Дж. М. Элай - Орден «Щит и меч». Час охоты

Было очень холодно, снега навалило вокруг, сильный ветер не давал нормально двигаться, буря продолжалась около двух дней. Роберт и Элис чуть не умерли от голода. Наконец, на третий день, когда буря стихла, Роберт вышел на охоту. Он вспомнил своего отца, бесстрашного охотника Джеймса Сагитара, который был храбрым воином и выходил на охоту при любой погоде.

– Пока буря не вернулась, нужно найти пищу, – произнёс Роберт.

Прихватив серебряные копье и нож, он пошел к местности, где были заметны следы разных животных. Он стал их изучать. В такую непогоду каждое существо находится в своем логове и спит. Роберт понимал, что им с Элис нужно срочно подкрепиться, нужно было добыть еду, и он продолжил охоту. Он двигался медленно, сквозь жуткую тишину, слышны были только слабые порывы ветра. Вдруг он отчетливо услышал странный шум и шипение. Звуки раздавались со всех сторон одновременно. Роберт резко остановился, он почувствовал, как сердце бешено колотится, дыхание перехватывает. Увидев перед собой пропитанные кровью следы, охотник выхватил нож. Он догадался, что Вендиго рядом, что монстр наблюдает за ним. Он узнал об этом чудовище многое, ещё, когда сидел у отца на коленях. Из отцовских рассказов мальчик запомнил, что это было большое чудище, с отвратительной мордой и огромными острыми зубами. Его дыхание сопровождалось странными звуками, похожими на хрипы. Этот зверь мог убить и съесть любого человека, которого он встретил на своём пути. Роберт знал, что у него есть только единственный шанс одержать победу над Вендиго. Иначе он не сможет избежать смерти или тоже превратится в монстра, как другие. Такая мысль была ужасной для него, он не хотел даже думать о таком. Для охотника лучше смерть, чем превращение в того, на кого он охотится. Он понимал, что Вендиго рядом, монстр испробовал человеческую плоть, это означало, что первая печать открыта. Роберт медленно отступил от кровавых следов, прислушиваясь к странному звуку. Затем крепко сжал копье одной рукой и нож – другой. Неожиданно, слева из-за сугроба выскочило огромное существо. Роберт увернулся, отпрыгнул в сторону и прокатился по снегу так, что одежда вся оказалась в снегу. Однако этот маневр не дал результата, обмануть монстра не удалось: зверь приближался очень быстро. Вендиго своим массивным телом бросился на Роберта, зацепил когтями и сорвал три амулета, только копье бесстрашного человека остановило монстра. Амулеты упали и разбились. Копье вонзилось в грудь кровожадного существа, но тот просто вытащил оружие и отбросил в сторону. Роберт резко отпрыгнул и спрятался позади маленького дерева, наблюдая, как существо ищет его. Монстр почуял человеческий запах и направился в сторону дерева, где прятался охотник. Зверь наклонился, протянул вперед свои руки с длинными когтями и пытался поймать охотника. И тут Роберт выпрыгнул из укрытия и воткнул нож в его глаз. Монстр взвыл от боли, начал дергаться из стороны в сторону, пытался сбросить Роберта, но охотник крепко вцепился в зверя и продолжал наносить удар за ударом, снова и снова. Элис подбежала сзади и тоже вонзила серебряный нож в спину монстру. Вендиго рухнул на землю, истекая кровью, но при падении нанес смертельную рану Роберту. Элис подбежала к мужу, она вся в слезах начала обрабатывать рану, но даже её магия не смогла помочь мужу: монстр вонзил свои когти в сердце, и он умер. Элис вскочила и стала рассматривать Вендиго. Кровь, льющаяся из его глаз, ушей и ран на голове убедила её, в том, что зверь действительно мёртв. Но она знала, что так оставлять нельзя, и что монстр может ожить, поэтому Элис разрубила, как следует, труп монстра, сожгла и развеяла прах. Она, потрясённая случившимся, с колотившимся от страха сердцем, смертельно уставшая от битвы, подошла к мужу, присела, приподняла голову Роберта и заплакала. Слёзы текли по щекам, у неё сердце разрывалось на части, она потеряла любовь всей своей жизни. Элис сидела долго, не могла успокоиться, ноги не слушались, она не могла встать, молодая женщина чувствовала, что у неё забрали половинку её души. Она поцеловала в лоб Роберта, обняла его и зарыдала.

– Я всегда буду тебя любить, родной мой, – прошептала Элис.

Элис похоронила мужа и ослабевшая, вся в слезах и крови, отправилась в дорогу. Она знала, что скоро буря вернётся, и ей несдобровать, если не найдет убежище или не успеет вернуться домой. Она села на свою лошадь и поскакала, так быстро, как могла, ведь дома её ждал сын, единственный родной человек, оставшийся у нее.

На краю леса она повстречала лису. Это было старое животное, о чем говорили седые волосинки на мордочке. Элис была очень голодна, ей пришлось убить лису, чтобы не умереть с голода. Мяса хватило на несколько дней, пока буря не успокоилась. Когда наконец-то ветер утих, и все успокоилось, она смогла вернуться домой, к сыну Джону. Дома Джон спал, но скрип двери его разбудил, он увидел мать всю в крови и заметил, что отца нет рядом. Печальный вид матери насторожил мальчика.

– Где отец, мама? – спросил Джон со слезами на глазах.

– Отец погиб в борьбе с этим монстром, сынок, но мы его победили, – ответила Элис, убитая горем.

Джон подошел к матери и обнял её.

– Мама, я клянусь, когда-нибудь, я создам свой орден борьбы с монстрами, назову его «Щит и меч» и истреблю всю нечисть, – сказал Джон, держа в руке подаренные отцом щит и меч, отлитые из серебра.

– Я постараюсь тебе в этом помочь, Джон. Первая печать открыта, и нам нужно, во что бы то ни стало помешать открытию остальных печатей. У нас есть немного времени, – ответила Эллис сквозь слезы.

– Мама, что нужно сделать, чтобы предотвратить открытие второй печати? – спросил Джон.

– Вместе с большой бурей, придет очень сильный демон Азазель, это будет понятно, когда начнутся гражданские войны, он будет искать белых ведьм, ответила Элис, – и чтобы открыть вторую печать, ему нужно убить белую ведьму, а нас осталось всего три. Я, белая ведьма Адела, живущая в лесу Таркин, и ведьма из леса Дейнтри, Гема.

Джон положил щит и меч, лег рядом и, размышляя об этом всю ночь, заснул под утро. Эллис сидела у его изголовья, всматриваясь в лицо сына и отмечая в нем черты Роберта, поглаживала его голову. Так и просидела до утра.

Элис не спала почти три дня, горевала, глаза были опухшие, почти не ела.

Джон, видя, как мучается мать, ходил сам не свой. Он вспоминал, как улыбалась она рядом с отцом, и у него слёзы наворачивались. Но он понимал даже в таком возрасте, что мать не будет уже прежней, что они вместе должны пройти через все эти страдания.

Говорят, время лечит, но с такой болью справиться трудно, Джон носил в себе эту боль, страдал от невозможности что-либо изменить, злился, ненавидел все, что связано монстрами так сильно, как никто другой. Он думал все время о том, что как вырастет, сделает все, чтобы создать орден и отомстит, уничтожит, разрушит все, что связано с этими монстрами.