Лидия Чайка - Мистика ночи

Москва, станция метро Сретенский бульвар, ночь. Тусклое аварийное освещение, в котором на полу различаются застарелые пятна крови. Днем они исчезают… Городским властям и в голову не могло прийти, что здесь происходит что-то странное. Крысы, пауки и тараканы, которые завелись тут в большом количестве, не в счет.

Ровно в два часа ночи, когда работники метрополитена разойдутся по домам, тени на колоннах оживают. Они выбираются из своих укрытий и начинают разгуливать по платформе, искать брешь в мире живых. Она откроет мертвым врата туда, где обитает много чистой энергии, которая сделает их сильнее. Но пока что они могли существовать только во тьме. Да и то, в виде бестелесных духов, которые не могли работать со взрослыми, уже состоявшимися людьми, личностями. Но другое дело дети и подростки, которые еще не нашли свое предназначение в жизни.

Их муки можно было услышать и увидеть. Жуткие стоны наполняли метро, едва наступало положенное время. Скрипы, скрежеты, звон цепей также добавляли зловещей атмосферы всему происходящему. У них были свои методы разрушения границ между мирами, которые, к сожалению, пока еще не дали никаких результатов.

Но скоро все должно было измениться. Одна глупая девчонка, которая изредка возвращалась с учебы уже затемно. Ее дядя был охранником на входе в вестибюль станции метро, и потому не ведал о творившихся внизу странностях. А также о том, что его единственной и горячо любимой племяннице грозит огромная опасность.

Девственно белыми колонны и стены Сретенского бульвара оставались в течение трех коротких часов. Потом тени возвращались на свои места и застывали графическими рисунками смелого архитектора. Который и знать не знал, что своими собственными руками обрек свой мир на боль и страдания, которые наступят в том случае, если не уничтожить ключ мертвых, расположение которого Хранитель держал в строжайшем секрете.

Живых спасало только то, что мертвые еще не нашли самих врат, которые можно было бы открыть созданным Творцом артефактом. И только со стороны людей, потому что за Гранью стояла надежная печать. Ее близнеца в нашей реальности разрушил треклятый ключ…

Сегодня я возвращалась из института как никогда поздно. Задержалась на пересдаче экзамена по Основам экономики, потому что один очень занятой преподаватель ну никак не мог выкроить для меня часок в другое, более раннее время. В итоге я все-таки сдала предмет на твердое «хорошо», но при этом вынуждена была возвращаться домой уже после семи. Народу в метро было много, впрочем, как и в автобусе, в котором мне предстояло ехать еще минут сорок. Ожидалось, что он должен был быть набит битком, и потому я здраво рассудила, что лучше было бы поехать к дяде на Сретенку. Там и пережду час пик. Дядя работал охранником, и сегодня у него как раз была ночная смена.

– Оля? – удивленно вскинул брови дядя, когда я по-хозяйски открыла дверь и вошла в его маленькую комнатушку. – Что-то случилось?

– Привет, – поздоровалась я. – Просто захотела немного отсидеться до того момента, как основная масса народа разбредется по своим домам.

– Замучили тебя совсем, – сокрушенно покачал головой дядя Леша. – И так-то не высыпаешься, а тут еще и эта чертова пересдача…

Сказала бы я ему, что со мной не так, да не могу. Волноваться будет. А я еще и сама толком не разобралась в своих снах. Они бывают порой такими реалистичными, что я просыпаюсь в холодном поту и еще подолгу не могу прийти в себя. Все кажется, что по-прежнему нахожусь где-то вне мира живых.

Почему я так решила? Да потому, что обычные люди не такие бледные и не издают леденящих душу звуков. А еще они зовут меня.

– Я тебе не помешаю? – осторожно уточнила, перескакивая на другую, более безопасную тему.

– Да сиди, сколько хочешь, – отмахнулся дядя. – Хоть заночуй – никто тебя за это не осудит. А завтра вместе отправимся домой. У тебя ведь в субботу выходной?

– Это да, – невесело усмехнулась, понимая, что мой поход в кино с Даном накрывается медным тазом. Если только… – Но смотри. Я не хочу, чтобы у тебя потом из-за меня были проблемы.

Дядя Леша был моим единственным родственником. Когда-то, много-много лет назад родители без вести пропали в горах. Они поехали туда на горнолыжный курорт, оставив меня на попечение бабы Клавы. Но та, узнав, что ее единственный сын уже не вернется, тяжело заболела и вскоре умерла. У мамы еще остался брат, у которого так и не получилось наладить личную жизнь. Вот он-то меня и удочерил. И воспитывал по сей день.

– Не будет, – отмахнулся дядя. – Садись на диван и чувствуй себя, как дома. А я пока пойду, спрошу документы у группы ребят из ближнего зарубежья.

С этими словами он стремительно вышел, оставив меня одну, наедине со своими мыслями. Которые в скором времени могли перерасти в паранойю. Деваться было некуда, и я таки последовала совету дяди Леши – присела на тесный диванчик у противоположной от входа двери. Не знаю, сколько отсутствовал мой единственный родственник, но вскоре я стала ловить себя на мысли, что сильно хочу спать. Мобильный показывал еще детское время, а это означало, что меня разморило практически сразу. Голова стала чугунной, все мысли улетучились. Страхи отошли на второй план, а глаза закрылись сами собой. Великий Морфей распахнул для меня свои объятия.

И снова кошмары стали для меня почти что реальностью. Мой организм так устал, что более не мог сопротивляться вместе со мной. Я не хотела, боялась закрывать глаза, потому что постоянно опасалась оказаться там, среди мертвых. Они тянули ко мне свои костлявые руки, но навредить не могли. И каждый раз я ложилась в кровать в надежде, что ночь пройдет тихо и мирно, что мой покой никто не потревожит.

Но в этот раз все снова повторилось. Несмотря на то, что задремала я не дома, и в неудобной позе, они снова пришли за мной.

В который раз оказавшись в бесконечном лабиринте теней, я опустилась наземь, боясь шелохнуться. Почему-то казалось, что если сделаю шаг в сторону, непременно попаду в ловушку, пропаду в их сетях и больше не смогу проснуться. Пробуждение всегда наступало неожиданно. Но оно оказывалось таким долгожданным и желанным, что в последнее время, открывая глаза, стала чаще улыбаться. Эта эмоция была не с родни радости или блаженству, которые наступают, когда получаешь от чего-то удовольствие. Мое же состояние больше напоминало лихорадку или начальную стадию безумия. Потому что нормальный здоровый человек спит спокойно и на утро мечтает только о том, чтобы поспать подольше. У меня все было наоборот. Я уже искренне ненавидела подушку и одеяло, от которых многие не могут оторваться по будням.