Ирина-Ариадна-Лиля Деймос - Гадалкины сказки

– Проститутка? А в наше время отличницами были стукачки.

– Теперь это одно и то же. – Заверила её одногруппница в институте.

Не сильно изменилась ситуация.

Всякий раз, становясь свидетельницей жестокости в детстве, она теряла дар речи. В одном из частых ночных кошмаров, язык отказался слушаться и стал бесполезным органом во рту, ничем не лучше маленького язычка в нёбе. Непреклонная Немезида, из мифов Древней Греции, поселилась в самом сердце, но в таком теле и разуме было тесно. Тень от богини была заметнее всего, когда у Ирины меж бровей набухала толстая вена. Только далеко не всем. Но вначале книги же сказано – в Пурисии жили только призраки? Просто одни могли различать в тенях нечто большее, другие нет. Были ещё совестливые эльфы, не принимающие зла.

– Нет, не буду. – Сказал он с решимостью. – Нет, не настучу.

– Да что, ты тут прямая выгода. Да так им и надо. – Решила настоять Ирина.

– Нет. – Он покраснел. – Пусть. Я так не могу.

«Эх, ну некоторым никак не поможешь» – скрипнула острыми зубками. Вы поняли, конечно, чем одни отличались от других. Такое поведение представлялось ей глупым упрямством. В самом деле, когда чёрные души её сверстников опускались до того, чтобы оклеветать сироту, этот простак не смел, рассказать начальству об их проступках. Они добивались исключения неимущего соученика из своих избранных рядов. Не каких-нибудь там сомнительных, как правка оценок в журналах, а прямо-таки настоящих. Эльфы жили в этой стране отдельной ото всех жизнью. Переносили нужду, холод и ненависть ближайшего окружения без видимого ущерба для своей истинно величавой наружности. Седые кудри и прямые спины выделяли их сразу в толпе.

Скромность и простодушие, нищенская одежда и беззлобие вот и все приметы. Для себя она хотела иной судьбы. Отращивая длинный ноготь на мизинце, юная ведьма видела в будущем, как им она будет скользить по дорогому меху или отлично выделанной коже. Причёсывая волосы, примеряла на голову бриллиантовую диадему. Поедая макароны с маслом, утешала себя тем, что в старости обязательно сдобрит их устричным соусом, заменив марку и страну-производителя.

Поправить своё материальное положение в её возрасте можно было единственным способом. Эксплуатация труда подростков преследовалась по закону. Юная девочка с грубыми надутыми губами младше её на три года являлась на занятия по пению хором надушенная. Позже назначенного времени. Губы красила в нежный розовый цвет, всё-таки слишком взрослый для двенадцатилетнего подростка. На интимные услуги был спрос. Если только завистливые мальчишки не отберут мятые трёшки на улице. Заразиться дурными болезнями не страшно. Могло же повезти. Одеваться же так, как Ирина, чтобы все смеялись было гораздо хуже. А так, стильное осеннее пальто, тушь, сапожки на осень. Предполагалось, родители, ничего не знали. Пили водку, проклиная правительство.

В доме напротив жила дочь пьяницы, с опухшим бордовым лицом, бродящей по улицам пошатываясь. Светловолосая и голубоглазая Алёна, не похожая ни характером, ни внешне. За бутылку мать спала со всеми мужиками без разбора, хвастаясь неизменной востребованностью своей персоны. Девочка была тоненькой как былинка, настал день, когда и её отдали соседям на потеху. Бесплатно. Потом увезли в больницу, откуда уже не вернулась. Алкоголичка же ревела напоказ, пользуясь жалостью пенсионерок, пила задарма. Дочь потеряла. Дожила до преклонных лет, пока не зарезали ухажёры. И что лучше?

