Роман Шмыков - Вниз по лестнице

Я не понимал, почему до сих пор не могу вообще ничего разобрать. В комнате всё ещё темно. Я медленно встал и на цыпочках приблизился к двери, водя перед собой рукой в попытках не наткнуться пальцами ног на дверной косяк. Приоткрыл дверь и выглянул наружу. На кухне горел свет, и я подался чуть назад, увидев, как Данил ворошит содержимое холодильника. Тело покрылось холодными мурашками. Я достал телефон, заранее выставив яркость пониже, чтобы не выдать себя, и набрал сообщение Свете. Сейчас уже второй час ночи, и в это время нормальные люди обычно спят. И к сожалению Света, как иногда жаловался сам Данил, ставит телефон в режим полёта, так что, если случись беда, до неё ни дозвониться, ни дописаться.

На кухне упала металлическая кастрюля, по полу разлилось что-то густо бардовое. Борщ, приготовленный Светой накануне. Огромная кастрюля укатилась под стол, по которому кулаками застучал сильно разозлённый Данил. В голове роились самые разные мысли, но тело решило за меня. Во рту пересохло, когда я вышел в коридор, ведущий прямо на кухню, где об стены бьются чашки и летают из стороны в сторону столовые приборы. Я прокрался, выверяя каждый шаг и боясь выдать себя слишком рано. Данил стоял и дышал так глубоко, что сквозь его белую майку было видно, как на его спине расходятся и сходятся обратно лопатки с рёбрами, будто обтянутые тонким слоем полиэтилена, но никак не человеческой кожей. Данил обернулся так внезапно, что у меня сердце остановилось.

Сначала я принял их за два подтёка соплей, но это были черви, торчащие из его ноздрей, распухших, покрытых тонкими нитями синих капилляров. Черви извивались, пытались соединиться, но не могли найти друг друга и поэтому лишь болтались в воздухе. Налитый кровью глаз моего друга совсем распух и торчал далеко за пределами черепа. В здоровом глазе Данила я увидел под тонкой плёнкой такого же червя, как и те, что уже втянулись обратно в ноздри своего нового хозяина.

Я рванул спиной вперёд, ударившись затылком об дверь, ведущую в спальню. Последнее, что увидел, это как Данил попытался подойти ко мне, и я не сразу понял, что он справляется без помощи костылей, а его ранее сломанная нога была похожа на гнилой банан, перемотанный рвущимся бинтом.

Я закрыл дверь в спальню, приложившись к ней руками, и снова погрузился во тьму комнаты. Данил рычал, он стоял у самой двери, но почему-то не пытался пробраться внутрь, хотя его взгляд говорил, что он собирается сделать мне очень больно. Я ладонями ощущал вибрацию, исходящую по ту сторону, и в висках неприятно сдавило. Меня охватила сильная головная боль, в ушах зазвенело, а руки стали ватными. Я ослабил нажим на дверь и сел вниз, подперев её спиной. Трудно дышать, горло еле глотало воздух. Данил за дверью хрипел и стучался лбом об дверь. Что с ним?

В окно лился слабый свет с улицы, звуки по ту сторону двери прекратились. Послышались медленные шаги к большой комнате, а затем какая-то возня в прихожей. Поняв, что пахнет бедой, я быстро открыл дверь и выглянул в коридор, решив всё-таки остаться в пределах спальни. Свет с лестничных пролётов проникал в квартиру. Я поспешил к окну на кухне, выходящему во двор. Данил всё не показывался, и я уже хотел было побежать к окну в спальне, на торце дома, как снизу, под блеклым фонарём мелькнул сильно хромающий силуэт. Он упал прямо в жёлтый круг света гнутого старого фонаря, а я открыл окно, но окликнуть Данила тут же передумал. На нём лишь футболка и домашние штаны, а на улице около минус тридцати мороза, но это, видимо, ему безразлично. Данил царапал и с остервенением пытался ртом дотянуться до ноги, и даже отсюда слышно, как он клацает зубами, силясь избавиться от искалеченной конечности, превратившуюся в обузу. Не добившись, чего хотел, он крикнул, глядя куда-то вверх, оттолкнулся руками от земли и встал, поковыляв в темноту улиц и голых деревьев.

Дозвониться до Светы не вышло, как и ожидалось. Да и вообще, зачем надо ей набирать? Правильнее вызвать полицию, скорую, да и пожарным неплохо было бы сообщить. Я подошёл к окну в спальне, открыл заиндевевшее окно и откинул шторы. Там видна другая сторона улицы, обычно более оживлённая, но сейчас там совсем пусто, лишь в соседнем дворе воет автомобильная сигнализация. Даже ветер стих, а с неба медленно падал огромными пушистыми комками снег, быстро покрывая подоконник у окна холодным слоем.

Связь плохая, и как только слышу, как по ту сторону берут трубку в дежурной части, как связь тут же обрывается, лишь писк в динамике телефона у самого уха. И так везде. Что происходит?

Я прошёл по коридору, чтобы закрыть за Данилом дверь. На полу лестничной площадки распласталась куча чего-то желтоватого, рядом виднелись багровые подсохшие лужи со следами стоп. Я поторопился закрыть дверь и выключил свет, в главной комнате врубил телевизор. По новостному каналу ничего, я листал туда-сюда и закончил там, где бородатый мужчина сидел в кожаном кресле посреди шкафов с книгами и говорил об инопланетянах. Я погасил экран и снова оказался во тьме. Нутром боялся зажечь свет, словно меня это моментально выдаст. Удивлялся сам себе, это же мне не приснилось, всё это действительно произошло? Данил с его опухшим глазом, черви из его ноздрей и та зловонная куча на этаже? Бред, не иначе.

Послышался грохот с улицы. Я на цыпочках прошёл по комнате, пол подо мной скрипел, играя на моих нервах контрабасовым смычком. Я зашёл в спальню и мельком выглянул наружу, прижался носом к подоконнику и почти сел на колени. Там на улице, еле освещаемой слабым светом фонаря у проезжей части, кто-то копошился в мусорном баке рядом с детской площадкой.

Я глядел на источник шума минуты три, но никого так и не различил. Заметил, что ни в одном окне двора не горит свет. Я высунулся на улицу головой, крепко схватившись за подоконник руками, чуть не сорвался, когда услышал протяжный вой внизу. Кажется, это была собака, пытающаяся найти хоть немного еды в мусорке. Мгновение спустя разглядел её саму, выбегающую из тьмы в сторону дороги, но не успела она улизнуть, как неизвестно откуда на неё выскочил человек, схватив руками за тело. Собака громко заскулила, а человек головой прижался к её горлу. Это была женщина, чьи короткие каштановые волосы разлетались в сторону, и она лысела прямо на моих глазах. Она резко отдёрнула собачью башку в сторону, и на снег брызнули красные струи. Я ворвался обратно в квартиру и громко захлопнул окно, дрожащими от страха руками поворачивая ручку. Надеюсь, безумная меня не услышала.

Я пополз в главную комнату. На лестничной площадке кто-то ругался, а потом начал кричать. До меня добрался звук падения, настолько резкий, что я выгнулся как кошка, а потом прижался всем телом к полу. Заперся в комнате с телевизором и остался лежать на полу, слыша обрывки того, что звучало за входной дверью. Воображение рисовало те же картины, что и с бедной собакой на улице, только вместо собаки был человек.