Елена Ликина - Гнилые Мхи

В сараюшку поспешно ввалился мокрый и лохматый мужик. Вместе с ним залетел влажный ветер, донёс запах болота и прели.

Оглядевшись, незнакомец перехватил палку, ловко пристроил на прежнее место. И лишь потом выдохнул облегчённо, кивнул Варваре со старушкой.

Дверь задёргалась почти сразу.

– Хлоп-шлёп, хлоп-шлёп… – застучали частые удары.

А в щели полез туман – густой, белёсый, непроглядный.

– Кы-ы-ы-ка-а-а… кы-ы-ы-ка-а-а… – слабо шуршало в нём. – Кы-ы-ы-ка-а-а…

Варваре же слышалось совершенно другое – «Жду-у-у… Жду-у-у… Дожду-у-усь…»

Кто-то вздыхал снаружи, тёрся о доски, царапал по дереву, ни на минуту не умолкая, лопотал бессвязно:

– Кы-ы-ы-ка-а-а… Кы-ы-ы-ка-а-а… Впусти-и-и… впусти-и-и…

Следом застучало по стенам хибарки – несильно, будто играючи. Стуки продолжились на ветхой крыше, сверху заскакало да зашлёпало.

То ли от холода, то ли от наплывающей жути Варвару разом затрясло.

Лидия Васильевна приобняла её, сдерживая дрожь и чуть согревая. Показала глазами – молчи, молчи! Кивнула в сторону рассыпанных ягод – не волнуйся, они не пропустят.

Незнакомец съёжился на полу, всё никак не мог отдышаться. Мокрые волосы сосульками налипли на лицо. В бороде запутались крошечные листочки с кусочками побуревшей ряски. Смахивающая на рабочую робу одежда вся была пропитана водой. Наверное, он лесник – отчего-то решила Варвара, разглядывая обветренное, заросшее почти до самых глаз лицо.

Холод не отступал.

Руки совсем заледенели, и Варвара подышала на них, через силу пошевелила посиневшими пальцами.

Снаружи снова заскреблись в дверь, опять затянули:

– Кы-ы-ы-ка-а-а… кы-ы-ы-ка-а-а… Впусти-и-и…Впусти-и-и…

А потом прозвучал вой!

Звук нарастал. Выматывающий и протяжный становился всё громче, всё яростнее.

Рядом покатилось, бряцнуло ведро. Невидимая мокруха захныкала, запричитала жалобно.

– Войду-у-у… войду-у-у, – слышалось среди воя. – Заберу-у-у… уведу-у-у…

От него заходилось сердце, простреливало в голове, невыносимо распирало глаза – казалось, ещё чуть-чуть и они лопнут. Варвара зажала руками уши, но это совсем не спасало. Незнакомец отчаянно мотал головой, прижимая к носу смятый платок.

И тогда Лидия Васильевна выпрямилась в полный рост и… запела!

Возможно, что танцовщицей старушка была неплохой. Но певицей – никудышней. Старательно и фальшиво выводила она унылую песню. Голос срывался, не дотягивая до нужной высоты.

Тем не менее стало полегче – оборвался вдруг вой, что-то грохнуло напоследок в дверь и зашуршало, удаляясь.

– Вроде ушла. – Лидия Васильевна закончила импровизированное выступление и с возмущением спросила у мужика. – Вы кого за собой притащили? Кто к нам ломился?

Тот немного смешался, растрепав бороду, ответил односложно:

– Болотная увязалась. Чуть не прихватила, вовремя вы меня впустили.

– Не нас благодари, мокруху .

Мужчина повернулся к ведру:

– Так это ты меня спасла, мокруш ?

В ведре застенчиво звякнуло, почти сразу перед незнакомцем появилась миска с исходящим парком бульоном. Рядом с нею стояла корзинка, с ломтями тёмного, ноздреватого хлеба.

– Ржаной? – вдохнула Варвара тягучий, сладковатый запах.

