Олег Кот - Письма к козьему богу. Ковчег

– И это точно ты? Глазам не верю.

– Я. Ошибки молодости, – смеясь, ответила мне Зоя.

– И как твое имя при пострижении?

– Марина.

Однажды краем глаз заметил у нее огоньки на волосах сбоку. Обычно там и отрезают две крошечные пряди волос. Чем думали монахи в те далекие девяностые, постригая еще ребенка? Ничем. Они просто обманывали несчастных людей, заманивая их в трудовое рабство, а затем выжимали из них все и до конца, обещая за это «венец в загробной жизни» или еще какую-нибудь х***ю. Эпоха тотальной вербовки хранит в себе имена тысяч загубленных душ.

– Зосима не постригал нас, а просто вербовал. Он вербовщик. Ему рабы были нужны, – с болью в сердце говорил мне Нил.

И я вспомнил, как Зосима пристально посмотрел на меня и выпалил:

– Монахом быть не захотел!

Но не сказал же: «Вот, была воля Божья идти тебе в монахи, а ты растоптал ее»! Нет же, прекрасно знал и понимал схимник, что нет ничего и в помине. А и насрать нам на волю Божью! Мы тут господа! Куда хотим, туда и воротим! Крайне остро стояла проблема кадров для новых обителей и просто крепких, здоровых рук. И еще денег. Нам трудовые рабы нужны! Сейчас и много. Стерпится и слюбится! Но вместо этого многие вешались, топились или просто бежали после тех лукавых пострижений. Беременели, детей на мостках топили. А то, как лохи продавали свои квартиры в Москве за «царствие небесное», пусть они сами рассказывают. Я пишу только о том, что видел и слышал. И еще я сам прошел через такую же жестокую вербовку в начале девяностых (1993–1995). Два года ублажений, подарков и доверительных отношений закончились доносами вышестоящим. Я не верил ни одному их слову, поскольку они сами признали, что воли Божьей на это нет.

– При чем тут воля Божья? – возмутился игумен Борис (Храмцов) из Гефсиманского скита. – Ты смотри на свое сердце. Что оно тебе скажет.

Вот что оно буквально вопит, это сердце. Евангелие от Марка.

7.17 И когда Он от народа вошел в дом, ученики Его спросили Его о притче.

7.18 Он сказал им: неужели и вы так непонятливы? Неужели не разумеете, что ничто, извне входящее в человека, не может осквернить его?

7.19 Потому что не в сердце его входит, а в чрево, и выходит вон, чем очищается всякая пища.

7.20 Далее сказал: исходящее из человека оскверняет человека.

7.21 Ибо извнутрь, из сердца человеческого, исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, Быт 8, 21. Притч 6, 14. Иер 17, 9. Мф 15, 19.

7.22 кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство,—

7.23 все это зло извнутрь исходит и оскверняет человека.

На что тут смотреть? Бежать от такого надо!

Монах проговорился, а я вмиг прозрел. О таком Московская Патриархия молчит как золотая рыба с бриллиантовыми плавниками. Не подчинившихся вербовке могут предать сатане в измождение плоти. Что это такое? Просто в один обычный день человек не сможет встать с постели. У меня это было тридцатое октября 1994 года. В двадцать восемь лет я распрощался со своим и без того скромным здоровьем и уже двадцать с лишним лет живу на иждивении своей матери-старухи. Ей восемьдесят второй год идет. Одной ногой в могиле. Если к несчастью мама умрет, мне не на что будет жить. И это тоже подстроено. Приползет ли эта голодная мразь к нам на коленях? Будет ли умолять нас дать ему тарелку пустого супа? Смертью моей единственной кормилицы на Земле меня будут ломать, чтобы сломить уже окончательно. Это то, что ждет мне в ближайшем безжалостном будущем.

Двенадцатого декабря 2015 года, вечерня. Зои и Ярослава нет. Начинаем без них. Третью неделю жутко болит десна после удаленного зуба. Дней десять я толком не спал. Проходит минут пятнадцать и появляется эта парочка. Оба мрачнее тучи. Без всякого перехода Зоя с брезгливостью спрашивает.

– Чья эта служба на ноутбуке?

Отвечаю.

– Священника из Воркуты.

– Где это видно? Откуда это можно узнать? Это искажение. Ересь, а не служба. Недопустимо читать службу по ноутбуку. Где священник? Подойдите сюда, пожалуйста, отец Михаил! Кто ему разрешил издеваться над богослужением? Вы?

Я раздавлен. Не знаю, чем возразить ей. Ведь модем, по которому я выхожу в Интернет, остался дома. А без Интернета на сайт Последования.ру не войти. Но я точно помню, что владелец сайта батюшка. И составляет службы он по благословению владыки. И все это есть на его миссионерском сайте Сибири и Дальнего Востока. Этот сайт спасение для тех, кто делает первые шаги на клиросе без чьей-либо помощи и поддержки.

Выходит священник. Настоятель бледнеет, а Зоя-Марина в очередной раз привычно останавливает службу в храме. Показывает на ноутбук.

– В православном храме это (нажимает на «это») недопустимо. Служба должна читаться по книгам. Минеям и Октоиху. Почему Вы не остановили это?

Я уже не помню дальше, что и о чем они говорили между собой. Помню лишь, что земля ушла из под моих ног, я открыл свой черный грязный рот и проклял сбежавшую из монастыря вредную монашку.

– Чтоб ты и твои дети все до одного были прокляты. Ты гонишь меня из храма, мою мать… Нас такие же, как ты, выгнали из дома и лишили права жить в своей квартире. Будь ты проклята вовек. И твои дети. Не дай Бог, что случиться с моей матерью, тебе не будет жизни ни здесь ни там. Будешь гнить в аду за свое бесчестье. Будь ты проклята! Нелюдь, приехала из Украины, украинка из Дружковки, а нас, русских гонишь из русского храма. Будь ты проклята навек.

Как только я сорвался, моя мать начала плакать. Ей стало плохо. Сердце. Через два месяца ей поставят предынфарктное состояние и начнут лечить. Я еще раз проклял Зою, когда она вышла с клироса. И ее детей. Навек и навсегда. Проклятие проигравшего. Я не смог найти, чем ответить на ее наглость, ложь и клевету. Она шла напролом и выиграла. Так будь ты проклята за свое бесчестье! За то, что растоптала службы священника РПЦ МП из Воркуты, опозорила его и тех, кто ими пользовался, десяток благословений трех батюшек и настоятеля храма читать и петь на клиросе. Та не выдержала и заплакала. «Невинная» жертва самодура из Мариуполя.

– За что ты нас гонишь? – спросил я ее вдогонку.

– Это не мои руки, – ответила на ходу заплаканная женщина.

Значит, спектакль кем-то был заказан и, разумеется, оплачен. Вечером и утром моя мать умоляла меня ехать в собор и никогда больше в этот храм не приходить. Пришлось вставать в половине шестого и ехать в Яму. Дорога стоила больше двухсот рублей туда обратно. Надолго нас не хватит, только и подумал я. Наши деньги, собранные за пятнадцать лет в Украине, таяли на глазах. Мы стали изгнанниками в изгнании и больше года проездили в Воскресенский собор. Там не было никаких искушений. Стой, сиди, слушай службу и молись.