Роман Б. Близнецов - Плетение своей судьбы. Том 1

«Хотят примазаться к славе!» – вспомнились её слова.

– Отчёты, в которых фигурирует Кот.

Опять пробежался по всем стеллажам. Мимоходом отметил, что в первых десяти нет ни того, ни другого, в пятнадцатом только она, а в остальных есть оба.

– Отчёты, в которых фигурирует Кот и Маргарита Домбровская.

Проверил отмеченные ранее стеллажи. Пусто. Быть такого не может. Ладно, а если для подтверждения догадки проверить самую безумную версию?

– Отчёты, в которых отмечается сотрудник ЦИМа, который стал преступником.

Проверил все стеллажи от начала до конца. Такие были, мизерное количество по сравнению со всем остальным. Значит, если верить всему, что я услышал…

– Отчёты, которые писала Маргарита Домбровская.

Странно. Она на них работает или нет? В отчётах упоминается, а собственных нет? Тем более она не могла проверить все – вон их сколько. Но она говорила, что многим помогает, так как тогда найти тех, о которых вообще не упоминается в отчётах? О таких же, как я. Ведь если бы я не побежал за Ритой, то так бы и остался неизвестным свидетелем. Разве не этого она ожидала от меня? Нет, это не та причина, по которой она вломилась в архив. Что я мог пропустить? Голоса за дверью усилились, стали отчётливее, двери открылись, но я, осенённый догадкой, предпринял последнюю попытку.

– Отчёты, где свидетелем была Рита Домбровская.

Такой отчёт был. Всего один. Я так и знал.

– Стоять, не двигаться, – рослый человек в форме взял меня на прицел. Позади него неспешно вошёл старик Макар. Профессионально окинул свою вотчину: не сломал ли я чего. Заметил папки на столе. – Батя, так это и есть тот самый Кот?

Я похолодел. Мне совсем не улыбалось отвечать за «того самого Кота» с таким-то внушительным списком «преступлений».

– Нет, всего лишь пособник. Следы заметал.

Что? Оно, конечно, так и есть, пособник, но не заметал я никаких следов. Эх, надо было с самого начала уходить – не чувствовал бы сейчас столь нелепо и беспомощно. Человек в форме чётко, как на отработке по задержанию преступников, уложил меня в пол. Связал, больно и неудобно заломив руки за спину. Ещё одна петля затянулась на шее, и человек потянул за неё. Как унизительно.

– Ничего. У нас он быстро расколется.

Не хочу колоться. Хочу сейчас выложить всё, что узнал.

– Я знаю, что искал Кот, – буду, как и Рита, всё сваливать на Кота – авось пронесёт.

– Отлично, нам это тоже интересно, верно? – верёвка затянулась сильнее, но я упрямо продолжал смотреть на старика.

– Как ты мог это узнать, файлы же уничтожены? – заинтересовано спросил он.

– Я на… шёл за… коно… мерность.

– Стой, – приказал старик.

– Ну, батя, ты чего, разве не понял? Он же специально хочет тебя заболтать. Мы в центре всё подробно разузнаем и в зависимости от… хотя ты же архивариус, всё равно из отчётов узнаешь. Ха-ха.

– Да? Посинел он тоже специально?

Старик, видимо, ослабил верёвку, потому что я закашлялся. В который раз за этот день? Слова об отсроченной смерти теперь не казались чем-то таким фантастическим.

– Вот те раз. Обычно мои задержанные более сговорчивые. Жизнь любят.

Я засмеялся.

– Что это с ним? – спросил в недоумении «сынок».

– Чего непонятного? Обычное дело: с Котом повстречался. Так большинство и реагирует.

Я ещё сильнее затрясся. Ноги подкосились, но старик не дал упасть.

– Что ты там нашёл? Закономерность? Показывай! – и повёл меня обратно в архив.

– Батя-я-я! – напомнил о себе «сынок». – Я вообще-то при исполнении.

– Знаю я ваше исполнение: матёрых преступников поймать не можете, так на свидетелях отыгрываетесь.

– Что? – возглас был совместный. Только мой удивлённый, а у мужика – негодующий.

– Посиди тут пока. Вон, чаю сделай. На магов полюбуйся, заодно и проверь, живы они там или нет.

Я только и успел заметить, как человек скривился.

И снова я тут. И снова меня посетила очередная безумная идея. Тем более напрямую связанная с тем, что я собирался показать.

– Старик, а архив можно восстановить?

– С чего ты взял?

– Ну, он же магический.

Он на меня внимательно посмотрел.

– Ну, попробуй, если хочешь.

Пришлось ещё раз прокашляться для придания голосу твёрдости.

– Архив, восстановить ф… отчёты, что были уничтожены, – я запнулся, пытаясь правильно сформулировать приказ. Сказать «сегодня»? Но архив не человек, чтобы отслеживать время. Наверное, стоит переформулировать. – Восстановить те отчёты, которые отсутствовали по… четвёртому запросу, отсчёт вести с конца последнего запроса.

Несколько минут ничего не происходило, а потом я пошатнулся. Уф, что это было?

– Вот как? – хмыкнул старик и принялся меня развязывать. – Боюсь, отдавать тебя нельзя.

– Почему?

– Никто не знает, что повреждённые или уничтоженные данные можно восстановить. Никто, кроме архивариуса.

– Даже Рита?

Он кивнул.

– Хотите сказать, что я сумел? Как? – я растерялся. Я ведь всего лишь предположил, что это возможно. – Зачем это скрывать?

– Очень просто: чтобы его действительно не уничтожили полностью. Отдельные фрагменты можно восстановить – не впервой. Только больше так не делай: для этого специальное приспособление есть. И сказать я об этом никому не мог, только приемнику. А ты как, хотел бы здесь работать?

Сначала я думал ответить «нет», хватит с меня впечатлений за день. Но взгляд зацепился за новые серебрящиеся корешки.

– В отличие от других, архивариус – это призвание, а не должность, – продолжал уговаривать Макар. – Заставить работать молодого человека в пыльном помещении в окружении таких «ярких» отчётов об интересной работе невозможно.

– Ага, – согласился я, поедая глазами вожделенные полки. Это ещё круче, я тут почти официально.

– Так что ты там вычислил? Давай, неси уже сюда, посмотрим.

Меня дважды просить не надо. Около десятка папок оказалось. И ещё одна до кучи: я точно запомнил, что она была с краю.

– А эту зачем? Она не отмечена.

– Я её тоже прочту. Это о Рите. Вы знали, что она тоже свидетель?

– Фанатом, что ли, стал?

– Да не, так, просто интересно стало. Сколько же ей тогда лет было, что столько о ней уже написано?

– Рутина. Иногда той информации – абзац. Настройки тонкие, не хочу переделывать. А это что?

Он указал на три самых первых папки.

– Это я тренировался. Только уже не помню, где какая лежала.

– Всё равно положи на место.

Вот вредный старикан, я тут от любопытства помираю, а он заставляет папки расставлять. Как ни удивительно, перепутал я только раз. Папки сами отказывались ложиться в чужую ячейку. Хм, мне тут ещё больше нравится. Когда я вернулся, старик опять ругался, тщательно проверяя ячейки стола.

– Всё, – огорчено сказал он, – чтение отменяется. Кажется, Кот стащил переводящий амулет. Вот и записку оставил: «Верну». Паршивец.