Алевтина Афанасьева - Любовь. Адаптация

Новый день принёс лёгкое похолодание и туман. Кисельная пелена укрыла сады и подошла к самым окнам. Казалось, земли нет, а дома построены на облаках. Только эта погодная аномалия не радовала стариков, а лишь усилила неопределённость и тоску.

Всё утро Антонина ходила по дому в ожидании. Завтрак не лез в горло, чашка с остывшим чаем стояла на подоконнике. Степан проснулся и, ворча на весь мир, сел отгадывать кроссворд. Время шло медленно. Желание услышать звук мотора вынуждало стариков общаться полушёпотом, а Тоня иногда даже шикала на деда, когда тот покашливал.

Степан постепенно тоже начал думать, будто произошло что-то нехорошее, прочие объяснения не шли в голову. Могло статься и так, что их отъезд переносился на неопределённый срок, а то и вовсе откладывался. Некоторую надежду оставляла договорённость о форс-мажоре, но Степан Ильич уже мысленно начал примиряться с тем, пора было самому сесть за руль. Впрочем, эта перспектива не особенно радовала. В последнее время у него начали болеть ноги, и потому от мысли, что предстоит проехать внушительное расстояние на механике, становилось страшновато.

Когда во дворе что-то звучно громыхнуло, старики радостно переглянулись.

– Неужели?

– Наконец-то приехали!

– Вот он сейчас у меня получит!

– Да погоди ты! Дай сперва человеку с дороги отдохнуть, а уж потом… – Антонина направилась к входной двери. Ожидание настолько утомило, что мысли о предосторожности ушли на третий план. Даже жуткое происшествие накануне не заставило их задуматься.

Степан бодро направился следом за женой, полный эмоций разного толка. Мысленно он уже и так неоднократно высказал Саше всё, а теперь собирался повторить это вслух, сделав речь покрепче. Увидев, что Тоня остановилась на пороге, он недовольно крякнул, приобняв её за плечи, проскользнул мимо вперёд. И замер.

Двор был пуст.

– Никого нет, но я же что-то слышала! – удивилась Антонина Матвеевна.

– Да и я тоже.

Степан осмотрелся. Он помнил, что Саша умел бесшумно скидывать их капризную щеколду ворот и открывать так, чтобы они не скрипели. Сейчас в саду было по-прежнему тихо и это неожиданно опечалило старика. Не могло же им показаться!

– Ветер где-то по крыше ударил, а мы и сорвались с места, – Тоня вернулась в дом. Она была раздосадована ещё больше и не могла скрыть этого. – Ох, это ожидание меня убивает! Сколько же можно?

Неожиданно грохот повторился и, как показалось, он шёл из сарая. Внутри что-то падало, полностью рассекречивая вторгшегося гостя. Звук был настолько громким, что утренняя тишина оказалась окончательно разрушена.

– Ах ты! Кто там роется? Вот сейчас как наподдам! А ты иди в дом! – сжав лопату, Степан бодро зашагал в сад. Антонина не успела возразить и послушно прикрыла дверь, оставив щёлочку, чтобы подсматривать.

– Вчера одного прибил и сегодня прибью! Повадились беспредел устраивать, откуда только такие черти берутся!

Полный решимости разобраться с вором, Степан быстро дошёл до сарая. Внутри слышалось движение: шуршала одежда, и иногда звякали висящие на стенах инструменты, лопаты и запчасти. Старик сначала решил, что к ним влез охотник за драгметаллами. Он припомнил, что в коробке можно было найти пару мотков медной проволоки, а уж железа в сарае было – завались.

Тихо обойдя сарай, старик осторожно заглянул в прореху. Внутри можно было рассмотреть покачивающийся силуэт. Поглубже вздохнув, Степан постучал по доскам, привлекая внимание, а потом быстро кинулся обратно к двери сарайчика.

Стремительно распахнув её, не глядя, Степан с силой маханул в темноту лопатой.

– На!

– Ай, твою мать, ты чего?! Прибьёшь же! – сипло заорали изнутри. Звучно пахнуло перегаром и луком. – Что за такое…

– Кто тут? Дима? Ты?! Твою дивизию! А ну, выходи!

Из угла в серый ноябрьский свет шагнул Сивашов. Это был рослый мужчина с небритым отёкшим лицом. Пивной живот, на котором с трудом смыкалась единственная пуговица затасканного пиджака и проплешина на голове придавали ему некоторой солидности. Поправив разодранные штаны, Сивашов робко кивнул:

– Дед Стёп, ты чего? Убил бы щас меня.

– А вот и убил бы! Ты чего забрался сюда, а? Чего забрался? – хищно прищурился Степан Ильич и начал наступать. – Вчера нажрался, а сегодня искал, что стащить, чтоб продать?

– Да нет! – почти шёпотом произнёс Димка. – Да и что тут брать-то? Старьё сплошное! Нафиг мне это надо, что я, отморозок, что ли какой?

– Ты чего шепчешь-то? Стыдно стало?

– Да что стыдно? За что стыдно? Лучше ты не ори, а то они услышат.

– Давай-давай рассказывай мне тут! – выдохнул Степан, удобнее перехватывая лопатку. – Виноват, а перекладываешь на кого-то другого!

– Нет, дед Стёп, ничего не перекладываю. Ты бы лучше дверь закрыл, пока они не заметили.

Степан переступил на месте. Было в голосе Димки что-то такое, что заставило послушаться. Он потянул за верёвку, и через мгновение они оказались в темноте. Через дощатую дверь слабо пробивался дневной свет, он позволял рассмотреть лишь силуэт Димки. Тот замер и к чему-то прислушивался. Степан Ильич тоже помолчал какое-то время. Снаружи шумел ветер, скрипели старые деревья, галдели вороны – всё было привычно, но вместе с тем что-то не то.

– Ты не подумай, что я пьяный. Я и дыхнуть могу. Со вчера не пил, не до того было.

Степан Ильич едва успел отвернуть лицо в сторону, как пары спирта и нечищеных зубов настигли его. Старик закашлялся, матернулся и немного отошёл назад.

– Проспиртован насквозь, куда ж больше? – досадливо проговорил он. – Так чего ты залез сюда? Чего дома не сидится?

– Да как же… Одному страшно как-то стало.

– С чего бы вдруг?

– Там это… На улице их несколько. Ходят странные какие-то, бледные, – сбивчиво начал объяснять Сивашов, снова обдавая Степана Ильича перегаром. – Хуже всего, что один вообще без башки. Не подумай, что я совсем того, нет. Он на самом деле ползает!

– Знаю, – неожиданно кивнул Степан и тяжело вздохнул.

– Как? – Димка оказался немного разочарован. – Откуда?

– Это ж я его…

– Чего?

– Ну это самое… Голову он из-за меня потерял, – старик развёл руками.

– Да ты что?

– Так вышло. Вот этой лопатой и снёс, – Степан снова вздохнул и сокрушённо добавил. – Сам не знаю, как… Он странный был, ну и я, значит, перестарался.

– Вот дела, – Димка подошёл к щели в стене, и некоторое время стоял, глядя наружу. Он не двигался, но так шумно дышал, что Степан начал волноваться, что их услышат. – Нет никого, – взволновано произнёс Сивашов, стирая со лба испарину.

– Раз такое дело, пойдём что ли чаю выпьем?

– А баб Тоня как же?

– Тоня-то? Да ничего, если вести себя прилично будешь, может и не заругает.