AnaVi - То «заика», то «золотуха»

Я боюсь за тебя, знаешь! Боюсь , что в этой или следующей… последующей сильной… «сильнее» же и всех предыдущих… агонии – потеряю тебя. Нет… Даже – и не так! Я… Я просто боюсь – потерять тебя! Хоть и… Да! Вроде бы – мы и не были близки. И ты же всё – слала меня «куда подальше», всякий раз: когда шла гулять – без разрешения или материлась; приходила за полночь, а после… ругалась с мамой! А я – лишь лежала в позе эмбриона и… ждала. Ждала – когда ты, наконец, полностью успокоишься: чтобы, пусть и внутренне, но и вбить в тебя всего три слова: всё-будет-хорошо. И ты – слушала! Да. И слышала! Слушалась… Ты и жила – с этим! Но и затем – у тебя вновь происходил срыв и… Я опять, и снова , как побитая кошка, пряталась в угол: дабы не навлечь на себя и… тебя … ещё большей кары! Но и знаешь что… Я люблю тебя! От чистого сердца и… Уж точно, несмотря ни на что, не желала бы… и не «желала» – для тебя такой участи и судьбы! Но ты же и сама понимаешь – мы не решаем здесь… ни-че-го. За нас, а и тем более «меня» – решают… «свыше». Да. Ведь и, как бы ни прискорбно, «мы» – лишь шахматная доска. А «вы» – фигуры на ней!.. И, видимо, пришёл твой черёд – покинуть её!

Что ж… Но и твои родители и подруга – были правы, отказавшись всё же от эвтаназии! И дело же не в том, что я – хочу твоих мучений… Что и они их хотят – для тебя! Дело тела – совсем в другом… Ведь и жизнь твоя – могла прерваться: ещё два дня назад. Но ты – прожила их! Эти, и подумать только, всего лишь каких-то – сорок восемь часов. С родными и… близкими. Друзьями! И пусть, ты не можешь их обнять. Пусть – только видишь их и… слышишь. Но ты – с ними ! Ты – согрела их… Совсем чуть-чуть , да! Но и это же – лучше, чем ничего. Всё и вся, все – лучше, чем «ничего»! И да, может, завтра – ты уже и покинешь этот «мир-свет», уйдя во «тьму» же и… «войну», но и «ты же покинешь его» – с высокоподнятой головой: не став самоубийцей! Я… Я горжусь – тобой! Ты – молодец … Как бы странно это и ни звучало!

Как и то, что я опять и… снова – на этой же всё белой деревянной кушетке! Ха !.. И правда… Она ведь и почти же что – уже стала частью моего тела! Да… Уже и не помню – когда последний раз вставала с неё! Как и… ты – со своей койки. Да и зачем, верно?.. Не обижайся – только. Я уже – о себе! Ведь и… так всё – прекрасно вижу… отсюда: находясь и сидя – прямо и справа же от тебя! Я – вижу тебя. А… Но и лишь – ты… Ты – не видишь . А знаешь, почему ? Не потому, что даже: не можешь. Не хочешь ! Ты же – ненавидишь: жалость, скорбь и… презираешь всякое… всякого рода «сочувствие»! Но вот… Только и больше – ничего не отражается в глазах приходящих к тебе. Порадуйся хоть, что и не «меньше»! Пусть они и пытаются… всеми силами , честно… это скрыть!

