Алекс Лоренц - Собаня

И вдруг все стихло. Напряженная такая тишина.

Наклоняюсь, смотрю вниз, в темноту.

Сдох?..

Отрыжка. Короткая. Злая.

В лицо хуярит черный фонтан. Едкий запах химикатов. Жижа в нос, рот, глаза. Задыхаюсь.

Нащупываю кран ванны, включаю, сую голову под воду. Кое-как промываю глаза, волосы, полощу рот, высмаркиваюсь.

Смотрюсь в зеркало. Глазья красные, навыкате – как у бешеного быка. Щиплет. Слезы ручьем.

Плетусь к кровати. Падаю. Пытаюсь заснуть под звуки ада.

Утро после второй ночи.

Ну и рожа, блин. Глаза пульсируют. Но вроде полегчало. Щиплет не так сильно.

Запах в квартире непереносимый. Смрад в каждом углу, в каждой щели. Впитался в одежду, мебель.

Открыл все окна. Полчаса проветривал. Не помогло. Тухлятина победила.

Пока собирался на работу, решил через силу съесть пюрехи. Если не набить чем-нибудь боюхо, потом весь день рабочий через жопу.

Пока под саундтрек хлюпов и рыготы поедал комковатое месиво, на глаза попалась лейка. Маленькая леечка. Она у меня всегда на подоконнике стоит, а теперь вот на полу валяется.

Обычно поливал орхидею по четвергам. Потом сразу опять наполнял, чтоб вода неделю отстаивалась. Сегодня вторник.

Лейка на полу, воды вокруг нету. Внимание, вопрос: куда делась вода?

И что за мутные разводы кругом?

У плиты и под подоконником пол в пятнах. Что-то густое, прозрачное. Типа как клейстер. Но зеленоватый. Точно не вода из лейки.

Бросил вилку, встал из-за стола. Подошел к месту, где слизь. Сел на корты́, уставился.

Глянул на потолок. Не, не оттуда накапало.

Тогда откуда?

Зацепил слизь пальцем, нюхнул.

Бля… Что может так мерзко пахнуть? Ящик с тухлыми улитками?

Вымыл руки с мылом. Глянул на палец. Целый. Даже не покраснел.

Так вот на чем я поскользнулся вчера, когда бежал на кухню тушить яичницу.

У меня дома кто-то есть. Живет в сливе. Доводит до нервного срыва своими сраными хлюпами.

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-УП

И иногда выбирается наружу…

Тапок при поднятии ноги отрывается от чего-то липкого. Разводы не только возле плиты. Они, мать их, везде. Возле плиты их просто больше всего. Жирный липкий след идет с кухни…

…в коридор…

…в ванную…

…к раковине.

Вот тут-то мне рил поплохело.

Либо Хлюпик из слива правда существует, либо…

Либо у тебя крыша поехала.

БУА-А-А-А-А-А-А-А-А-А

ХЛЮ-У-У-У-У-У-У-УП

Покрываюсь холодным потом.

Дома какая-то херня, ребяты. Надо отсюда валить, пока оно опять не вылезло и не придушило меня.

Но сначала…

– Управляющая компания. Я вас слушаю.

– Здравствуйте. Дом номер один дробь четыре, квартира двести один. Вчера оставлял заявку на сантехника.

– Вообще-то у нас еще рабочий день не начался. Меня тут в это время быть не должно.

– Ну пожалуйста!

– Минуту… Да, ваша заявка в процессе рассмотрения.

– Что значит в процессе рассмотрения?! У меня раковина… ИЗДАЕТ ЗВУКИ! Я спать не могу!

– Кхм… звуки? Раковина? Издает? – Смешок.

– Ну… я не знаю… Наверное, засорилась. Пришлите кого-нибудь. Срочно! Весь санузел дрожит. Как будто тут землетрясение!

– Не может такого быть, молодой человек. – Сука уже еле сдерживает смех.

– Не может?! Вот, послушайте! – Захожу в ванную, подставляю трубку к раковине.

И тут все затихает. Ни звука. ВНЕЗАПНО.

