Роман Шмыков - Шутка

Мужчина средних лет. В волосах, свисающих до плеч, много седых волос, но они лоснятся приятным блеском в свете лампы над нами. Он повесил шляпу на стойку у двери и приблизился ко мне. Будто из ниоткуда достал стул прямо перед моим столом и уселся на него, сначала подобрав полы плаща. На них слой грязи, словно незнакомец только что прибежал из-под проливного дождя. Визитёр положил ногу на ногу, его туфли не просто из крокодиловой кожи, они будто сами крокодилы, и что странно, они безупречно чистые.

– Давайте сразу к делу, – начал он и положил дипломат на стол, но не стал открывать. – Моя визитка у вас перед глазами.

Я взял визитку и прочитал «Компания Душа Компании». Звучит глупо даже на белой идеально ровной карточке, а надпись выведена каллиграфическим почерком самыми тёмными в мире чернилами.

– Понятно, ну, почти. Но имени нет.

– Как и у вас, я прав?

У меня пересохло в горле, а его зрачки и правда совсем как козлиные. Они такие и есть. В его улыбке странный огонь. Мне стало до одури жарко.

– О чём вы?

– Не строй из меня идиота. Я знаю, что ты даже своего имени не открыл. – Сказал мужчина, положив руку на дипломат. Под его длинными когтями багровая грязь. – И у меня к тебе есть предложение. Не будем тянуть время и сразу приступим.

Я только сейчас осознал, что мне жизненно необходимо вспомнить своё имя. Не чувствую своего существования, пока не знаю, как меня зовут.

– Хорошо, я согласен. Что вы хотите?

– А что ты можешь предложить? – он застучал когтями по дипломату. Каждый стук вызывал мелкие содрогания в теле.

– Даже не знаю. – Ответил я. А что ему нужно? Конфет? Деньги? Вряд ли. – Что вы хотите?

– Я предлагаю нечто ценное, так и ты предложи мне что-то, что может с ним сравниться.

– Откуда мне знать, что вы не обманываете?

Мужчина хмыкнул и закатил глаза. Он убрал запрокинутую ногу, приблизился к столу, раскрыв дипломат, и достал оттуда конверт.

– Смотри, здесь всего одно слово, и это слово – имя сидящего передо мной человека.

Я уставился на конверт, словно хотел его загипнотизировать, чтобы тот открылся сам собой.

– Имя есть, – он поднял конверт к свету. – Даже просвечивает. Я его вижу.

Я уже хотел было выхватить из чужих рук заветный свёрток с очень ценной для меня вещью, но одумался в самый последний момент, когда моё плечо немного дёрнулось. Мне показалось, что он это заметил и всё понял, посмотрел на меня, как на дурака, сморщив нос. По его взгляду я прочитал: «Лучше не делать этого, дружок».

– У меня есть… дипломы.

Он расхохотался.

– И к чему они мне? – он хохотал так, что эти же дипломы на стене легко покачивались из стороны в сторону. – Да они даже тебе не за чем! Ну, по крайней мере, не все. Думай ещё!

Я перебирал в мозгу всё, что могло подойти этому чудовищу. Так я думал сам про себя, но на самом деле просто осматривал комнату.

– Мне, кажется, нечего предложить. Будет проще, если вы сами назовёте цену. – Я попытался спровоцировать на хоть какую-то зацепку.

– Эх, ладно. Я хочу Счастье.

– Что за бессмыслица? И как его дать?

– А ты не догадываешься?

– Нет, – обиженно произнёс я. – Ни единого варианта.

– Тогда достань мне Счастье из своего левого ящика.

– О чём вы? – У меня на шее встали дыбом все маленькие волоски, в висках загудело.

– Не зли, мне это уже всё надоело!

Он встал и опёрся руками о стол, всё ещё держа в ладони конверт, достаточно сильно мятый. В комнате стало темнее, мрак шёл из-за спины моего оппонента.

– Доставай, блядь, сраное фото!

– Зачем оно тебе?!

– Доставай, сука. Хочешь имя узнать, так давай фото!

Я дрожащей рукой открыл выдвижной ящик и посмотрел туда. Там лежит изображение, матовое. На нём два счастливых человека, это мы.

– Давай! – крикнул он, а я вздрогнул и посмотрел на него. Он был готов убить, его кулаки сжимались, практически уничтожая содержимое конверта.

Я трепетно достал фото и положил перед чудовищем с козлиными глазами. Он свалился обратно на стул и уже знакомым жестом вновь закинул ногу на ногу.

– Вот и славно.

Одной рукой незнакомец пододвинул в мою сторону сильно смятый конверт, а другой притянул к себе фото. Я молниеносно разорвал бумагу и достал листочек, на котором было слово, но оно совсем расплывчатое. Я хотел было приглядеться или пальцем сузить веки, как делают люди с плохим зрением, но меня отвлёк громовой и заливистый хохот чужака. Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза руками, заливаясь смехом. Я почти смог разглядеть его гланды.

– Кто это? – спросил он, еле унимаясь.

– Это я.

– А кто она?

– Алиса.

– Алиса, ага, хорошо. – Он перевёл дыхание, вытер слезу, всё ещё выдавливая остатки хохота. – А как же Лена?

– Я не знаю… Не уверена, но у тебя кто-то есть…

Меня будто ударило молнией, и я застыл, как каменная статуя. Алиса, Лена, почему их две? И почему на фото не Лена? Мужчина смотрел на меня, а я пялился куда-то сквозь него. Я видел нас.

Лена.

– Не говори ерунды.

После моих слов она разбила об пол тарелку, которую только что мыла, и, повернувшись ко мне, заплакала.

– Ерунды? Это, по-твоему, ерунда? Мне что, перечислять всё?

– Ну давай, потрудись.

Из меня лилась странная, откуда-то взявшаяся желчь.

– Я не… я не… – она всхлипывала и не могла произнести ни слова. В соседней комнате раздался детский плач.

Она собралась уходить, вытирая глаза верхушкой ладоней, чтобы в них не попала пена от моющего средства. Стёрла её об халат только после. Я встал и успел схватить Лену за руку, ударившись коленом об стол, с которого почти упала чашка с недопитым чаем. Он был уже холодным.

– У меня никого, кроме тебя, нет. Я люблю тебя.

– Твои «люблю» – слова на ветер…

Лена вырвалась и ушла в темноту соседней комнаты. Она не включила свет и достала из кроватки нашу дочь. На фоне уходящего солнца стоит силуэт – мать, убаюкивающая своё дитя. У входа висит на плечиках её любимое розовое платье, открывающее красоту великолепных ног, но только чуть-чуть.

Тут перед моими глазами всё исчезло, и вновь возник этот незнакомец. Он улыбался, зловеще сушил свои безупречные белые зубы. Я поднял листок вновь на уровень глаз, различаю всё просто идеально, кроме того, что написано на чёртовой смятой бумажке.

– Я не вижу…

– Что?

– Я не вижу! – крикнул я. – Что тут написано? Почему не получается?!

– Не заслужил ещё.

Я посмотрел на него, преисполненный злобы и обиды. Меня обманули.

– Фото заберу с собой.

Он открыл свой дипломат, из него послышались сотни голосов. Отдалённые вопли и крики, будто это люди на другом берегу широкой реки. Положив фото в эту вопящую бездну, чужак закрыл дипломат, и голоса пропали.