Арсений Донников - Фантастический Калейдоскоп: Ктулху фхтагн! Том I

Несколько часов я блуждал по затерянным тропам времени. Я видел на марше когорты Гая Юлия Аквилы, пришедшего покарать боспорского царя Митридата Восьмого, осмелившегося бросить вызов великому Риму. Я смотрел как по горным тропам пробирались греческие торговцы из первых античных городов Причерноморья. Видел большие богатые городища, которые меоты основывали рядом с дольменом.

Но словно злой рок тяготел над этим местом – проходило время и эти поселения стирали с лица земли новые захватчики. За тысячи лет до Тамерлана здесь проносились орды скифов, расправлявшихся со своими врагами не менее жестоко, чем эмир Самарканда.

Вся история человечества во всем ее величии и кровожадности предстала передо мной. Но все эти странствия по прошедшим векам пока ни на йоту не приблизили меня к разгадке той тайны, ради которой я затеял все это. Во всех моих видениях дольмен продолжал стоять на прежнем месте, окруженный все той же аурой невероятной древности. И ничто в народах, пестрым калейдоскопом сменяющих один другой, не указывало на их причастность к строительству «дома карлика».

Все это время я брал лишь малые дозы порошка, стараясь расходовать его экономно. Но неудовлетворенность полученными знаниями подтолкнула меня к более решительным действиям. На этот раз я насыпал порцию в несколько раз превосходящую предыдущие. Глубоко вдохнув, я откинулся на спину и вновь провалился в беспамятство.

Очнувшись, я понял, что зашел слишком далеко. Лес вокруг исчез вовсе – да и сама гора была значительно ниже, представляя собой большой холм, поросший травой. На его вершине высились уже надоевшие мне скалы. Холм окружала цепь таких же возвышенностей, дальше к югу переходивших в настоящие горы. А на западе простиралась, уже не скрытая лесом, синяя гладь моря.

Но не эти изменения в ландшафте приковали мое внимание. Я был не один – сейчас на вершине холма стояли невысокие смуглые люди, в кожаных одеждах, украшенных узором из бусинок. В руках они держали что-то вроде гарпунов с наконечниками из кости.

Выше по склону ворочали каменные плиты люди, явно принадлежавшие к иному народу, чем воины с гарпунами – высокие, ширококостные с невыразительными плоскими лицами. Жалкие лохмотья и свежие шрамы прояснили их статус – без сомнения, это были рабы под присмотром надзирателей. За ними наблюдал пожилой человек в черном одеянии. В руке он держал сучковатый посох с резным навершием в виде змеиной головы.

Я понял что, наконец, увидел легендарных строителей дольменов. В этом не было никакого сомнения – в том, что с явной натугой создавали рабы, угадывались очертания будущего «дома карликов». Большая плита с дыркой лежала неподалеку, причем отверстие, похоже, было пробито недавно – может прямо перед моим появлением.

Не было для меня теперь тайной и происхождение этого народа – их татуировки, узоры на одежде, оружие и украшения говорили сами за себя. В свое время меня привлекла теория, что культура дольменов связана с загадочными монолитами, что воздвигли безымянные строители Западной Европы. Я читал гипотезы некоторых ученых, что строители монолитов являются предками современных басков, а также пиктов – загадочного народа Шотландии. В этих книгах встречались рисунки татуировок пиктов – и сейчас я ясно видел такие же на руках и плечах смуглых воинов.

Строительство продолжалось долго, но у меня оказалось достаточно времени, чтобы увидеть его окончание. Теперь дольмен стоял на вершине холма, правда его монументальность скрадывалась возвышавшейся над ним громадой скалы. И все равно даже от только что возведенного дольмена веяло угрюмой силой.

Меж тем старик в длинном одеянии (как я понял жрец) подошел к дольмену, повелительно глянув на своих соплеменников. В толпе началось движение, люди расступились, и я увидел на земле носилки с трупом человека в богатых одеждах. На нем было много украшений, а высохшая рука все еще сжимала меч с золотой рукояткой.

Четверо человек подняли носилки и замерли в ожидании. В то же время жрец повернулся лицом к морю и запел, воздев руки. Я, разумеется, не понимал слов жреца, но и так было понятно, что он читает молитву к богам своего народа. Этот странный и диковатый мотив подхватили и остальные воины, сильными голосами выводившие слова варварского гимна.

Несмотря на его невероятную древность, он вовсе не показался мне совсем незнакомым: в свое время мне довелось прослушать записи различной этнической музыки. Среди прочего там попадались и напевы испанских басков, «берцоларии» и сейчас, слушая красивое многоголосие, я угадывал знакомые нотки. Не стало для меня тайной и содержание этих песен: я ясно слышал слово «майу». В иных научных трудах попадались обрывочные сведения по мифологии басков – и там упоминалось имя бога моря. И я вновь порадовался тому, что самая невероятная теория получила сейчас столь ясное подтверждение.

Пение воинов и жреца невольно завораживало. Даже я, в моем бестелесном обличье, поддался странной магии языческих напевов. Что же до рабов, то они словно впали в транс: их глаза остекленели, рты широко раскрылись, они раскачивались в такт словам гимна и, казалось, утратили чувство реальности.

Я так не заметил, когда жрец достал бронзовый нож с остро заточенным лезвием. Не прекращая петь, жрец подошел к одному из рабов, ухватил его за волосы, задрал голову и полоснул по горлу. Не издав не звука, раб рухнул к ногам жреца, из горла струей хлестала кровь. Жрец наклонился, смочил пальцы в алой жидкости и провел ими по лбу воина.

Затем он подошел ко второму рабу и также, не торопясь, словно скотине на бойне, перерезал горло. С каждым новым зарезанным рабом лицо очередного воина покрывалось алыми мазками. Кровь последнего раба покрыла лицо умершего вождя, причем особенно тщательно жрец смазал его веки и губы.

Закончив жертвоприношение, жрец повелительно махнул рукой, и носильщики поднесли тело вождя к дольмену, осторожно кладя его внутрь. Жрец запел очередной гимн, в то время как его соплеменники поднесли грубо обработанную каменную глыбу, чтобы запечатать ею вход в последнее пристанище вождя.

Пульсирующая боль в висках отвлекла меня от этого зрелища, и я понял, что пора назад. Чувствуя, как предметы расплываются перед глазами, я бросил прощальный взгляд на место где мне, наконец, раскрылась одна из величайших археологических загадок древности и вдруг замер от внезапно озарившей меня догадки. Действие наркотика заканчивалось, но я прилагал титанические усилия, чтобы еще хоть на секунду остаться в прошлом, не в силах поверить в то, что открылось моему взору.

Я уже упоминал, что скалы, в тени которых рабы строили дольмен, в этом времени больше выходили на поверхность. И теперь я заметил некоторую неестественность их очертаний. Как завороженный я созерцал массивные глыбы, отколовшиеся от основного массива, на гигантскую каменную плиту, половина которой лежала на земле, но вторая еще торчала из земли. С одного из краев в этой плите был вырезан огромный кусок, образующий почти идеальный полукруг.