Ал Коруд - Чернильные небеса

– Идем дальше: Биологическая жизнь, в свою очередь, не является изолированной системой. Итоговый результат жизнедеятельности состоит во всеобщем возрастании энтропии в её системе, в соответствии как раз с этим вторым началом термодинамики. Понимаешь? Биологический организм может избежать конечного состояния, то есть оставаться живым, лишь постоянно извлекая из окружающей среды отрицательную энтропию.

То есть нам необходимо поглощать более высокоорганизованный тип энергии с высокоупорядоченными, очень длинными молекулами со сравнительно низкой энтропией, и отдавать взамен гораздо более простые вещества с большей энтропией. Прикольно, да? Не так давно астрофизики в моем слое занялись проблемой потери энергии и распада фотонов на межгалактических расстояниях. Часть их кинетической энергии переходит в гравитоны, через них космическим объектам – звёздам, планетам, активным ядрам галактик, но часть пропадает неизвестно куда, а в масштабах Вселенной это, знаешь, огромнейшая цифра. Куда её переносит посредством энтропии, в какой мир?

– Вот именно куда? – честно говоря, мне показалось, что Валера сейчас покушался на основные принципы знакомой мне астрофизики. Или это я так сильно отстал за годы, проведенные в коммерции?

– Вообще-то в Космосе существуют весьма знакомые астрофизикам штукенции, – Мордвин бросил в мою сторону торжествующий взгляд, – "Черные дыры" называются. Они всасывают в себя всё безвозвратно. А вот куда – доподлинно неизвестно. Никто оттуда еще не возвращался, – раздался ехидный смешок. – Вот я и думаю, что так называемая Чернильная Тьма, которую нам "посчастливилось" здесь наблюдать воочию, является ставшей видимой нашему сознанию стороной того самого вселенского потребителя энергий, который через "Черные дыры" её и поглощает. Того, что было до самого божественного Света! А все её злобные порождения – это своего рода подвиды Антижизни! Поэтому они бессознательно и стремятся нас уничтожить, эти твари просто-напросто питаются нашей энтропией, мы для них всего лишь источник высокоорганизованной энергии.

– Э… а…, – я был напрочь ошарашен ходом Валериных размышлений. – А как же все твои диски-зеркала, бэкапы, битый кластер?

– Да брось! Это просто-напросто компьютерные термины. Мы люди любим называть непонятные нам вещи знакомыми именованиями. Даже порождения Чернильных пятен обозвали именами земных животных или сказочных существ. Не дано пока людям понимание сути всего этого случившегося с нами бедлама. Чтобы не сойти с ума – придай чуждому видимость узнаваемого.

– Но ты-то лично с этим постулатом Антимира несогласен?

– Уел! – Валера снова широко улыбнулся, складки на лбу разгладились. – Хороший ты мужик, Петрович! Вот как родственник мне, ей-богу!

– Немудрено, ведь наши слои в том мире оказались неподалеку, – вспомнил вдруг я прошлогодние с ним разговоры.

Перво-наперво, что узнают у очередного «попаданца» в этот дерьмовый мирок, это то , что представляет из себя его родной мир, то есть временно-пространственный слой, откуда человек провалился сюда, в Среднерусье. И вот что странное – людей из одного и того же мира найдено еще не было. Ни одного! Что само по себе наводит на весьма странные мысли. Неужели реально существующий мир нашей Вселенной так обширен? Хотя какие-то схожие тенденции во множестве слоёв все-таки присутствовали. Практически не было различий в общей картографии, многие поворотные исторические моменты оказались также схожи. Практически везде именно на этих землях жили русские, только страны назывались по-разному. Где-то просто Русь, Русская Империя, Росия, Союз Социалистических Республик, Евразийская коммунистическая федерация.

Хотя опять же, именно здесь, в Среднерусье христианство оказалось только одной из множества религий, а простой народ чаще всего оставался язычниками. Видимо, по этой причине местные коммунисты веру особо и не преследовали. Спокойно себе в городах и весях стояли церкви, капища, мечети или вообще какие-то непонятные мне религиозные сооружения. И многие проявления «ЧП» изначально получили термины, присущие нашим народным сказкам: оборотни, вурдалаки, кикиморы, лешаки, чертята.

И по этой причине люди, миры которых достаточно сильно схожи, считались "земляками". Им хоть есть о чем поговорить – и фильмы почти общие и певцы, история, мода. Вот как мне разговаривать с человеком, у которого в его слое не было рок-н-ролла, хиппи и прочих прелестей буржуазного общества? Хотя, честно сказать, обитателям некоторых миров я искренне завидовал. У них руль власти держали не "кремлевские старцы", а крепкие технократы, в их СССР не было того насыщенного идеологического бреда, а внутренняя политика и прочий морализм отданы соответствующим структурам. Правительство же занималось чисто практическими делами, поэтому люди жили более свободно и счастливо. Мой помощник Петька Каруселин, например, в своем слое вступил в "коммунары" вполне осознанно и добровольно. Да и занимались эти ребята делом, а не рассиживали по горкомам и райкомам, придумывая для себя несуществующую в жизни активность.

Калугино

– Васенька, иди кушать!

Я ошарашенно обернулся, давненько меня таким макаром на обед не звали! Как-то разом пахнуло домашним теплом и полузабытым к этому возрасту детством. У ребенка ведь обязательно должно быть счастливое детство! С бесконечно доброй мамой, авторитетным и в меру суровым отцом, верными друзьями и яркими солнечными днями, до предела заполненными играми и забавами. Мне всегда было безумно жаль людей, у которых такого детства не случилось. Обычно черствые и холодные индивидуумы, обозленные на весь окружающий мир. Нельзя лишать ребенка детства, это самое страшное на свете преступление!

– Иду, дорогая.

Ну вот и докатился, Васек, до банальной мещанской семейщины. Что у нас по плану дальше? Дом – полная хата, пеленки распашонки и сытая старость? Ха-ха, только не в этом мире! Тут не знаешь, доживешь ли до следующего дня рождения.

Я присел на краешек широкой двуспальной кровати, так мне удобнее носки одевать, и задумался. Вот уж никак не ожидал, что в этом страшненьком, наполненном смертельными опасностями местечке наберусь смелости, чтобы завести семью. Да, нас уже всецело можно было назвать ячейкой общества. Месяц уж прошел, как вместе! Даша не стала дожидаться окончания ремонта купленного мною дома, быстрехонько собралась и покинула свое богом забытое Вершинино. Представляю, сколько она там оставила поводов для всевозможных сплетен!

– Ну, ты все еще спишь? – приятная глазу и особенно рукам фигура в легком халатике возникла в проеме широкой двери. – Щи, как ты любишь, с квашеной капустой. Сейчас еще косточку из кастрюли достану.