Иван Вологдин - Имя нам легион. Чертово болото

Лишь золотые купола далекой церкви, скрашивая неказистое место обитания Дениса, грозно возвышались над уснувшими домами, ожидая первых проблесков позднего, воскресного утра, чтобы наполнить суетливый город нежными переливами святых колоколов.

Все как обычно. Картинка не менялась уже множество лет и порядком поднадоела Копылову.

Лишь одно привлекало внимание и выпадало из привычного течения вещей и событий во дворе.

Большой, черный ворон, причудливо размытый на границе света и тени, неподвижно и важно восседал на вершине грибка песочницы, так же, как и человек, разглядывая пространство ночного двора.

Птица привлекла внимание Дениса, и он с интересом уставился на своего оппонента, выжидая, когда же черному ворону надоест полночное бдение и он, гордо раскрыв крылья, улетит в звездные небеса по своим неотложным и важным, неизвестным делам.

Отвлекая внимание от созерцания птицы, одинокая машина, чиркнув фарами по окнам, выписав замысловатый маневр, лихо и нагло припарковалась на пространстве детской площадки, нисколько не смутив ворона при этом, как и громкая музыка, льющаяся из динамиков автомобиля, слышимая через мощный стеклопакет квартиры разве что отдаленными, густыми, разрывающими тишину, басами.

Копылову становилось все интереснее. Стараясь не привлекать внимание молодёжной компании, высыпавшей из салона отечественной классики, он приоткрыл пластиковое окно, впустив в дом морозный воздух осенней ночи и раскатистый, третьесортный «блатняк».

Неожиданно ворон среагировал на открытие окна, резко взмахнув крыльями и бесшумно поднявшись в воздух. Несколько стремительных взмахов и беззвучно царапнув когтями огромных лап белый пластик запыленного подоконника, птица очутилась прямо напротив Дениса, выжидающе уставившись ему в глаза:

– Кыш! – мужчина отшатнулся, невольно отступая на несколько шагов вглубь квартиры. Столь странная выходка пернатого заставила Дениса замешкаться, – что тебе надо?

Ни звука в ответ, лишь терпеливое, молчаливое ожидание.

– Дорогой, ты там с кем разговариваешь? – спросила мужа заспанная жена, показавшаяся в дверном проеме кухни и щелкнувшая клавишей выключателя за спиной Копылова. Невыносимо ярко вспыхнул свет, заставляя Копылова зажмуриться и замотать головой. Женщина зашла на кухню, видимо разбуженная прохладой от долгого отсутствия горячего мужа, – все хорошо?

– Да но… – все еще не проморгавшийся Денис, подрагивающей рукой указал на пустое окно.

Легкий, невесомый, чуть завихренный язык тумана и черное перо – вот все что осталось на месте огромной птицы. Будто бы и не было никого и ничего, лишь по-прежнему играл за окном, надрывая плохонький саб, низкопробный шансон, вот только голоса пьяной компании растворились в темноте ночи, будто бы и не было у автомобиля никого из живых.

– Да пусть отдыхают. Разве мы молодыми не были? – не поняла замешательство растерянного мужчины его жена и, запахнув плотнее халат недовольно пробурчала – холодно, квартиру выстудишь! Пошли спать.

Не дожидаясь ответа, Дарья легко развернулась на цыпочках, устремившись в затемненную мглу квартиры, оставив Дениса одного, наедине со своими мыслями.

«Галлюцинации… Давно их не было» – разочарованно подумал Копылов.

Такое уже случалось с ним в подростковом возрасте и неоднократно, но… Денис искренне верил, что переборол этот странный недуг волей, рациональным мышлением и закалкой.

К сожалению, реальность только что убедила его в обратном. Ох, как же гордый муж, не любил разочаровываться сам в себе!

Неожиданно, от злости, захотелось выматериться, чтобы окончательно смыть из сознания образ злополучного ворона, гибнущего отряда белогвардейцев и мертвой женщины в зеленом сарафане.

Эта особенность видеть несуществующие вещи водилась за Денисом давно, с того пресловутого, злополучного приключения на Чёртовом болоте. Травма головы, глубоко пронзившая ткани и явно повлиявшая на мозг, в первые годы после ранения отзывалась в быту не болью, но странными картинами событий, выпадающих из реальности.

Мерешилось многое. Странное и отвратительное или притягательное и желанное. Хорошо хоть бабушка, обладая, помимо терапевтических навыков, навыками в психиатрии, которую между делом изучала на досуге и, являясь единственным человеком, кому Денис решился признаться в своих «особенностях» нормально восприняла его рассказ, научив правильно относиться видениям:

– Галлюцинации не имеют под собой реальной почвы, – любила приговаривать она, оставаясь наедине с внуком, – почти все великие умы страдали теми или иными психическими расстройствами, не мешавшими их гениальности. Моцарт, Эйнштейн, Тесла – все эти люди черпали свой талант из странных, мистических явлений, правильно осознавая и используя их природу. Я думаю, что посттравматический стресс пройдет. Сознание само выберет что оставить, а что сокрыть под завесой бессознательного.

– Но бабушка! – любил возражать молодой Денис, – иногда становиться просто жутко. Люди и животные настолько реальны, что кажется, их можно потрогать руками. Я словно вижу двумя глазами, одни из которых находятся в этом мире, но другие… словно принадлежат не мне, а другому человеку.

– Тебе нужно научиться справляться с этим, Дениска. В нашем отечестве не любят странных людей… Они не строят карьеры, не становиться почитаемыми деятелями науки или искусства и чаще всего оканчивают свою жизнь в четырех стенах, оббитых матрасами. Если ты понимаешь разделение сознания – углуби его и своей волей заставь исчезнуть свою альтернативную половину.

«Что ж, придется вновь взять себя в руки и еще более щепетильно работать над собственными особенностями» – решил Копылов, вернувшись из воспоминаний в настоящее время и решительно развернувшись, нырнул в темноту коридора.

Едва его фигура исчезла за резной аркой, разделяющей пространство помещений, как за окном, из завихрений легкого тумана, вновь возникла бесшумная птица, задумчиво глядящая ему в след.

На одной из задних дельт Дениса, слегка заходя за спину, виднелся четкий, белый след от женской руки.

Утро затянуло своей неизменной суетой, легко и незаметно истерев неприятное послевкусие ночных приключений.

Общие, семейные сборы на работу и в школу, быстрый завтрак, короткие, сдержанные переговоры наполняли квартиру, настраивая хозяев на быстрый темп сегодняшнего дня.

Обычно бойкая Арина вела себя странно и тихо. Обеспокоенная несвойственным поведением ребенка Дарья даже потрогала лоб дочери, чтобы убедиться, что у последней нет температуры – настолько несчастным выглядело осунувшееся, бледное личико девочки.