Андрей Соловьев - Письмо для торговца Чжао

Ну, и ладно! Подумаешь, мусор – переживём.. К мусору нам не привыкать. Зато наконец удалось наладить бесперебойное снабжение граждан товарами первой необходимости. На остановке работал большой павильон под железной крышей, где бойко шла круглосуточная торговля. Кроме обязательных пива и сигарет в павильоне имелись в наличии многие важные продукты, без которых трудно было уже представить нормальную жизнь. Красные баночки с белой вязью Coca Cola, легендарные шоколадные батончики «Марс» и «Сникерс», тонкая вафелька «Куку-Руку», бисквиты «Вагон Вилз» со вкусом мучного клейстера, американские сосиски в пачках, раскрашенные во все оттенки красного, и многое, многое другое – несомненно, важное и нужное, хорошо знакомое гражданам по телерекламе.

Сказать по совести, мир автобусной остановки был просто гадок. На площадке у коммерческих ларьков крутилась омерзительного вида пьянь. Воняющие немытым телом и засохшей блевотиной оборванцы нагло приставали к прохожим, выпрашивая мелочь на хлеб и на проезд неведомо куда. Прохожие хватались испуганно за карманы, ощупывая кошельки, но доставать оттуда деньги для оплаты чужого проезда не торопились. Пьянчуги лениво переругивались между собой, виртуозно матерясь и нарочно искажая голоса так, чтобы они звучали гнусаво и агрессивно.

На самом деле, ехать им было некуда и незачем. Всё, к чему устремлены были помыслы выпивох, находилось на расстоянии протянутой руки. Рядом с большим павильоном стоял ларёк поменьше, набитый разноцветными бутылками до самой крыши. Обычной русской водке здесь отводилось довольно скромное место в левом нижнем углу. За мутным стеклом витрины красовались по большей части недоступные в эпоху застоя, но уже полюбившиеся потребителю, заграничные марки алкогольных напитков.

Лучшее место возле окошка занимал фаворит продаж – знаменитый спирт «Ройял» в литровом флаконе. Рядом помещалась пузатая фигурная бутыль, укупоренная золотистой пробкой. На стекле присутствовала изящно выдавленная рельефная буква «N», зато совершенно отсутствовали данные производителя и страны выпуска. На бутылке даже не было этикетки с названием. Покупатели, тем не менее, свято верили, что внутри находится не что иное, как известный по французским фильмам и детективным романам дорогой коньяк «Наполеон». Ведь именно так товар был обозначен на ценнике.

Коньяк вообще был представлен здесь в широком ассортименте. «Дагестанский», «Армянский», «Грузинский» – гласили надписи на этикетках с горными козлами и виноградными гроздьями. Внутри бутылок в такт перестуку трамвайных колёс покачивалась одинаковая с виду тёмно-жёлтая жидкость. Этикетки от коньячных бутылок то и дело отваливались. Цветные картинки с тихим шелестом падали за прилавок, под ноги продавцу. Продавец – угрюмого вида раскосая толстогубая девушка со вздохом поднимала их с пола и привычным движением мазала клеем с помощью разлохмаченной щетинистой кисточки, не особо вникая, на какую бутылку лепить ту или иную бумажку.

На верхней полке яркой шеренгой выстроилась дамская радость – приторные ликёры «Бэйлис», «Амаретто» и «Кюрасао». И, конечно, для желающих освежиться – как-никак, на дворе расплывался зноем горячий июль – за стеклом красовались железные банки двенадцати сортов великолепного пива со всех концов света. Стоит ли удивляться, что к окошку тянулась нескончаемая очередь страждущих обоих полов от мала до велика?

**********

Справедливости ради следовало заметить – народ толпился не только у ларька со спиртным. Помимо потребностей сугубо плотских граждане круглосуточно имели возможность удовлетворить свои культурные запросы. Соседний киоск, где торговали кассетами с музыкальными записями, обступили ценители прекрасного. В хриплых от непосильной нагрузки динамиках поцарапанной колонки 35АС, прикрученной к прилавку шурупами, на радость жителям соседних домов чей-то отчаянный голос под немудрёную мелодию задорно выпевал рассказ о какой-то нездешней роскошной жизни :

– На номенклатурной даче

Телевизоры «Хитачи»,

Деревянная обшивка

И бильярдные столы..

Стуча о стекло костяшками пальцев и нестрижеными ногтями, покупатели тыкали в названия на коробках кассет, пытаясь перекричать наглый голос из деревянного ящика. А голос заливался соловьём так самозабвенно, будто вовсе не нуждался в слушателях :

– Там мы баньку затопили,

Там мы ели, водку пили

И носы мы воротили

От зернистой, от икры..

В отличие от пьяной палатки, заграничное в музыкальном киоске не пользовалось спросом. Покупали всё больше наше, отечественное. Популярны в народе были как пение новомодных звёзд эстрады, так и взявшийся невесть откуда русский рок, представленный здесь в основном знаменитыми группами «Сектор Газа», «Бахыт Компот» и «Красная Плесень». Впрочем, чаще остального публика интересовалась блатными напевами, называя почему-то тюремную музыку изящным французским словом «шансон». И только один чудного вида сутулый парень лет тридцати с бритым наголо коричневым черепом, заглядывая поверх чужих голов, напряжённо повторял в раскрытое окно :

– Ранний «Кримсон» есть?

На жилистой тёмной шее любителя раннего Кримсона болтался обрывок грязной бельевой верёвки, завязанный хитрым узлом навроде морского. Возможно, это был амулет религии вуду или простой узелок на память, однако, со стороны обрывок верёвки выглядел так, словно сутулый сорвался недавно с виселицы. В ответ на призывы озабоченного Кримсоном меломана из окошка тянулись только сизые ленты табачного дыма. Похоже, продавец кассет считал ниже собственного достоинства отвечать на дурацкие вопросы. Понятное дело, ни раннего, ни позднего Кримсона в продаже не было, да и быть не могло. Кому теперь нужна вся эта поросшая мхом иностранщина? Настало наше время. Торговля прёт полным ходом. Без всякой там зарубежной эстрады.

Очевидно, рядом с тремя торговыми точками совсем недавно располагалась четвёртая – если судить по размерам, такой же стандартный ларёк, наподобие вино-водочного. Вот только догадаться, что за товары предлагались тут на продажу, было непросто – на месте киоска высился чёрный обугленный остов. Из покорёженных выгоревших досок торчали согнутые страшным жаром гвозди. Асфальт вокруг был измазан густым слоем пепла в застывших потёках и отпечатках обуви. Что тут произошло – неужто пожар? Немудрено, подумал Дроздов – столько кругом проводов как попало напутано. Вот и случилось короткое замыкание. Хорошо, если никто не пострадал. Сгоревший ларёк народ обходил стороной, не выказывая ни испуга, ни удивления.

Дроздов скользнул глазами по пёстрой сутолоке уличного базара, но задерживаться у прилавков не стал. В середине монументального здания темнел проход под высокой аркой, увенчанной толстым бетонным венком с пятиконечной звездой. Из-под арки с весёлым писком выскакивали юркие ласточки. Туда и направился Алексей решительным шагом, отмахиваясь на ходу от особо назойливых попрошаек.