Барбара Эрскин - Прячась от света

Он нахмурился и отвел глаза, склонившись над Мин, которая прыгнула ему на колени и, заурчав, стала тереться мордочкой о его подбородок.

– Извини. Я не это имела в виду. Я просто так болтаю. – Эмма сделала большой глоток вина.

– Хорошо, – ответил он тихо. – Потому что это не выход. Извини.

Она встала и включила музыку, чтобы избавиться от неловкой тишины за столом. К тихим печальным звукам фортепьяно и саксофона иногда присоединялся высокий голосок малиновки, словно одобрявшей ее суп, хлеб, домашнюю выпечку, домашний сыр и салат из свежих овощей.

– Уверена, сегодня вечером у нас будет грандиозное застолье, поэтому не пройтись ли нам пока что вдоль реки? Зайдем в картинную галерею? Сходим покормим лебедей? – Ей было очень странно так планировать день, чтобы развлечь его, и ясно понимать, что он здесь – чужой.

Они насладились прогулкой, Пайерс купил ей красивое блюдо в салоне на причале, они прошлись вдоль реки в сторону Маннингтри и дальше в город, потом вернулись домой. Было 7.30, когда они сели в машину и отправились в Брэдфидд.

Алекс и Паула жили на современной ферме в конце длинной немощеной улицы с видом на открытое поле.

Эмма остановила машину у входной двери, выключила мотор и подмигнула Пайерсу:

– Готов?

– Готов.

В доме было тепло, светло и звучала музыка. Алекс тепло поприветствовал их и провел в просторную гостиную, в одном конце которой был накрыт стол на четверых. Значит, никаких других гостей не ждали.

– Паула спустится через секунду. – Алекс хлопотал, готовя им напитки. – А вы тем временем познакомьтесь с моими отпрысками. Дети, поздоровайтесь!

– Папа говорит, что у вас две кошки? – Софи уставилась на Эмму во все глаза. – Мамочка не разрешает нам завести никаких животных.

– Ну, это не совсем так, Софи, – нахмурился Алекс, протянув Эмме стакан.

– Я всегда говорю правду! – Девочка была очень серьезна. У нее было хорошенькое бледное личико и огромные темные глаза. Длинные светлые волосы были убраны со лба и завязаны лентой. – Я хотела котенка, и щенка, и пони на последние три дня рождения, но так ничего и не получила.

– Это потому, что ты не смогла бы за ними как следует ухаживать, а у меня нет времени. Сзади на пороге появилась их мать.

– Привет! Я Паула. – У тоненькой, элегантной тридцатидевятилетней Паулы Вест были белокурые, коротко стриженые волосы и безупречный макияж. Она была одета в элегантные брюки и дымчато-голубую шелковую кофточку, подчеркивавшую цвет ее глаз.

– За ними будет ухаживать папочка вместе с нами, – продолжала развивать свою мысль Софи. – Он обещал!

– Возможно, он так сказал, но у папы нет времени. – Паула приняла у мужа джин с тоником и села в кресло. – Пожалуйста, садитесь. – Она приветственно подняла свой стакан. – Теперь, дети, пожалуйте к телевизору. Знаю, не следует разрешать им долго смотреть его, но тогда у нас будет свободное время. Ты достал им видео, Алекс, да?

– Да, дорогая, конечно. – Алекс подал стакан Пайерсу. – Дети устроят свой пикник. – Он подмигнул гостям.

Пайерс многозначительно кивнул:

– Полагаю, вы тоже сделали свой выбор и оставили Сити? – спросил он.

Алекс состроил гримасу.

– Не думаю, что у меня был большой выбор в то время. Но теперь я не жалуюсь. Я не вернусь туда ни за какие деньги.

– Потому что теперь тебе не надо постоянно трястись в поезде, не надо приходить домой уставшим изо дня в день и вставать засветло по утрам, чтобы начать все сначала! – Паула быстро осушила свой стакан, протянула его мужу, и он взял его без комментариев.

Эмма заметила, что он даже не притронулся к своему напитку. Она взглянула на Пайерса, и их глаза встретились. «О боже, это будет один из тех вечеров, когда хозяева грызутся, а гости жалеют, что пришли», – подумали они оба.

На самом деле все вышло не так уж плохо. Первый стакан джина привел Паулу в чувство, и, как только они сели за стол, чтобы отведать копченой лососины, за которой последовал роскошный ростбиф с маленькими нежными картофелинками и осенними овощами, она оттаяла настолько, что даже похвалила своего мужа за его кулинарное искусство.

– Конечно, в деревне детям лучше. Должно быть лучше, – произнесла она, отказавшись от картофеля, но отведав немного моркови и брокколи. – Но нельзя не думать о том времени, когда они подрастут. Будет лучше переехать обратно в Лондон.

– Нет. – Голос Алекса был тих, но тверд. – Им хорошо здесь. У Софи будет пони, они смогут плавать. И еще есть Линдси, чтобы заботиться о них. – Он внезапно запнулся и скосил глаза на Эмму в немой мольбе.

Она неопределенно пожала плечами, не зная, что сказать. Понять Алекса было просто: не говорите Пауле, как много Линдси уделяет внимания детям, и ни слова о том, что их нянька колдунья, и особенно о том, что она занимается по ночам черной магией на церковном дворе.

Она вдруг поняла, что Пайерс и Паула обсуждали Сити, у них нашлись общие друзья. Они бывали на одних и тех же конференциях. Их головы над столом сильно сблизились.

Алекс взял бутылку вина и наполнил бокал Эммы, а потом свой.

– Лин любит детей, – сказал он тихо. – И они ее любят.

– Понимаю. – Эмма сделала глоток. Вино было хорошее. – Я просто застала ее не в лучший момент. Скажите, а Майк Синклер – ваш друг?

Алекс склонил голову к плечу.

– Скорее просто знакомый. – Он заметил, что Пайерс повернулся послушать, и поспешил объяснить: – Он священник в Маннингтри и Мистли. Мы относимся к другому приходу. Если честно, мы не особенно часто ходим в церковь.

– В основном на Рождество, – вставила Паула.

– Вы с ним встречались, да? – задал невинный вопрос Алекс, повернувшись к Эмме. – Я имею в виду – с Майком?

Эмма кивнула, скосив глаза на пламя свечи.

– Он мне понравился. Я сказала ему, что не планирую быть его прихожанкой. Мы вчера виделись в деревне, и он угостил меня кофе.

– Симпатичный, не так ли? – съязвил Пайерс.

– Да, честно говоря, симпатичный.

– И к тому же холостой, – добавила Паула. – Дамы в округе прямо трепещут, когда завидят его!

– Наверняка «голубой», – хихикнули мужчины. – Среди священников это очень распространено в наше время, не так ли?

– Нет, не так! – Эмма удивилась своему резкому тону. – И мне он «голубым» не показался. Совершенно!

– Стало быть, он произвел на вас впечатление? – Теперь засмеялась Паула. – Я вас не виню. Я – член его родительского комитета, когда у меня есть время сходить туда. Должна признать, что он и вправду очень приличный человек. Очень искренний и, конечно, никакой не «голубой». Но у него есть ужасная лекторша, которая следует за ним по пятам: не подпускает к нему ни одну женщину. Синдром овчарки! Пайерс, вы религиозны?

Он покачал головой.