Елена Ликина - Гнилые Мхи

– Будешь?

Варвара замотала головой, простонала измученно:

– Где я? Пожалуйста, объясните!

–Эх, девка, – вздохнула Фиса. – Наделала ты дел своим любопытством. Влезла куда не надобно. Даже не знаю, смогу ли теперь помочь.

После бабкиных слов, Варвару накрыла паника.

Похоже, она угодила в секту!

Какие-то сумасшедшие затаились в глубинке и практикуют дикие обычаи.

Обряжают в непонятных существ детей, напяливают на головы гостям чугунки, а сами изображают странные шаги – всё для устрашения несведущих.

Варвара и думать забыла про приворот. Теперь бы убраться отсюда поскорее и без потерь. Но для этого нужно усыпить бдительность бабки.

Пока она продумывала тактику отступления, баба Фиса собрала на стол. Выставила миску с огурцами, тарелку с розовеющим, наструганным тоненькими ломтиками салом. На блюдечке поместила разрезанный четвертинками лук да чищенные головки чеснока. Придвинула к ним поближе расписанную яркими петухами солонку. Перед гостьей поставила плошку, до краев наполненную борщом. Ярко-красный, наваристый он пах упоительно, но Варваре было не до еды.

– Я лучше пойду. – пробормотала она. – У меня машина в лесу брошена. Да и времени много, возвращаться пора.

– Некуда тебе возвращаться, – вздохнула бабка.

– К-как некуда?

– Что ж ты непонятливая такая! – Фиса досадливо поморщилась. – Ходила за бузину? Хватала метлу?

Варвара виновато кивнула.

– Вот и сиди теперь, хлебай борщец. Да не на меня смотри – в тарелку! – приказала бабка. – Ешь, давай!

И Варвара неожиданно для себя послушалась, потянулась к ложке.

– Давай, давай, – одобрила Фиса. – Пробуй мою стряпню.

– А вы?

– Налью и себе.

– Вкусно. – Варвара осторожно прихлебнула ароматную юшку.

Фиса довольно расплылась:

– Потому что с зажарочкой. Я и лучок, и моркву, и свеколку с сельдереем хорошенечко в масле потомила. К ним томату добавила. От того и вкус.

Некоторое время в молчании ели.

Потом Варвара не выдержала, спросила:

– Что же вы хозяина не зовёте.

– Какого хозяина? – не поняла бабка.

– Панкратыча, кажется.

– Тю! – рассмеялась Фиса. – Он уже свою порцию получил. Я в сенях оставила, возле валенок. С ним и кулёма похлебает. Ей много не надо. Чуток.

– А почему не зовете их к столу?

– По правилам так. Да и не пойдут они. Не приучены.

– А кулёма… кто она?

– Как сказать… – раздумчиво промолвила бабка. – Вроде помощницы при мне. По дому помогает, поручения выполняет.

– Почему она так странно выглядит? Голова замотана тряпками, платок наоборот повязан. Будто прячется от кого-то.

– Скажешь тоже – прячется. – укоризненно взглянула Фиса. – Голову-то я из холстины делала, поэтому и ткань. А платок она сама перевернула. Я уж столько раз поправляла, ан нет – по-своему норовит оставить.

– Сами делали? – Варвара чуть не поперхнулась борщом.

– Ну да. Зольная она.

– Зольная?..

– Что повторяешь за мной, повторялка. – рассердилась бабка. – Оберег это. Я внутри золу заговоренную зашила. Крупку да травки специальные. По тому и название – зольная.

– Вы меня за дуру держите? – Варвара даже привстала над столом. – Она же ходит! Разговаривает!

– Ходить-то ходит, – согласилась Фиса. – А вот касаемо разговору не очень, не словами – больше мыслями шпарит. Я над ней покумекала малость, ну и расшевелила. В наших местах без такого оберега пропадёшь.

– Расшевелила… – тупо повторила Варвара.

– Ну. Она теперь навроде тебя. Живая.

То ли от диких бабкиных признаний, то ли от огнедышащего борща Варваре сделалось жарко. Бросило в пот. Зашумело в голове.

– Мне бы выйти. – пробормотала она. – Подышать.

– Нельзя! – всполошилась Фиса. – Пеструха враз прихватит. Или сама, или приспешников подошлёт. Ты глотни-ка кваску, он нутро продерёт, глядишь и полегчает. Панкратыч! Тащи бутыль.

В подполе шумнуло. Брякнула крышка, дробно протопали шажочки. На стол перед Варварой кто-то невидимый водрузил огромную запечатанную пробкой бутыль. Сквозь толстое чуть запотевшее стекло просвечивала золотистая жидкость.

– Выстоялся уже. – довольно пробормотала бабка, – Теперь в самой поре. На меду да на патоке. С мяткой.

Она собралась откупорить бутыль, когда под полом оглушительно грохнуло.

– Настойка перебродила! – всполошилась Фиса и шустро полезла проверять.

Варвара же, воспользовавшись бабкиным отсутствием, метнулась к выходу.

У дверей её поджидала кулёма . Расставив руки, загораживала проход – не пускала.

– Отойди! – пропыхтела Варвара да пнула зольную изо всех сил.

Та подалась в сторону, открывая путь к свободе. В голове напоследок отозвалось:

Не ходи-и-и…

Часть 3

Снаружи шёл дождь. Мелко и часто сыпал с потемневшего неба. Заметно похолодало, и Варвара потуже запахнула курточку. Пробежав через маленький палисадник, у калитки она запнулась – сразу за заборчиком увидела тонкую и длинную фигуру. Что-то вроде пугала из соломы медленно покачивалось под ветром, над грубо размалёванным лицом напялено было огромное птичье гнездо.

Стараясь не смотреть на фигуру, Варвара проскочила мимо и припустила по дорожке к Пеструхиному дому.

Деревня неуловимо изменилась. Вместо рябины повсюду торчала бузина. Сморщенные потемневшие ягоды да сцепившиеся меж собой сухие ветки смотрелись отталкивающе и немного зловеще.

На лавочке под забором пристроился пень в телогрейке. Поверху лежала дырявая кепка, внизу, будто сами по себе, стояли старые боты. Рядом, вытянув длинные ноги в лаптях, сидел некто с журавлиной шеей. Красные глаза на узкой крысиной голове с жадностью следили за Варварой.

Зацепившись за взгляд чудища, Варвара остановилась.

– Беги, беги! – вопило внутри. Но она продолжала стоять, словно лягушка перед змеёй.

Что-то было в борще! Бабка точно подмешала ей дури! Зачем только ела его? Зачем?!

Рядом защебетало да зачирикало – странные местные возникли словно из-под земли, заковыляли прямо к Варваре.

Переваливаясь уткой, пришлёпала по грязи неопрятная тётка. Ухватила за подол юбки перепончатой лапой, принялась рассматривать да вертеть.

За ней набежали юркие голенастые существа, затрясли синими гребнями, закружили вокруг, вскидывая тонкие птичьи ноги, застрекотали что-то своё.

Невысокий да рыхлый, на мощных тумбах-ногах, приближался издали, одышливо дыша. Сморщенная на лбу плёнка полностью скрывала единственный глаз.

Страшилища взяли Варвару в круг.

И тут же из дома Пеструхи показалась сама хозяйка – развела руки под чёрной накидкой, взмахнула ею словно крыльями и понеслась над землёй. Она хищно причмокивала, а лицо… лицо трансформировалось в чудовищную маску – горбился нос, глаза заливала чернота, на морщинистых щеках проклёвывались узелки бородавок.