Светлана Хорошилова - Призрак, осыпанный снегом – 2

Яна привстала, протирая глаза, спустила ноги, поплелась на кухню. Присела за пустой стол, не включая свет. Сумеречный пейзаж за окном был будто нарисован – каждая ветка и каждый лист замерли в одном положении.

Странный старик… Надеялся, войдя в этот захудалый домишко, увидеть ремонт… Кому он здесь нужен, этот ремонт? Дом стоит без особой надобности, в морозы не отапливается. Неужели эта Инга стала бы вкладывать деньги, чтобы он дальше стоял, не отапливаясь, зато с ремонтом? В подвале, говорит, красоту навели… Причём тут подвал?

Мысль прервалась. Яна огляделась по сторонам, подумала: почему он заговорил про подвал? Разве он не знает, что здесь нет никакого подвала? Тут она резко встала, включила свет. Сначала осмотрела сени – отодвинула трухлявые комоды, отдающие запахом плесени, затем заглянула под кровать с ржавой сеткой, на которою был навален всякий хлам, простучала деревяшкой вдоль половых досок. Вернулась в комнаты: проползла на коленях, ощупывая пол и плинтус, наконец, задержала внимание на линолеуме под кухонным столом.

Стол и стулья она отодвинула в сторону, приподняла линолеум. Её внимание привлекло металлическое кольцо, торчащее между досок – Яна поддела его ножом. Вот она – потаённая дверца.

Вниз вела лестница, на удивление абсолютно новая, какие она видела в современных промышленных помещениях, внизу находилась дверь из металла, запертая на современный замок. Ночные прогулки по кладбищу и появление дымящихся обедов так не настораживали, как наличие столь качественного подвала в доме, снос которого был не за горами.

Девушка изучила замок, поднялась наверх за подручными средствами. Внутри всё колотило, руки тряслись. Что же там хранится, думала она, копаясь в замке, неужели несметные богатства, припрятанные сокровища… Вот куда эта Инга унесла тот старинный антиквариат и вовсе не забирала с собой в Никольское. Теперь всё ясно: сюда она складывает награбленное. Страшно представить сколько здесь ценностей, раз установили крепкую дверь, да замаскировали вход. Ради одной маленькой вещицы такое не устроят. Здесь может и картины хранятся – не зря старик обмолвился о проводах, значит, проведено климатическое оборудование, чтобы они не портились.

Замок сработал на открывание. Взломщица дёрнула за ручку – образовалась щель, она всмотрелась в плотную тьму, медленно открыла полностью. Ей почудилось, что внутри кто-то есть. Испугавшись, она обратно прикрыла дверь и только сейчас заметила снаружи выключатель, щёлкнула им: вокруг двери осветился контур. Яна прислушалась. Да кто здесь может быть, наглухо запертый без воды и еды? Девушка смело её отворила.

Там оказалась комната, заставленная стеллажами, столами, ящиками, полными исписанной бумаги, камней, коробок, бутылок с неизвестным содержимым – такого разочарования она ещё не испытывала. Радовало одно: тот старинный сосуд, привезённый Ингой, красовался на видном месте. Яне показалось странным: организовывать специальное помещение ради одной вещицы…

Бумаги и бутылки её не заинтересовали: этому хламу место на свалке. Старый компьютер тоже пора бы выкинуть на помойку, а его зачем-то припёрли сюда. Латунная ёмкость с крышкой оказалась единственным предметом, представляющим интерес. Яна, держа её в руках, провела пальцами по выпуклой гравировке: непонятные символы – безусловно старинная, только почему-то она показалась не такой блестящей, чем та, что была у Инги. Крышка открылась с трудом – тоже удивительно: вроде не плотная, а её будто присосало давлением. Кроме остатков чёрного порошка в ёмкости ничего не обнаружилось – из неё повеяло сквозняком; единственная лампочка пару раз мигнула, после чего утратила яркость и таковой осталась: тусклой, с желтым оттенком. Сосуд напоминал погребальную урну с прахом – взломщица с неприязнью вернула её на стол, положив рядом крышку, стала разглядывать обстановку: вентиляционные решётки, трубу под потолком, прикрытую створкой из каучука – такие устраивают для домашних питомцев, только в нижней части двери и гораздо шире в размерах.

Предположения об увлечении хозяйки колдовской деятельностью стали рассеиваться – здесь было что-то другое. Яну не покидало ощущение присутствия кого-то рядом, хотя спрятаться в этой комнате было негде. Ей показалось, что некто дышит ей в ухо – она почувствовала, как шевелятся волосы у виска.

Девушка застыла на одном месте, вслушиваясь в едва уловимую поступь за спиной – сомнений не осталось: позади кто-то стоял. Страх сковал её тело, от напряжения сводило судорогой. Была бы она ближе к выходу, то кинулась бежать без оглядки, но, чтобы убраться отсюда, ей требовалось повернуться к двери, а значит увидеть того, кто стоял за её спиной.

Яне вспомнились наставления Кирилла, что она должна продержаться до пол второго ночи… Угораздило же её сунуться в этот чёртов подвал – ею овладела жадность к сокровищам, а надо было всего лишь сидеть и ждать пол второго, не выключая света. Яна с замиранием сердца медленно начала поворачиваться, не поднимая глаз, так как иного выхода не оставалось. Первое, во что упёрся её взгляд – босые грязные маленькие ноги. Когда она подняла глаза, из её груди вылетел душераздирающий вопль. Девушка забралась на стол и забилась в угол, трясясь от увиденного – немыслимого зрелища, которого ей не доводилось видеть когда-либо, даже в кошмарных фильмах.

Сразу после звонка Ивана Ивановича Кирилл первым делом набрал Инге и удивился, что номер стал недоступен – должно быть она оказалась в зоне плохого приёма на своей ферме. Во время разговора с ней парень отчётливо слышал квохтанье домашней птицы и брёх знакомого пса, значит Инга была в Никольском. Перезвоню позже, подумал он. Но сколько бы юноша не набирал ей снова, абонент одинаково не отвечал. Тогда разрядился, подумал он. Время ещё есть, когда-нибудь Инга подключит к розетке свой гаджет и связь наладится.

Шли часы, Инга по-прежнему была не в доступе. Кирилл уже сидел, одетый наготове в чёрное короткое пальто с приподнятым воротником, психовал по двум причинам: до Инги так и не дозвонился, и человек, которого он ждал, никак не доберётся с вокзала. Именно сегодня Кирилл был вынужден перехватить важный свёрток по заданию шефа, и именно сегодня у курьера произошла заминка с такси. Выезд в Студёные Выселки отодвигался уже на двадцать минут – за эти двадцать минут там могло произойти всё, что угодно. Пока он сидел и вздыхал, думал о девушке. Занесло же её в эту Ингину кунскамеру… Может ей негде жить – влезла в первый подвернувшийся дом, Нунэ и обрадовался.

В это время года на сельских дорогах чувствуешь себя словно в космосе: куда ни глянь – везде чернота. В городе наоборот на каждом шагу сверкают разноцветные рекламные вывески, подсвечивают квадраты окон, а здесь того и гляди слетишь с дороги на крутом повороте, поэтому Кирилл старался ехать не более семидесяти. Ближе к Выселкам вообще пополз на двадцати – раз по этой дороге редко кто ездит, значит ремонтировать необязательно. В результате в деревню он въехал только в начале третьего. Инга не отвечала.