Но вот, белая деревянная дверь вновь открывается, в палату входит твоя подруга; с короткими мелированными тёмно-каштановыми волосами, ещё и повязанными в низкий хвост, так и убранными же серыми невидимками – частью и по бокам, в виде и только-только начинающей отрастать чёлки, с узко-низкого и смуглого лба, пока и светло-серые же глаза её смотрят перед собой и через стёкла очков в чёрной тонкой пластиковой оправе, с так и давящей же на её тонкий и длинный нос, оставляя вмятину, «перепонкой»; но и её пунцовые щеки, вместе с пухлыми розовыми губами, тут же растягиваются в широкой улыбке, стоит ей только перевести взгляд и увидеть тебя, в то время как и её же всё полукруглый подбородок, с небольшой ямочкой посередине, чуть дергаётся – за ними! Хоть бы и ты, «без слов», так же – поздоровалась, улыбнувшись! Но нет!.. Ты же – будто изваяние и статуя… Воплощение Ленина… в юбке! И без «юбки». Что происходит? Ты же всегда… всегда … была – позитивной! Всегда и была – такой радостной… «Счастливой»! И да … Но тебя и до этого же всего – прогибали… И «ломали»! Но и ты же, будто неваляшка, возвращалась в исходное своё положение: со спрятанными ранами и заштукатуренными синяками. С зашитыми и шрамами… Неунывающая девчонка! С мелкими рыже-коричневыми веснушками на щеках… Эй! Ты где? Ты же… Ты же даже плача – смеялась!.. И я знаю… Тебе – плохо. И «больно»… Да! Поверь мне: знаю . И как – никто другой… Чужой ! Но и почему же в этот всё раз – ты приняла всё это за чеканную и… чистую монету? Почему – и не пытаешься, как обычно же всё и для вида, скрыть?.. Чтобы после уже и в себе, с собой разобравшись – и другим, чужим открыть! Устала ? Носить «лица-маски-неделька» – устала? Все мы – устаём! Но и почему-то же так же – держимся… Носим! Не теряем и… Не «теряемся»! И ты – держись. За себя и… Нас всех! «Не теряйся»… Хотя нет!.. Постой. И наезд – отбой! Серьёзно?.. Что – я вижу. Ямочки ! Уголки твоих губ подрагивают – и… ты распахиваешь глаза! Кнопка !.. Ты снова – с нами!

Следишь взглядом за ней, своей ещё и сверстницей, хоть так и не скажешь – по и о тебе , какое-то время и только, когда она, оправив белый халат, накинутый поверх её же жёлтой майки в толстую серую полоску, и светло-голубые дырявые шорты, садится, чуть скрипя и шурша белыми бахилами, надетыми на бежевые балетки, подставив белый же деревянный стул слева от тебя, наклоняешь немного голову к левому плечу и говоришь:

– Привет…

– Привет , родная! – Отвечает она и берёт обеими руками твою левую руку. Ты не чувствуешь это – видишь… Но хоть и реагируешь уже – куда лучше: легче и мягче. Она ведь – старается! – Ты?..

– Сойдёт!

Хм !.. Вы всегда понимали другу друга – без лишних слов: не договаривая! Да… Между вами же, как и между нами же с тобой, будто и возникла «некая связь»… Да у вас же даже мысли – похожи: хоть вы – и не «родственники»! Как и мы же с тобой, «опять» же! И снова… Разве – «родственные души»! И… Твоя улыбка – меняется! И, «повернувшись», опускается уголками губ – вниз. О нет!.. Я знаю – её. Не пытаешься же ты и… «снова»?..

– Ана…

Говорю же – без лишних слов и… дополнений! Анастасия . Настя и… Ана ! Да… Просто и… как нельзя лаконично. Свободно и… легко! И кто уже вспомнит, что это было ещё и «ответвлением» от Анастейши из «Пятидесяти оттенков серого», правда? А кто и «знает»?.. «Зна-ют»! Только те, перед кем ты – не окрашиваешься в «Пятьдесят оттенков красного»… после такого объяснения! Причём: как лицом, так и… всем телом! Я. Ты. Да и… Она! Наш прекрасный тандемчик и… тройничок. Всем – по «Данону» и с… каноном!

– Нет! – Качает головой – и её глаза тут же покрываются тонкой корочкой льда.

– Пожалуйста… – Шепчешь ты: на надрыве и срыве! Пока и в уголках уже и твоих глаз – собирается солёная и мутная влага.