– Ну, и где? – слышу по громкой связи. А потом эта тупая манда ржет.

– Ща будет.

Еще с полминуты проходит.

– Послушайте, молодой че-е-ек! Обратитесь лучше к психиатру.

Бросила трубку.

Ну и жопа…

Наспех оделся, взял портфель, двинул на работу. У лифта столкнулся с соседкой сверху. Тощая мымра в халате.

– Это вы ремонтные работы проводите с утра пораньше? Весь стояк дрожит! – Перегородила мне проход, как Терминатор.

Ну и наглая же…

– Во-первых, здравствуйте, – говорю.

– Здра-а-а-а-а-а-асьте.

– Нет, не я, – отвечаю.

– А мне кажется, что все-таки вы, – настаивает.

Обхожу ее, вызываю лифт, говорю:

– Когда кажется, креститься надо.

Пока манда думала, как нахамить в ответ, приехал лифт.

Выхожу из подъезда.

Блин… чует моя задница, что-то я забыл.

Шарю по карманам. Ага, так и есть. Пропуск на работу. Идиот. Назад не хочется, а надо.

Подымаюсь опять на свой этаж. Моя квартира – за поворотом и дальше по коридору. Останавливаюсь возле лифта. Слышу, шаркают, возятся.

Стою.

Высовываю голову из-за угла.

Долбососедка стоит там, ухо к двери приложила. К моей двери, блядь! Слушает, что у меня там делается. Подойти б щас, взять за шиворот да спустить к херам с лестницы.

Но не пойду. За моей дверью хлюпы, рыгота. Шаги тяжелые. Как будто кто-то шлепает по воде. Что-то переворачивается. Стол кухонный.

Не-е-е-е-ет, ребятки, туда я сегодня точно не ходок. Добазарюсь с охранником – он меня так на работу пустит, без пропуска. Будет, конечно, быковать, но пустит.

Может, ментов вызвать?

Не, не буду. А то вдруг там ничего нету и меня в дурку упекут?..

Вечер.

После работы двинул в бар с корешем Яриком. Посидели, кружек по шесть пива приговорили. Наконец-то чутка расслабился. Выложил ему все как на духу.

– Должно быть разумное объяснение, – говорит. Язык чутка заплетается. Почесал каштановую бородку. Аккуратная – пипец. У меня такая не получается ни хрена.

– Должно быть, ясный красный, – говорю. – Но нету.

– А не хочешь томограмму мозга сделать? – говорит.

– Чего, пардон?

– Ну, это типа сканирование такое. Покажет, есть у тебя мозговая опухоль или нет. Такая хреновина говенная. Всякие там глюки от нее быть могут.

– Да не глюки это! – почти кричу, допиваю кружку залпом.

На нас люди ажно оборачиваются.

– А давай пойдем посмотрим, че там как, – говорит.

– Не ссышь?

– Если по чесноку, я тебе не верю ни хрена. Не то чтоб я утверждаю, что ты брехло, но… приглючило. Да. Со всяким может, знаешь ли.

– Ладно, пошли.

А бар тот как раз в моем доме, на первом этаже. И вот мы, порядком бухие, вываливаемся, заруливаем в подъезд. Подымаемся на лифте. Подходим к квартире.

Вставляю ключ в верхний замок. Незаперт.

Смотрю в Яриковы пьяные глаза.

– Что? – спрашивает.

– Запирал утром, – говорю. – А теперь незаперто.

– Да не гони ты!

– Не ори на весь этаж, – говорю. – Правда запирал.

– Смотри-ка сюда, – говорит Ярик. Глядит в пол, поправляет чуть съехавшие очки.

Смотрю на плитку. От моей двери к общему балкону тянется слизь с прозеленью. С тонкими красными прожилками. Кровь?

Переглядываемся.

– Открывай, – говорит Ярик тихо.

Аккуратно нажимаю на ручку. Свет из подъезда освещает прихожку.

Все перевернуто: ботинки, тапки, пакеты, обувница. Велик на полу валяется. Зеркало разбито. Шкаф сдвинут. Кругом слизь вонючая. Блестит на стенах, жирно капает с потолка.