациентке, Лена поняла, что с восторгами поторопилась: кожа вокруг рисунка покраснела и опухла.

Пеан со скучающим видом посмотрел на татуировку, после чего перевел взгляд на женщину и выдавил улыбку.

– Как твое имя? – спросил он так равнодушно, будто ответ его ничуть не интересовал.

– Тера, – неуверенно отозвалась женщина и посмотрела на Лену.

Та попыталась ободряюще ей улыбнуться.

– Тебя беспокоит татуировка, – сказал Пеан.

Тера кивнула.

– Я закончила ее пару дней назад, и все было нормально. Я постоянно хожу в один и тот же салон, раньше никаких проблем не было, но вчера вечером она начала чесаться и… – Она умолкла.

– Я могу облегчить твой дискомфорт, – проговорил Пеан, – но взамен ты должна поклясться мне в верности и прийти, когда я тебя призову. Ты согласна?

Все это он проговорил без воодушевления, словно актер, которому надоела роль.