Ольга Потаповцева - Бабкины сказки

Прямо там, где заканчивалась печь, на полу чердака был квадрат света, который падал через небольшое окно. И прямо в этом квадрате девочка увидела какие-то ветхие тряпки. Будто кто специально набросал их сюда, наподобие гнезда.

В середине сидело, что-то темное и волосатое, прямо как бабушкин воротник от пальто. Наденька испугалась и вскрикнула.

– Ты чего шумишь! Напугаешь ведь! – сказало нечто голосом удивительно похожим на дедушкин.

– Кого напугаю? – спросила девочка, и на всякий случай уточнила – ты домовой?

– Домовой-домовой, – недовольно пробухтел воротник. Покряхтел и скатился с гнезда. Там в тряпье лежали малюсенькие котятки. Они недавно родились, поняла Надя, у них вон еще и глазки не открылись.

Наденька потянула к ним ручки, уж очень хотелось их потрогать.

– Шшшшш, – зашипел на нее домовой, не трогай мол.

– Жду вот, покамест, Муська вернется, грею их, чтоб не застыли, – Домовой подхватил воображаемые юбки, оголив кривенькие босые мужские ноги, и как наседка водрузился сверху, котята отсутствия не заметили.

– Муська непутевая кошка, ну это ничего, молодая еще. Скоро нагуляется да за ум возьмется. Где она кстати? – обратился он к Наденьке.

– Уж давненько ее жду, договор был на полчаса, куда запропастилась?

– А она на печке, – изумилась девочка, – со мной спит.

– А что же и ты спишь, получается? – усмехнулся меховой комок.

– Получается и я, – еще больше удивилась Наденька.

– Так проснись и разбуди ее! Мне еще Миланью смотреть, не равен час взрослые проспят теленка.

Как он корову то нашу – «Миланья» – назвал, отметила про себя девочка, а бабушка все Милкой ее кличет.

– Так, а как же я проснусь, если я сплю, – спросила девочка.

– А вот так, – домовой быстро покатился в сторону девочки и прыгнул ей на коленки.

Наденька испугалась от резкого движения и открыла глазки. Ну, точно, проснулась. Муська рядом мурлычет. На печи она под дедовой шубой. Девочка задумалась, а потом вспомнила сон и начала тормошить кошку.

– Иди, Муська, котята у тебя там, – кошка спросонья посмотрела на девочку, а потом как будто опомнилась и рванула с печи прямо в дырку в подполье. Там она выйдет во двор, а через двор попадет на чердак.

За котят Наденька успокоилась, но ей было жалко такого сна. Домового видала, а спросить ничего не успела. А теперь столько хотелось спросить. Прямо вопросов в голове тьма. Как зовут его, зачем молоко портил бабушке, почему за котятами смотрит, и чего по чердаку бегает. Эх, разве узнаешь теперь, расстраивалась девочка.

За такими мыслями она снова заснула, да так крепко, что снов не запомнила.

Сквозь сон Надя услышала, как скрипят половицы. Как кто-то бегает по чердаку, как звякнуло блюдце за печкой, а напоследок кто-то громко заухал в печную трубу.

– Бужу, бужу, не слышит никто, – домовой сидел на краю печки и смотрел на сонную Наденьку морщинистыми глазами.

– Там Миланья… Телок у нее пошел.

– Куда пошел? – не поняла девочка.

– На свет божий пошел, – ласково сказал воротник.

– Опять попрошу тебя, будить надо, тяжело Миланье, а меня не слышат. Видать старый стал уже, может пора на болота, на покой, – задумчиво сказал домовой.

– Не надо на болота, – Наденьке не хотелось, чтобы он уходил, кто ж за хозяйством смотреть будет.

– Там уже занято, там кикимора, – по мнению девочки это был веский аргумент. Кто ж захочет к кикиморе?

– А, знаю я ее, – махнул рукой домовой.

– Ильинишна, только для детей страшная, а в остальном хорошая женщина.

– Сейчас я разбужу, – заторопилась девочка.

Она спустилась с печки и побежала в бабушкину комнату.

– Баааа, баааа, там корова…

Баба Тоня открыла сонные глаза и пыталась понять, что вообще происходит. Потом, наконец, пришло осмысление, и она спохватилась.

– Федя! Там корова! – громогласно передала информацию бабушка деду.

Тут уж все проснулись, свет зажгли, засуетились. Дед вышел во двор к Милке. Долго его не было.

– Холодно нынче, – сказала бабушка, глядя на морозные окна.

– Надо в дом его определить пока, – она притащила клетушку из кладовой. Это такое деревянное стойло, как загородка с дополнительным дном. Его приладили в угол, к теплой печке, по краям тряпками обложили. Тут и дед внес теленка.

Раньше Наденька никогда телят не видела. Росточком маленький, сырой весь, коленки у него трясутся. Свежеродившийся.

– Слабенький еще, пока не окрепнет, тут будет, – сказала бабушка. Она уже откуда-то взяла бутылку с молоком и приладила к ней детскую соску. Наденька с печки наблюдала, как бабуля расторопно обтерла теленка тряпками и теперь поила молоком из бутылки.

– А как ты узнала? Про корову то? – спросила бабушка.

– Мне домовой сказал, – серьезно ответила внучка. Бабушка улыбнулась.

– Прямо так и сказал? – прищурилась бабуля.

– Да, добудиться вас не мог. Говорит – там теленок идет… Ну, я и пошла вас будить.

– Приснился, наверное, – размышляла баба Тоня, – вчера я тебе рассказывала, вот он и приснился. Его по-настоящему сложно увидеть.

– Я по-настоящему видела, – обиделась девочка.

– Ну и хорошо, что видела. А то чуть теленка не проспали, – согласилась бабушка, – замерз бы он в хлеву то. Маленький такой.

Телок протяжно мукнул, и улегся на сено. Все в доме потихоньку укладывались.

Утро пришло, как обычно. Наденька проснулась от запаха бабушкиных пирогов. И когда она все успевает? Полночи с теленком занималась, а с утра уже и пироги готовы. Бабушки они такие, десять рук у них, обо всех успевают заботиться.

Наденька спустилась с печки, очень хотелось теленка погладить. Он обсох за ночь, и оказалось, что шерсть у него рыжего цвета и кудрявая.

– Такой хорошенький, маленькие все хорошие… А ты чего как рано встала? Поспи еще – сказала баба Тоня внучке. Она уже накрывала стол к чаю.

– А я выспалась, – ответила Надя.

– Ну, тогда давайте чай пить с пирожками.

Баба Тоня, дедушка Федя и Наденька сели за стол. Пироги с горячим чаем – это самый лучший завтрак, думала девочка. Вот я когда вырасту, всегда буду их по утрам есть, и чего мама с этой кашей пристает…

– Ба, а домовой еще ко мне придет? – воскликнула Надя, вспомнив ночную встречу?

– Да он приснился тебе, девочка моя, – улыбнулась бабушка.

– Домового не так просто увидеть. Говорят, надо найти самый темный угол в доме и с церковной свечкой, когда все на заутреню идут, ждать его в этом углу. Да только те, кто его видел сами не рады… Разум теряют потом.

– Но я же видела! Он котят Муськиных грел, и разум у меня на месте, – возразила внучка.

– Да вроде нет у нее котят-то, милая, – ответила бабушка.

– Есть! На чердаке, за печкой они. Я видела, – обиделась Надя.

– Федя! Только котят нам не хватает! И много их?