Лидия Чайка - Мистика ночи

Какие подходящие слова…

– Какую еду ты предпочитаешь? – через несколько минут уточнил у меня Мартин.

– Сейчас… Пиццу, суп-пюре и кофе, – я назвала сразу все, что любила. Не факт, что меня накормят этим всем сразу, однако надо же было мне занять свой усталый мозг хоть чем-нибудь приятным. А капитан Штрасс пускай сам потом думает, куда заскочить поесть.

– Я поддержу, – кивнул своим мыслям мужчина и устремил автомобиль в самое сердце Москвы.

Это было то, что нужно. И как он умудрился настолько точно угадать мои предпочтения? Маленькая уютная пиццерия в одном из переулков, спокойная атмосфера уединения и тишина. Возможно, этот наглый тип еще и прекрасный психолог… Почему наглый? Да потому что окунул меня в самое пекло извергающегося вулкана их секретной службы по работе с паранормальными явлениями. Хотя… Стоит признать, что без них я уже давно бы сгинула.

И вот мы добрались до пиццерии. Когда к нам подошла молоденькая официантка, Мартин заказал пиццу, овощной суп и каппучино – все по две порции.

– Что-нибудь выпить? – пока девушка не ушла, осведомился он. – Вино, мартини, коньяк, ром?

– Вина полбокала, – покачала головой. – Я много не пью.

Капитан Штрасс решил воздержаться. А я хотела получить удовольствие и… забыться. Кофе всегда действовал на меня умиротворяющее. А вино… Ну, об этом говорить не нужно.

Пицца на тонком тесте оказалась готова приблизительно через полчаса. Суп – также. Поэтому во время ожидания мы занимали себя разговорами о странах, где родились. Оказалось, что Мартин (в неофициальной обстановке он разрешил обращаться к нему на «ты») не такой педант и зануда, каким казался мне в самом начале.

– Когда дело касается работы, я не имею права на ошибку, – сказал он, видя крайнюю степень удивления на моем лице после того, как он взъерошил волосы и расстегнул верхнюю пуговицу накрахмаленной рубашки. – А работа, судя по всему, у меня теперь двадцать четыре часа в сутки.

И так при этом на меня посмотрел, что мне сделалось неловко. Еще и хмыкнул, одобряя какие-то там свои мысли.

– Иногда следует делать исключения, – я не выдержала и улыбнулась. Уж очень ему шла эта небрежность. – Чтобы подчиненные видели, что ты такой же человек, как и они.

– И перестали меня воспринимать серьезно, – усмехнулся Мартин.

– Только иногда, – я поправила его.

– Это невозможно, – немного резко ответил мужчина. – Я же вижу, как они ко мне относятся. Не переходят рамки дозволенного только потому, что я всегда держу лицо. В любых ситуациях. Учись, студент.

– А мне кажется, что это не так…

Я хотела сказать еще что-то, но нам помешали. Девушка с аккуратно выведенным на бейджике именем «Мария» подошла к нам с большим подносом, на котором стояло все и сразу. От меня не укрылось, что за время отсутствия она подвела глаза и накрасила губы. Все ясно, заинтересовалась иностранцем, который привел в кафе не то свою сестру, не то соседку по съемной квартире в Бибирево. От этой мысли стало неприятно. И вроде бы, только пережила сильное потрясение, а уже проснулась какая-то странная ревность. Меня тут защищают или как?

Пока она расставляла тарелки, я в задумчивости крутила в руках бокал с вином. Мне не нравилось собственное состояние. И Маша мне не нравилась. А еще я зацепилась за то, что немец во второй раз за день произнес слово «вижу». Что и как?

– Приятного аппетита, – проворковала официантка и направилась в сторону барной стойки.

Капитан Штрасс будто и не слышал ее. Мужчина был уже далеко от нас, в стране дурманящих ароматов еды и чревоугодия. Судя по тому, как он ответственно подходил к занимаемой должности, могу смело предположить, что Мартин не завтракал.

На самом деле Мартин Штрасс слушал ритм, в котором билось сердце Оли. Он уже просмотрел ауру, поэтому теперь хотел знать, грозит ли что-то здоровью девушки. Она вела себя странно. Начала улыбаться и вмиг расположилась к общению с ним. У нее должна была появиться депрессия. Или апатия, на худой конец. Но никак не интерес и… ревность.

С виду выглядело, что Мартин сильно увлечен поглощением пищи. Еда сейчас была нужна ему, чтобы пополнить сокрытую внутри энергию, которая постоянно требовалась для работы с людьми. Он мог читать их, словно раскрытую книгу. Но только живых. Мертвые, к сожалению, отказывались делиться с ним информацией.

Ели, молча. Капитан снова закрылся от меня и сосредоточился на чем-то своем. После того, как он утолил первичный голод, я увидела, как мужчина начал постепенно погружаться в себя. И о чем думает? Что сейчас занимает его мысли?

Играла легкая романтичная музыка, но наш обед нельзя было назвать свиданием. А все он виноват…

О чем я сейчас думаю, скажите на милость?

Внезапно Штрасс поднял на меня свой внимательный взгляд, но тут же опустил его.

На вид моему новому знакомому было уже за тридцать, но из-за серьезности Штрассу можно было дать и намного больше. Красивый, но не в моем вкусе. К сожалению.

Сама не заметила, как бокал, где еще недавно было вино, опустел. И пицца неожиданно закончилась. Неужели я так проголодалась? К слову сказать, еда оказалась здесь вкусной. Так что не стоило удивляться моему неожиданно проснувшемуся голоду.

Потом настал черед супа. Кофе решила оставить на десерт. Не даром же некоторые в его отношении говорят не «пью», а «кушаю». Вот заваришь себе утром, чтобы проснуться, да побольше… А когда так, как сейчас – это уже для удовольствия.

– Я дам тебе прозвище «экстрасенс», – неожиданно для самой себя пробормотала. Поэтому пришлось срочно что-то придумывать: – Уж очень часто ты что-то там видишь. Не отвертишься, я заметила твой взгляд, тогда, десять минут назад.

– Да? – Темные брови снова поползли вверх. – Вообще-то это называется несколько иначе, но пусть будет так. Я не против.

Мои щеки опалил румянец. Значит, он все-таки может «залезть» в голову? Или сразу в душу?

– Помнится, ты что-то говорил о том, что тебе открыто больше, нежели другим, – тихонько проговорила я, но меня услышали.

– Да, – кивнул этот невыносимый мужчина и принялся за кофе. – Давай оставим этот разговор до вечера, малыш.

– Что? – я чуть не подавилась горячим напитком, но тут к нам снова подошла официантка.

Опять конспирация, будь она неладна. И я тоже хороша, додумалась в общественном месте обсуждать паранормальные способности немца.

С нашего стола убрали грязную посуду, и мы попросили счет. А Машенька-то расстроилась из-за того, что услышала. Мне с трудом удалось скрыть глупую и неуместную в данный момент улыбку. А потом стало досадно. Нервное, наверное.

Когда подошли к машине, капитан Штрасс открыл передо мной дверь и подал руку, чтобы мне было комфортнее залезть в салон автомобиля.