AnaVi - То «заика», то «золотуха»

– А то Вы не знали!.. Тоже мне… Хранитель ! Психотерапевт … Тьфу! Она – спасла свою мать, выстрелив в террориста! Но … При падении… Он всё же успел – выстрелить в ответ и… Попал ей – прямо в сердце! Серебряной пулей! Вот так и закончился для нас – ваш нацистско-расистский теракт: демоны – против ангелов и людей. И кто ещё – кто ! Она – умерла! Моей внучки – нет! Её «больше» – нет!.. Не звоните сюда! – И из трубки – начали доноситься губки. А врач – так и не убрал её от уха, смотря в одну точку – перед собой: то, что он был в шоке , ничего не сказать – он был в ступоре и просто не верил в и услышанному! Я же – разговаривал с ней и… Видел – её!

Затем, более-менее уже придя в себя и нажав на чёрную кнопку диктофона, воспроизводящую запись, он услышал – лишь одни свои вопросы. А вот ответы… Ответы – были будто за- и стёрты: вместо них же – был просто белый шум, с тихим стуком его карандаша и… хрипами его же дыхания! В голове же – не укладывается. Как?..

– Этого просто – не может… Не могло быть! Она же – была жива и… Была – здесь!

Начав уже даже и разговаривать с самим собой, мужчина подпрыгнул в кресле, и, практически же «пролетев» свой кабинет, выскочил в приёмную – к секретарю, девушке-ангелу, двадцати пяти лет, что и как раз же и сама собиралась к нему, и даже уже «шла», как и была почти сбита им же с ног, столкнувшись – нос к носу! Растрепав же при этом – свои белокурые кудри, чуть ниже лопаток; сведя в непонимании на узко-низком же и бледном своём лбу – узкие же и светлые брови; прищурив свои светло-серые глаза с чёрными длинными ресницами и втянув немного впалые же розовые щёки, образуя тем самым и небольшими же своими, но и пухлыми розовыми губами – букву «о», как и своим же ровным округлым подбородком, вздёрнутым вместе с острым, и пусть коротким, носом. Пока и её же белый костюм, из юбки до колена и пиджака поверх блузки «в тон», всё так же сидел – «по фигуре»; как и её же белые лодочки на тонкой и высокой шпильке – «по ноге». Ну а руки же, уже и в свою очередь, с белым коротким маникюром, всё ещё держали папки и прозрачные файлы с белыми листами: «пробитыми», как и его же ранее всё визитка, чёрным мелким шрифтом; и «заверенными» – размашистой синей подписью.

– Она – ушла? – Прохрипел мужчина.

– Кто? – Округлила глаза ещё больше девушка.

– Оля… Девушка , что покинула мой кабинет – чуть ранее!

– Вы, конечно, меня извините… – начала, словно бы издалека, секретарь, стараясь заодно ещё и до конца прощупать почву «его состояния и психической устойчивости», что и уже ведь, как видно, колыхались на ветру: вместе с его же грудной клеткой – выбивающей, благодаря сердцу же, просто «сумасшедший» ритм, – …но никто из вашего кабинета не выходил – кроме вас сейчас. А клиент у вас назначен – только через полчаса!

– Но… Как ? – И теперь уже точно – он был не только рассея-растерян, но и «подавлен». Так ещё и готов – вот-вот опуститься же на самый пол! По крайней мере и как минимум же всё, глаза его – уже «спустились» и смотрели туда и на него же: ожидая за собой – и «прибытия» же всей головы; а там – и такого же «тела».

– С вами – всё хорошо? – Склонила голову к своему правому плечу девушка и, переложив все свои вещи в левую руку, правой – коснулась его плеча. На что же и врач уже – даже и вздрогнул: будто бы и только сейчас – осознанно и главное «понимающе» взглянув на неё и увидев же её; как и найдя-обретя же себя – здесь. – Не знаю… – Покачал головой он и, опустив взгляд затем вновь на и под свои же ноги, замер. Там… На полу… Прямо под ними и ним же самим – лежала его же карточка-визитка, которую он отдал ей !

