Уна Канти - Просыпайся, Цезарь

– Одиннадцать, если быть точным, – подправил Сильван. – Все-таки я специализируюсь на истории и идеально запоминаю цифры, так что даю стопроцентную гарантию, что…

– Да заткнись ты! – вспылил Нокс. – Я к вам с душой, а вы…

Нокс бросил книгу на заваленный старыми учебниками, исписанными тетрадями, незаконченными эссе и пустыми бутылками стол, а сам сел прямо на темно-бордовый ковер, обняв острые колени.

– Однажды ты перестанешь говорить о мужском сексе, но, боюсь, мы не доживем, – Диана вручила Ноксу полный стакан. – Извини, закуски нет.

Все в комнате хохотнули. Они никогда не нуждались в закуске.

– Вы закончили свой проект по керамическим обломкам? Бейтс вряд ли обрадуется очередной отмазке, – Нокс обратился к тем, чей любви сегодня не позволяли раскрыться во всей своей полноте.

– Да, еще вчера. И я рада, что все позади. Изучать посуду не так интересно, как кости.

– Соглашусь, – Марс протянул руку Диане, будто бы приглашая ее на танец. В своем сером твидовом костюме он выглядел настоящим джентльменом, и устоять перед его обаянием мог не каждый. Fortis et liber , так называла его про себя Диана. Сильный и свободный.

Влюбленные закружились по комнате, и Сильван решил увеличить громкость на проигрывателе, чтобы создать иллюзию настоящих танцев. Диана и Марс кивнули ему в знак благодарности и с вместе с бутылками улетели в мир подправленного алкоголем вальса. Нокс же пересел на освободившийся стул, а Сильван подплыл к комоду, чтобы поискать в белье припрятанную травку. Пятница все-таки. В пятницу можно все .

– Ты не знаешь, Веспер перевел текст с триста второй страницы? – поинтересовался Нокс.

Сначала Сильван неторопливо скрутил симпатичный косячок и только потом без особого желания ответил:

– Аврора перевела. Вернулась с занятий и тут же принялась за домашку. Никогда не перестану поражаться ее работоспособности.

Нокс махнул рукой:

– Мне интересен Веспер.

– Если ты хочешь списать, то лучше обратиться к Авроре. У нее наверняка не будет ошибок. Она будто родилась с греческим на губах.

– Ты, кажется, не понял. Мне интересен Веспер.

Сильван так и замер в своем кресле, неся косяк ко рту.

– А ничего, что ему нравится Диана? – он прошептал, потому что танцующей паре не стоило это слышать. – И даже если бы не нравилась, он в принципе предпочитает женщин.

Нокс допил бренди и с наслаждением выдохнул, растягиваясь в улыбке. А затем переставил свой стул ближе к Сильвану и тоже прошептал:

– Из пятнадцати римских императоров только Клавдий предпочитал женщин. Поэтому я сомневаюсь, что не смогу уломать Веспера. Хотя бы разок. Он стал явно меньше спать, у него под глазами разрослись такие огромные мешки, что в них можно складывать твои бесконечные проблемы с окончаниями. Мне кажется, он и расчесываться перестал, и теперь его густые волосы такие запутанные, что мне аж плакать хочется от возбуждения.

Сильван сглотнул. Ему не нравилось то, как Нокс с ним беседует о парнях. Чувства все уже испарились, но все-таки слушать, как бывший рассуждает о сексе с вашим общим другом, удовольствия приносило крайне мало. Хорошо, что у него была травка. Она всегда помогала справляться с неприятными разговорами.

Вдруг музыка затихла.

Диана и Марс вернулись на землю.

– Ребята, мы кое-что придумали, – в глазах Дианы мелькнула безумная искорка. Подобные взгляды можно было зачастую наблюдать у обоих, что завершало список причин, по которым Диана и Марс встречались уже второй год. Безупречный стиль, гениальность, интерес к археологии и внезапные идеи, от которых иногда веяло ненормальностью, что обожали все в их почти дружной группе. Даже этот спектакль с картиной. Кто бы мог подумать, что они притащат откуда-то мольберт и холст с красками и начнут творить искусство безо всякой на то причины. Судя по всему, в будущем у них был шанс оказаться в психиатрической больнице, но пока что контролировать порывы этой чудной парочки еще удавалось.

Нокс и Сильван кивнули, мол, продолжай.

– Позовите Рору с Весом, будем вызывать духов.

Именно в таком пятничном вечере нуждались абсолютно все.

Чтобы никто не чувствовал себя обделенным, все шестеро разместились на усыпанном крошками паркете, к тому же поставили рядом с собой ради шутки мраморный бюст Клеопатры. Диана позволила бы украсть, сжечь, утопить все свои священные конспекты с выделенными разными маркерами правилами, фактами и теориями, но ни за что бы не простилась с найденной на чердаке общежития любимицей. Царица правила Египтом в период римского владычества, была красивой, безжалостной и сильной, что казалось Диане набором идеальных качеств для женщины. А ее известные всему миру интрижки с Юлием Цезарем и Марком Антонием только добавляли перчинки ее образу.

– Значит, большинство проголосовали за Цезаря. Вы, правда, этого хотите или согласились только потому, что не хотите обижать Марса, готового на все, лишь бы соприкоснуться с душой своего кумира? – Веспер никогда не боялся говорить все начистоту, умалчивая только о своих чувствах к Диане. Его искренности, или занудству, иногда можно было позавидовать, но лишь иногда.

Неприступный Марс все-таки поддался на провокацию:

– Я предложил Цезаря, потому что он наверняка знает что-нибудь о захоронениях римлян на Британских островах. Он все-таки дважды организовывал походы сюда.

– Кстати, как и многие другие, но ты вцепился именно в этого диктатора, – решил поделиться своим мнением Нокс. Он тоже был против того, чтобы призывать дух Цезаря, и на это у него имелись две серьезные причины. Во-первых, Цезарь никогда не отличался милосердием, и если у них получится провернуть этот трюк, то римский император вряд ли будет рад тому, что кучка пьяных и обкуренных студентов Кембриджа пожелала задать ему парочку вопросов подозрительного характера. А во-вторых, Нокс приступил к реализации своего плана по захвату Веспера, и разделять точку зрения друга относительно некоторых вещей числилось в его плане не на последнем месте.

– Марс и Цезарь, они просто родственные души, – пожала плечами Аврора и зевнула. Весь вечер она просидела за словарями, чтобы выявить составы фразеосемантического поля «успех» в латинском и английском языках, потому что Веспер свою часть работы уже выполнил и теперь мягко, но регулярно напоминал и Авроре о задании профессора Толмена, которое тот состряпал специально для них. Аврора любила лингвистику, но временами жалела, что выбрала ее своей специализацией, потому что смысл в тех заданиях, что придумывал для нее и Веспера преподаватель, отыскать едва удавалось. С каждым разом приходилось все дольше откладывать часы желанного сна, чтобы успеть поработать со словарями. Мешки под глазами были не единственной проблемой. Аврора чувствовала, как ее светлые кудри блекли и истончались из-за непосильной нагрузки, и никакие витамины, что она глотала уже второй месяц, не помогали остановить катастрофу.