– Угощайтесь, – мужчина кивнул на хлеб. – Если солью присыпать, будет ещё вкусней!

– Мы уже поели. – поджала губы Лидия Васильевна. – Объяснитесь лучше, откуда вам известно про мокруху .

Мужчина не отвечал – шумно хлебал угощение. Ломая кусочки хлеба, заедал душистое варево.

Варвара не утерпела – прихватила один кусок и, под неодобрительным взглядом товарки, принялась жевать. Она чувствовала себя странно и непонятно – словно наблюдала за происходящим со стороны, и диковинная страшилка приключилась не с ней, а с кем-то другим.

– Я требую объяснений! – резкий голосок Лидии Васильевны сорвался на визг.

Мужчина прожевал последний кусок и, отерев рукавом губы, объяснил:

– Всё просто. Это мой дом.

– Дом? Вы здесь живете? – не поверила старушка. – Перестаньте нам врать!

Незнакомец вдруг улыбнулся и будто помолодел, Варвара засмотрелась даже на яркие пронзительно-синие глаза.

– Настоящий дом у меня в деревне. Здесь – так, временное убежище.

– Прячетесь от болотной ? – Варвара чуть запнулась на слове, всё-таки происходящее воспринималось с трудом.

– И от неё тоже.

– А мокруха ?

– Мокруша хорошая. Я из дома её перенёс, на время.

– Так вот откуда еда! Жена готовит? – догадалась Лидия Васильевна.

– Баба Фиса подкармливает. Осталась ещё во Мхах добрая душа.

– А эта болотная … Почему вас преследует?

Мужчина не спешил отвечать. Убрал опустевшую миску в корзинку, попросил:

– Мокруша , забирай. Спасибо, что уважила. Доставила передачку.

Зашлёпали ножонки, и корзинка испарилась, словно и не бывало её в сарайке. Загремело ведёрко и всё затихло.

– Эй! – позвала Лидия Васильевна. – Как к вам обращаться, уважаемый бородач?

– Да так и зовите – Бородач, – неожиданно хмыкнул мужчина.

– Не хотите, значит, назваться. Ну, как знаете. А нам скрывать нечего. Я Лидия Васильевна. А это – Варя.

Бородач поклонился без особого интереса. Но от Лидии Васильевны так просто было не избавиться.

– Мы всё ещё ждём ответа, – сварливо напомнила она.

– Про болотную, – поддержала Варвара.

Бородач дёрнул плечом, вздохнул да забормотал скороговоркой:

– Я как-то с охоты до деревни возвращался. Растерялся в тумане, свернул не туда. Чуть не завяз.

– А болотная вас вытащила и требует оплатить услуги, – скептически прищурилась неугомонная пенсионерка.

– Да. – машинально кивнул Бородач и, спохватившись, покраснел, словно девчонка. – Нет… просто…

– Да скажите уже как есть, – с досадой оборвала Лидия Васильевна. – Мы все здесь заодно.

– Ладно, не заблудился я. На голос повёлся. Девичий голос на помощь звал. Я и попёр за ним в самую топь. Тогда и завяз. Спасибо, знакомый вытащил. А болотная запомнила. Поджидает теперь каждый раз. Лето сухое было, так она не показывалась. А как захолодало да дожди принялись, она тут как тут.

– А в спячку когда же ей?

– Не знаю. Фиса обещала, что к зиме вялая станет, затаится у себя в логове. На это только и надежда.

Глава 5

Марина с досадой набросила платок на поблекший хрустальный шар и откинулась в кресле.

– И что теперь? – Натэла прикурила сиреневую сигаретку, залюбовалась душистым дымком. – Как станешь разгребать?

– Нужно собираться! – деловито взглянула на часы Люська. – Эти Мхи ещё поискать придётся. А как границу перейдём – у Фисы остановимся. Думаю, она нас примет. Все за?

– Не стану я ничего разгребать! – поморщилась Марина. – Не моя вина, что Танька хитра оказалась, перебросила невозврат на дурочку-администраторшу.