И, недолго думая, он всё-таки поднял её и… тяжело выдохнул, так ещё и скатился после своей же спиной, да и всем же своим телом – по двери, осев затем на пол с согнутыми перед собой ногами. Голове ещё требовалось подождать – воссоединения там. Но и оно же было – уже недалеко! Ведь и на обратной стороне картонки, каллиграфическим почерком одной из его синих же ручек, было выведено: «Что ж, это был и, правда, интересный эксперимент, док … Когда-нибудь – обязательно повторим! О.».

Привет, подруга! Это я… «Диана»! И… Всё – «та же». Да… Всё та же – «я»! И… Как ты там меня называла?.. Ангел-хранитель ? Точно… Да! «Твой» ангел… хранитель. Но и, похоже же, что – и вовсе же: не «хранитель». Да – и не «ангел» же, собственно! Не была и… «Не стала» – им! Ну а ты, хм, как и я, всё – не «меняешься». И это… странно. Нет! Это: «страшно»! Ведь и все же говорят, что: « Люди – меняются». Хотя бы – со временем! Но и для тебя, видимо, настал тот самый момент, который у нас называется – застывание!

Так смешно и… Так глупо! Я же вижу, что ты здесь… Я вижу – тебя и… Но тебя – и «нет»! И ты же – не «здесь». Будто и одновременно – в двух местах! Как… В «Гарри Поттере», да. «Гермиона»!.. И… «Как». Ведь и больше – в последнем, чем в первом! И я… Я не могу понять! И да… Ты бы сейчас улыбнулась и… даже «рассмеялась», возможно… но я действительно не могу понять – как это произошло: как так вышло, что вот я – здесь , а ты – там ? Хоть и лежишь сейчас – передо мной: в белой стерильной палате… На белой же металлической больничной койке… С накрахмаленных белым постельным бельём и… Подстать же ему – в больничной сорочке с коротким рукавом… И молчишь! Лежишь … С закрытыми глазами, почти что и сливаясь же с обстановкой – своей бледной, от рождения и природы, кожей! И пусть ещё – и на контрасте со своими же тёмно-каштановыми длинными курчавыми волосами… Но ты – не спишь! И да … Ты – не «мертва»! Во всяком случае… Во всяком же случае – «пока»… Ты просто лежишь – с, прикрытыми веками, тёмно-карими глазами, подрагивающими вместе с чёрными же короткими ресницами: под насупленными, на высоком лбу и у небольшого же курносого носа, тёмными широкими бровями; поджав ещё и свои узкие, сухие и потрескавшиеся губы, перед этим успев и прикусив всё же нижнюю, дурная привычка , и, тем самым, приподняв ещё и полукруглый подбородок; не говоря уж и про «вакуум» впалых щёк – в попытках хоть немного, но продлить и удержать это спокойствие и… тишину. Это молчание и… Твоё одиночество !

Справа от тебя – стоит белая пластиковая тумба с… кучей всякой техники! И таким же количеством, а там и «качеством» – длинных белых проводов и… трубок. Разной – ширины и… принадлежности. От капельниц и катетеров с иглами… до дыхательного приспособления с маской. Ведущих – к тебе и… «в тебя»! Твоё уже и механическое сердце… Как и такие же – твои «лёгкие». И твой же – аппарат жизнеобеспечения! Скорее – «существования»… Но и – хоть какой-то «деятельности»! Он – пищит и… как-то ещё одновременно «жужжит»: выдавая на белом же длинном листе с мелкой чёрной клеткой – схему биения твоего сердца! Пока и белая же пластиковая капельница с двумя прозрачными небольшими бутылками наверху – впрыскивает в тебя лекарство. Ты – наркоманка, знаешь! Стала и… Теперь – ты просто зависишь от этого. Но и это, наверное, первая и последняя, «единственная» твоя зависимость: с помощью которой – ты живёшь!