Мирей Кальмель - Проклятая комната

— У короля Франциска есть юмор, — улыбнулась Изабо, легко представив себе эту сцену.

— Он веселый человек, — подтвердил Буссар. — Но не будем отвлекаться, дитя мое. Мой старый друг аббат Антуан рассказал мне вашу печальную историю… — Изабо, почувствовав себя неловко, помрачнела. — Успокойтесь, никто, кроме меня, не знает о вашей тайне, так будет и впредь, а сейчас вам пришло время вернуться к жизни и перевернуть грустную страницу. Вы красивая женщина и можете легко погибнуть в Париже, так что вам следует целиком положиться на меня. Я позабочусь о вас, и, если верить Бертилле, Крокмитен мне в этом поможет. Умеете вы шить и вышивать?

— Умела… — ответила Изабо, с горечью вспомнив о приданом, которое она любовно шила вместе с бабушкой.

— Снова научитесь, поверьте. Вам только надо обрести уверенность в себе. Король Франциск в подражание итальянцам вводит новую моду, и в мастерских сейчас не хватает портних. Дама Рюдегонда — одна из любимых мастериц короля — ищет сообразительную и трудолюбивую ученицу. Вот только не надо, чтобы все знали, что вы были замужем, так как устав цеха портных довольно строг: ни одна ученица не должна быть ни замужней, ни вдовой. Но дама Рюдегонда великодушна, она считает, что раз замужем вы пробыли очень недолго, этим правилом можно пренебречь. Если будете держать язык за зубами, она тоже сохранит вашу тайну. Хотите попробовать, Изабо?

Изабо трепетно ловила каждое слово, будто выслушивала приговор. Сумеет ли она после многих лет вернуть себе вкус к жизни и не таиться ни от кого? Она пришла в Париж, чтобы позволить Лоралине мстить, да только вот не подумала, что с ней станет, когда Франсуа де Шазерон умрет. Она вдруг осознала, что ей нигде нет места. Для всех она умерла. Умерла дважды.

Аббат молча смотрел на нее, давая время на обдумывание своего предложения. Антуан не скрыл от него ни ее намерений по отношению к Франсуа, ни причин бегства. Цель у них была общей. К тому же аббат Буссар считался заклинателем нечистой силы.

Изабо подняла на него глаза, в которых загорелась надежда.

— Я не разочарую вас, отец мой.

— В добрый час. Бертилла завтра отведет вас к закройщику и портнихе, это в двух улицах отсюда. Вам надо обзавестись приличной одеждой. У вас есть?

Изабо кивнула и вынула два золотых брусочка из кожаного кармашка на поясе.

Аббат удивленно сощурился, но не задал ни одного вопроса. Он взял золото и, приподняв висящий на стене гобелен с изображением страстей Христовых, извлек несколько экю из тайничка, находившегося под ним.

— С этим удобнее делать покупки. У вас есть небольшое состояние, которое мне надо будет оценить у золотых дел мастера. Оно могло бы избавить вас от труда, но я искренне думаю, что вам лучше занять голову и руки — в этом ваше спасение. Кроме того, у вас будет возможность общаться с влиятельными людьми. Вы умны, Изабо, и если захотите, сможете многого добиться благодаря упорству, которое помогло вам выжить.

— А как с жильем и едой? — осмелилась спросить Изабо, приободренная его словами.

— Не беспокойтесь об этом. Станьте опять неотразимой, Изабо, красивой в душе, тогда мы будем квиты.

Взволнованная Изабо взяла руку, протянутую ей, и встала. Ноги ее дрожали.

— Хватит ли у меня способностей, отец мой? — выговорила она, когда он провожал ее до двери.

— Только у вас есть ответ на этот вопрос. Не мешкайте! У вас в Париже нет врагов.

Неожиданно для себя Изабо наклонилась и почтительно поцеловала руку аббата, чем немало смутила священника.

Когда Изабо вставала, она заметила смеющееся личико Бертиллы.

— У меня к вам просьба, отец мой, — обратилась она, выходя.

— Слушаю вас, Изабо.

— Ее король дал мне новое имя, с которым я могу войти в новую жизнь. Если не возражаете, отец мой, отныне я буду зваться Изабель.

Аббат Буссар усмехнулся, а Бертилла — рот до ушей — зааплодировала.

— Он больше, чем ее король, дама Изабель, — доверительно сказал он, одобряя одновременно ее выбор, — он также и ее муж.

Бертилла крепко ухватила Изабо за руку и повлекла к лестнице, говоря командным тоном:

— Дама Изабель вдоволь наволновалась сегодня. Завтра будет другой день. Сейчас ты вымоешься, и спать!

Изабо смиренно повиновалась. Бертилла была права — слишком уж она устала. Устала на пороге к своему возрождению.

С довольным видом Франсуа де Шазерон погладил гриву своего коня и спешился. Неделю пробыл он в Клермоне и получил все, чего хотел. С одной стороны, герцог Бурбонский заверил его в своей моральной и финансовой поддержке и намекнул о возможности значительного уменьшения налогов в королевскую казну. С другой — золотых дел мастер удостоверил, что брусок и в самом деле золотой, причем золото наивысшей пробы. Все это позволяло ему устроить пышное празднество по случаю рождения сына, на которое, как пообещал Бурбон, приедет сам король.

Итак, 1 ноября 1515 года Шазерон, пребывая в хорошем настроении, спокойно выслушал сетования своего прево и решил больше не беспокоиться по поводу грабежей, захлестнувших край в его отсутствие. Гарнизон Монгерля вновь был в полном составе, и опытные в ратных делах часовые отныне быстро предупредят о надвигающейся опасности со стороны соседей. Вообще-то крепость считалась неприступной и атакам подвергалась только во время Столетней войны. Но и тогда стратегическое положение Монгерля позволяло надежно защищать тьерскую землю.

Франсуа поцеловал жену, а за ужином объявил, что завтра же уедет в Воллор. Один. На все время работ. Антуанетте пришлось судорожно сжать пальцами юбку, чтобы не завопить от радости, но, состроив гримаску и опустив глаза, она разочарованно вздохнула:

— Не знаю, что вас туда влечет, мессир, но мне вас будет не хватать.

— Без меня вы быстрее родите, моя дама, — со смехом ответил Франсуа. — Ребенок вас развлечет. Как я сказал, так и будет. Гук знает, где меня найти в случае необходимости, но без лишней надобности прошу не нарушать мое уединение. Впрочем, вот-вот повалит снег и скоро дорогу занесет.

Антуанетта покачала головой. Его решение устраивало ее как нельзя лучше. Она и до этого не сомневалась, что он уедет. Ведь не мог же он надолго забросить свою работу. Она посмотрела на Гука, сидевшего за их столом. Когда же отворачивалась, чтобы ненароком не выдать себя, то взгляд ее скользнул по лицу Альбери, стоявшей у двери. Его выражение заставило ее похолодеть от ужаса — ненависть читалась на нем. Машинально она проследила за направлением взгляда этих стальных глаз: с холодной улыбкой Альбери пристально смотрела на Франсуа де Шазерона.

Солнце уже стояло высоко, когда на следующий день Франсуа проснулся в Монгерле с отвратительно едким вкусом во рту. Всю ночь его мучили кошмары, даже казалось, что он видел какое-то лицо, склонившееся над ним. Лицо это смутно кого-то напоминало, но он не смог бы сказать, кого именно. Потом черты лица вытянулись, превратившись в страшную волчью голову с раскрытой пастью…