Роман Шмыков - Вниз по лестнице

В тот день дальше пяти метров ничего не было видно. А это ночь, скользкая дорога, превышенный лимит скорости. Данил сбил мужчину, вроде бы сорока лет, бомжующего уже давно. Данил попытался увернуться, когда в разрезаемом быстрыми снежинками свете фар сгустился силуэт, плотно завёрнутый в старую одежду. Свежий снег не позволил свернуть в сторону, и машина моего лучшего друга сбила на полном ходу человека, при ударе влетевшего внутрь салона. Я бы не поверил в такое, зная хоть какие-то законы физики, но потом сам убедился, приехав на место аварии по вызову из полиции.

Машина при торможении несколько раз перевернулась, Данил получил открытый перелом левой бедренной кости, и рана сейчас гноится, приводя к частому повышению температуры. Даня был весь в крови, я застал момент, когда его грузили в «Скорую помощь». Подумал, что он не жилец, судя по его виду, но кровь оказалась не его, она принадлежала сбитому. Он с такой силой ударился в стекло, по итогу пробив его, что превратился в кашу, и в таком виде влетел в салон, покрыв Данила с ног до головы своей кровью. Анализы не выявили у него ВИЧ или одного из гепатитов, и мы все выдохнули с облегчением, когда Данила выписали. Я встретил их со Светой у выхода из больницы.

На второй день мы заметили, что что-то не так. Данил постоянно просыпался по ночам и жаловался на кошмары, обильно потел. Температура повышалась с каждым днём. Врачи после осмотра сообщили о заражении раны. Говорили они так, словно его всего лишь пучит после таблеток, но Света добилась того, чтобы белые халаты назначили надлежащий комплекс процедур по удалению гноя и дальнейшей защите от инфекций. Данилу стало лучше, но ненамного. Скорее всего, мази и антибиотики помогали, но чуть слабее, чем ожидалось. Света сидела с ним целыми сутками, а я приходил лишь раз в два дня и приносил продукты. Я играл с Данилом в приставку, пока Света готовила всем еду.

– Родители твои звонили, сказали, что скоро приедут. – Данин отец попросил меня навещать друга чаще, и сами они с мамой причалят через пару дней.

– Я знаю, мама уже пятьдесят раз набрала, – говорил Данил чуть осипшим от усталости голосом. Лоб его взмок, а взгляд пустовал, хотя это не мешало ему избивать меня в Mortal Kombat, – папа бомбит в ватсап.

– Что на учёбе, позволят перенести зачёты? На сессию ещё должен успеть. – Я говорил, не отрываясь от экрана.

– Да к чёрту, голова гудит так, что даже на буквы смотреть не могу. И без того перед глазами темнеть начинает по любому поводу. Потом разберусь как-нибудь.

– Отстой.

– Ещё какой, Лёша. Знал бы ты, как трудно вытирать задницу, когда одной ногой пошевелить боишься, а на вторую особо не обопрёшься. Но Света помогает мыться, словно я её богатый папик.

– Не смеши. Я до сих пор не знаю, почему Света всё ещё с тобой, но точно не из-за денег. Ты её в заложниках, небось, держишь, или шантажируешь.

Данил слегка ударил меня в плечо, я отвлёкся и снова ему проиграл. Не успели мы запустить новый раунд, как Света позвала нас на кухню. Я буквально спрыгнул с дивана, словив недоумевающий взгляд Данила, и помог ему встать, вручив два костыля.

Света сварила суп. Ни единого кусочка мяса. Я точно не помню, почему врачи настоятельно попросили по максимуму убрать белки из рациона, но Данил теперь из-за Светы вообще мясо видит только по телевизору. Наверное, по ночам во сне он кусает свою девушку за ноги от голодухи.

Мы поужинали, и я стал собираться к себе в общежитие. Я пожал другу руку перед выходом, помахал Свете и вышел на улицу. Буран ослабел по сравнению со вчерашним вечером, тогда за одну ночь выпало сантиметров десять белоснежного снега, похожего на перья. Я снова забыл шапку, и сейчас ощущал, как этот холодный пух падает на мою почти лысую голову, тая на ней как на батарее. Общежитие было недалеко от квартиры Данила. Я зашёл внутрь и почувствовал вибрацию в кармане штанов. Достал телефон и на потрескавшемся экране увидел сообщение от Светы.

«Температура снова поднялась. Приходи завтра»

С самого утра не выходило думать ни о чём другом, кроме как о сообщении Светы. Сегодня влепили три пары подряд, а конспекты остались почти нетронутыми. Я просто сидел и пялился в тетрадь, нервно перебирая ручку в ладони и измазав всё синими чернилами. Я постоянно думал, что должен сделать, но ничего на ум не приходило. Все лекарства и мази уже куплены, покой именно такой, какой нужен, как ещё можно помочь? Вряд ли от одного моего присутствия Данилу станет легче.

Звонок возвещал о последней закончившейся перемене, и я уже грыз колпачок от ручки. Вот бы заставить время идти чуть быстрее. Соседка по парте, вполне себе симпатичная девушка, но та ещё зазнайка-отличница, попросила перестать дёргать ногой. Из-за этого якобы вибрирует стол под моими и её руками. Ещё полчаса и я побегу отсюда к Данилу. Так, триста пятнадцатый автобус, потом переход по улице и направо. Там ларёк и налево. Я знаю этот путь уже несколько лет, но всё равно проверяю сам себя, готовясь к марш-броску. Теперь я одновременно грыз ручку и дёргал ногой.

– Может, перестанешь? – спросила соседка язвительным тоном.

– Может, нахуй пойдёшь? – вопросом на вопрос ответил я, и половина аудитории обернулась в нашу сторону. Пришлось тут же отвлечь внимание преподавателя, не успевшего среагировать. – Можно пораньше уйти? Мне нужно успеть в больницу.

– А почему вы не… – я не стал ждать положительного ответа и уже скинул небрежно тетрадь, не заполнившуюся ни на строчку. – Можете идти, но параграф восемнадцать стоит…

– Ага. – Машинально ответил я и вышел быстро, но аккуратно закрыв за собой дверь.

Этажи пустовали. В раздевалке пришлось разбудить женщину, чтобы мой номерок приняли и отдали куртку. Гардеробщица это делала медленно, и я от нетерпения выхватил куртку немного небрежно, затем извинился. Я выронил шапку и тихо ругнулся, открывая огромные двери института.

На улице холодно. Я даже не успел накрыть голову, как на отрастающие волосы уже налетел сухой колючий снег, в щёки бились маленькие льдинки. Дыша носом и смотря только вниз, я по памяти брёл к автобусной остановке, благо она была всего метрах в пятидесяти от института. Еле успел заскочить в уже отходившую маршрутку. Мне повезло, и водитель подождал, увидев, как я на бегу машу рукой.

Я отряхнулся и сунул руку в карман за мелочью. Протянул водителю деньги во время заминки на светофоре и поблагодарил. Маршрутка была почти пустая, и я сел спереди поближе к выходу, держа одну ногу на низком старте, хотя ехать ещё минут пятнадцать. Внутри у меня закипала какая-то злоба, но скорее она была вызвана тем, что я понятия не имею зачем еду. За окном начался настоящий буран, и с первым сильным дуновением, от которого шатнулась маршрутка, пришло СМС от Светы: «Можешь не приезжать. Погода просто ужас. Не хватало, чтобы и ты заболел. Мы вызвали доктора, скоро он должен приехать»