Ани Воскресенская - Маки, перчатки, черничный пирог

– Так ближе к теме. Я не из вашего круга. Денег у меня нет, а ваши мне не нужны. Парень мне не нужен. И маме моей зять не нужен и мамы, нет у меня.

Лицо его казалось удивленным. Он не стал продолжать беседу, просто спросил, куда ехать, довез до остановки и испарился. Чего я и хотела.

Прошло пару дней, я парилась на работе. Вдруг мне позвонили с неизвестного номера, я нехотя, но ответила на пятый входящий. Это была Лика.

– Ты разве не в свадебном? – уточнила я.

– Нет, я в кафешке, куда мы частенько ходили, придешь в три, я приглашаю, выпьем коктейль, очень жарко..

– Не могу, прости, я пишу диплом девочкам, – ответила я. Но она настояла.

Без четверти три я вышла из школы, на мне было белое льняное платье и сандалии, волосы я вплела в косу.

Когда я пришла, она сидела одна. Мы разговорились. Она была веселой, но не казалась счастливой, а это оказались разные понятия. Причины я не спрашивала. Позже приехал ее супруг и сел рядом, поцеловал ее в лоб. Как уважительно.. Ну, а после, приехал Альбертик..

Могу их вкратце описать. Обоим под тридцать. Давид, темноволосый, темноглазый, прямоносый, тонкогубый, среднего роста, накачанный.

Альбертик, cветловолосый, светлоглазый, какой не знаю.. Прямоносый, но слегка вздернутый у кончика, губы, наверное, средние, не присматривалась, слегка подкачанный. Описание, явно не мое. Самое интересное, что вся та троица, которую должен был подстрелить Альберт в тот день, находилась в их компании. Мне интересно, может они все память потеряли?

Одним словом, это точно была засада Альбертика. Но меня настораживало одно, Лика забыла, что он пытался сделать ей, а Давид помнит, что это было на его глазах. Главное, что помню я, из- за одного меня чуть не сдали в притон, а из- за другого я чуть не умерла.

Альбертик никак не выйдя со мной на контакт, уехал, его кто- то вызвал. И пока Лика беседовала по телефону, я сбежала, сославшись на то, что ученики ждут. Но рано радовалась. Он меня просто обдурил и ждал у дверей кабинета, не с добром.

– Не понимаю, в чем причина такой реакции? – сказал Альберт не очень хорошей интонацией. – Еще немного и я подумаю, что обидел тебя в прежней жизни. Я мог бы долго и красиво начать за тобой ухаживать, но ты сама сказала, что ты не из наших. Давай по- хорошему. Я просто тебя приглашу три раза на свидания, не заладится, не подойду. Клянусь!

Один вопрос, из почти восьми миллиарда населения земли, почему именно он? Моя жизнь только началась. Почему не африканец или азиат, или немец, даже эстонец, но не этот бред.

Я просто стала в сумке искать ключи, чтобы открыть дверь. Он резко встал перед ней.

– Я буду убедительно добр и снисходителен, до той поры, пока добры ко мне..

Начал примерно, угрожать он мне.

– Я максимально хорошо настроен, – прошептал, почти на ухо мне он.

Можно подумать, я не знаю тебя, сволочь.

– Три свидания, идет, – сказала, уверенно я. Но при условии, что клятва будет исполнена.

– При условии, что ты не будешь изначально предвзята. Завтра в восемь вечера, ресторан «Aqva», придешь в черном, велюровом платье.

– Отлично! – ответила я и сделала все наоборот, и пришла в белом гипюровом.

Ну что сказать, сделала я это зря. Будто подтолкнула на его на принцип. Описать мне его глаза? Похож на хищника, который увидел раненое животное и хочет его сожрать, вживую. Вот так он смотрел.

Вел себя хорошо. Мы выпили белое сухое, закусили сыром и рыбой. Он решил меня проводить, мы вышли прогуляться, в саду ресторана и встретили там, Давида с их компанией, как в старые, добрые времена, только не хватало оружия, чтобы Альберт начал в нас палить.

Не уверена помнили ли эти парни меня. Но, Давид точно, однозначно, несомненно. Они с друзьями временами переглядывались. Я сразу, что-то заподозрила. Когда отошла в сторону ответить на звонок Нателлы, на обратном пути наткнулась на Давида. Он всем видом дал понять, что помнит меня.

– Хорошая актриса, – сказал он, осматриваясь.

– Ты тоже я смотрю, сделал карьеру, из шавки в босса большого.

– За речью следи! – разозлился он.

Мне стало так неприятно, вообще с ними находиться. Он осмотрелся и исчез с глаз, cпустя пару минут.

Второе свидание было назначено через три дня в ресторане «Венеция». По требованию, я должна была надеть розовое платье. Что, я и розовый, простите? Я надела черное, строгое и приличное, как мое воображение, временами будоражащее.

Альбертик уже не был удивлен, мы выпили красное полусухое, он ел полусырое, мраморное мясо, с кровью, его любимое блюдо и неважно мясо человеческое или животное, я довольствовалась салатом.

Наконец, третье свидание он назначил на первое сентября, но место предложила я. Это убило бы его. Мы пошли на городскую выставку, уж если она утомила бы меня. То, что было бы с этим недоразвитым? Но держался он, вполне достойно, купил пару картин для матери. И кофту до сих пор носил исключительно, белую. Предатель!

Напоследок, мы вошли в кафе открытого типа, выпить капучино, а он пошел в наступление.

– У тебя редкий цвет глаз. Желто-зеленые, с серой обводкой, загадочные.

– Я знаю, – ответила я. – У меня дома есть огромное зеркало и смотрюсь я в него каждый день, по нескольку раз.

Он обиделся в общем. Откинул голову назад на кресло и смотрел в окно, так промолчал около часа. Господи, какой бред, я сейчас переживаю..

Проводил он меня до школы, так как у меня не закончились дела.

– Ну что скажешь? – спросил он. – Не хочешь продолжить?

– Нет! – ответила я, будучи уверена в своем решении.

– Но почему, что плохого сделал я? Я, даже не прикоснулся пальцем..

– Это не имеет значения, – ответила холодно я, чтобы не оставить сомнений.

– И черт с тобой! – закричал внезапно он, будто изменился за секунду. Найди себе голодранца и вместе умирайте с голоду, рисуя маслом и выставляйтесь на ярмарках.

В его глазах были ненависть и отчаяние.

– Вот и попрощались достойно, как говорится, – ответила я и ушла.

– Дрянь, – крикнул, он мне вслед.

В кабинете меня ожидал гость, Нателла. Она с тревогой смотрела в окно..

– Что у тебя с ним? – спросила недовольно она.

– Уже ничего, – ответила я.

– Будь осторожна, он не в своем уме.

– Я заметила. Он болен?

– Вроде да.. Его долго лечили за границей, лет пять. Только никому. Он и родился с отклонениями вроде. Отец его столько бил. А он его позорил везде.

– А где его отец?

– Его предали, убили лет пять назад. Когда власть перешла другим.

– Другим?

– Отчиму Лики и отцу Давида.

– А кто это решает?

– Жизнь! – прошептала Нателла.

– Понятно. Ты пришла мне рассказать эту самодостаточную историю?

– Не дерзи.

– Я должна поработать, ты меня отвлекаешь..

– Не встречайся с ним..