Волшебный шар показывал всю ленту со всеми поворотами проклятой судьбы. Одинокая старость, аборты, алкоголизм, нищета. Оставить всё как есть тоже трудно. Нового унитаза не было в продаже, не говоря уже о том, что не на что. Спуская воду, приходилось терпеть ледяную струю воды на спине из бачка. Он возвышался на длинной всегда мокрой трубе, олицетворяя собой то, что приехавшая как-то тётя из Одессы назвала «нищета со всех щелей». Если бы знать, куда и к кому, она бы просто уехала отсюда. Только как истинная ведьма была худосочной и клыкастой, с припадками ярости. До чёрной слепоты, когда не видишь куда бьёшь. Драться приходилось часто.

Чаще всего противники побеждали. Побои болели, жаловаться было не круто. Даже приём с двумя палками, подсмотренный в кино по кунг-фу не помог. Пока однажды она не обозлилась по-настоящему на драчуна. Он вёл себя так нагло, уверенный, что никто не сможет дать отпор. Бил всегда только девочек, оставляя крупные синяки. Защитников среди других юных злыдней не находилось. Считалось, что раз он вступится, значит влюбился. Что же хуже можно придумать? Только брат Эфон мог врезать такому без насмешек со стороны детей. Мамаша-кикимора наблюдала, расправы брата над хулиганами и призадумалась. И поговорила с ним сурово, чтобы за незнакомых дьяволиц он не заступался. Сколько таких подставных историй уже унесло жизни ретивых парней. Права, конечно. А на кого же рассчитывать в проулке без освещения? Но он был не всегда рядом. Она ощутила дрожь у щиколоток, сжала кулаки, повалила в снег и била в грудь, пока он не попросил пощады.

– Сдаёшься?

– Сдаюсь.

И всё, девочки были избавлены от избиений злым троллем навсегда. Даже играли вместе. Через два года из тюрьмы вернулся его отец. Как узнала, стало проснулась жалость, да и младше был на пять лет. Каково ощущение, когда тебя бьёт девчонка. Прекрасный принц должен был иметь слабое зрение и самоотверженный характер, чтобы ему не жаль было гонять коня, на котором пришлось бы выкрадывать нашу красотку.

Конечно, вокруг взрослые тёти со вздохом произносили, что внешность не главное. Да, они много чего позволяли себе говорить. Советовали быть мягче, не обращать внимания на тех, кто дразнит и дерётся, таких называют лохами. Конечно, а потом ночью плакать в подушку, что ли? Вот её мама дала, действительно правильный совет. Давать сдачи и как можно больнее. Многие из тех, кому не на ком было сорвать зло, стали обходить стороной. Шипели издали, перечисляя громко всё, что их так раздражало. Если бы все. Тут выручали быстрые ноги.

Страшненькой она тогда себя не считала. К нынешним сорока годам подурнела что скрывать. Чёрные тени, жаждущей крови половины генов почернели под глазами. Нос удлинился и увеличился, брови поредели. Клыки вот стали выпадать. Раньше понятия о красоте были совсем другие. Одноклассница пообещала, что Ирине начнут завидовать как раз вот-вот. Но стаи ворон ширились. Их крики отменили все благие пожелания.

Нельзя сказать, что она считала себя сродни эльфам. Острый язычок совершенно точно унаследован от бетонной кикиморы. Была ещё привычка обещать, обнадёживать. Услышит жалобы от кого то, и сами собой выходят радужные перспективы, жаль на словах. Не то, чтобы её за это корили, нет. Но видеть печальный исход истории было невыносимо. Лучше было прямо предупредить, чего бояться, может и по-другому бы вышло. От настоящих людей и она отличалась сильно. Какими именно они должны быть узнала из толстых книг позапрошлого века. По сравнению с нормально отважными, в меру сдержанными и кристально чистыми представителями 19 века тень Немезиды считала себя трусливой и вспыльчивой. Недоставало также сил ситуацию дожимать до конца в свою пользу. Разумеется, там говорилось и об отвратительных лизоблюдах, мерзких сластолюбцах, патологических убийцах, но нельзя же и их причислять человечеству?