Владислав Кетат - Валентиновка, далее нигде

Так проходили наши дни, один за другим, пока я как-то раз не проснулась ночью вся в поту и не осознала, в какую жопу вляпалась. Может быть, мне в тот день забыли дать наркоту или организм привык, не знаю, но у меня словно пелена с глаз сошла – как у того короля из «Властелина колец»! Первым желанием после того, как я поняла, что со мной приключилось, было бежать. Я уже рванула к двери, в чём была, но та была закрыта. Я в окно – оно тоже закрыто, даже ручек не было! Они меня на ночь, оказывается, запирали, суки, как чёртову скотину домашнюю! Я отдышалась, подумала над своим положением, поревела, ясное дело, а потом решила успокоиться и сбежать на следующий день, когда будет удобный момент. Ночь я, разумеется, не спала и всё думала, думала, думала… потом плакала, потом опять думала… так ночь и прошла, а на следующее утро сделала вид, что ничего не случилось – встала, сходила в душ, оделась, позавтракала и направилась на встречу с «мужем». За завтраком я, понятное дело, ничего не ела и не пила. Я вообще с того момента стала пить воду только из-под крана. Никакого сока, чая, кофе и воды! Только кран! Научилась делать вид, что пью то, что мне Айнур приносит, а на самом деле просто прикладываю губы к стакану, а потом незаметно всё это в раковину или в сортир выливаю. Короче… Короче, всё здорово, вот только сбежать мне это ни фига не помогло. Место, где меня держали, оказалось форменной крепостью. Пока я обдолбанная ходила, я этого не замечала, а как вернулась в реальность, натурально охренела – забор высоченный, кругом охрана – вышки с пулемётом не хватает, ворота на замке постоянно, камеры по всему участку развешаны… Короче, жопа, никуда отсюда не убежишь.

Каждую ночь я ревела в подушку, а потом придумывала какие-то безумные планы побега, только ничего из них реализовать не получалось. Ну как ты сбежишь из охраняемого особняка с охраной и таким забором! Как-то раз попробовала поговорить с Глебом насчёт окончания моей работы. Старалась держаться как можно спокойнее, чтобы он ничего не заметил. Он спросил, а что, собственно, меня не устраивает. Я ответила, что хочу домой. Он что-то промямлил, мол, уже скоро, роман почти закончен и всё такое, только я ему не поверила ни фига и сказала, что хочу походить по магазинам и в кино или в ресторан. Глеб очень удивился, видимо, вмазанные люди таких желаний не испытывают, а потом сказал, что всё, что я хочу, могу заказать по каталогу, а кино и ресторан он мне устроит прямо здесь. И, действительно, на другой день мне принесли бумажный каталог какого-то шмотья, потом отвели в специальную комнату, где крутили кино на большом экране, а после накормили дорогущей жратвой в зале, похожем на ресторан, только столик там был один – мой.

Тогда я решила спереть у кого-нибудь мобильник и позвонить в полицию, но не тут-то было – оказалось, что их здесь просто нету! Ни у кого! Представляете! У охранников – рации, в комнатах телефоны в розетки воткнутые без выхода в город, и ни одной мобилы! Кстати, компьютеров и прочих гаджетов я тоже не видела. Странно как-то, в наше время и без гаджетов. Седьмой год нового тысячелетия на дворе, ау, люди! Хотела об этом спросить Глеба, но потом раздумала – вдруг чего заподозрит.

В конце концов, я сдалась и решила пока не рыпаться. Вдруг хуже сделаю? Подумала, может, и права меня отпустят, когда мой муженёк нынешний свой роман допишет? Конечно, очень скучно было, особенно по вечерам. Делать-то тут вообще нечего! Ни интернета, ни телевизора, ничего нет! Пойти тоже некуда… Со скуки перечитала все книги, которые были у меня в комнате, включая кулинарную. Узнала много нового про салаты и коктейли. Потом украла у Айнур плеер. Она его в столовой как-то оставила, я его оттуда и стащила и в сумочке своей спрятала. А он, представляете, оказался кассетный! Я таких сто лет уже не видела, думала, они вымерли все, как лошадь Пржевальского, ан нет, кое-где остались, оказывается. Причём не «Sony» а именно «Sany»! Я ещё подумала, что она это китайское дерьмо у какого-нибудь бомжа купила… В общем, спёрла я этот плеер и стала по ночам его в наушниках слушать. Кассета у меня была только одна с группой какой-то неизвестной, но я её буквально до дыр заслушала, так по музыке соскучилась. Потом, понятное дело, кассета мне надоела и я на радио переключилась. И вот тут, товарищи, началась такая фигня, что я даже передать не могу…

В это момент звук в наушниках пропал. Олег сначала подумал, что Лена опять взяла паузу, но тишина была совсем не такой, как раньше. Олег посмотрел в прозрачное окошко на крышке и понял, что плёнка больше не прокручивается. Он по привычке нажал на кнопку Stop, потом на Play, но плеер не ожил. Тогда Олег открыл крышку, проверил, не зажевало ли, отметил про себя, что до конца кассеты осталось ещё прилично плёнки, вставил кассету обратно и снова попробовал включить плеер. Безрезультатно.

– Батарейки сдохли, – вслух произнёс Олег и поддел ногтем крышку батарейного отсека.

Попытка реанимировать два ярко-жёлтых цилиндрических трупика постукиванием друг об друга и катанием оных по поверхности стола результата не принесла. Батарейки не желали выдавать необходимое напряжение, а плеер, соответственно, не желал воспроизводить записанный на плёнке голос невидимой пленницы.

Олег встал со стула и снял наушники. Он был возбуждён и рассержен одновременно, а ещё ему было до чёртиков обидно. Всё это было похоже на изощрённую пытку. Последний раз он себя так чувствовал в возрасте семи или восьми лет, когда во время предновогоднего просмотра «Двенадцатой ночи» примерно на середине фильма во всём доме вырубили свет, а когда врубили снова, фильм уже практически закончился и Олег успел посмотреть только на финальные куплеты шута Фесте: «Бог любви по свету бродит…»

Единственным выходом было найти две батарейки в доме и дослушать кассету до конца. Не снимая с головы наушников, Олег судорожно начал исследовать дом. Он понимал, что если ничего не найдёт, то окончание истории ему придётся ждать до завтра, а это было неприемлемо, так он был заинтригован.

Батарейки нашлись в пульте от телевизора. Обрадованный Олег достал их и попытался вставить в плеер, но тут его ждал новый облом – батарейки туда просто не вошли. То есть, одна с большим скрипом таки влезла, но для второй уже не было места. Не скрывая удивления, Олег положил рядом на столе «родную» и оставшуюся батарейку из пульта. Первая оказалась значительно короче и немного тоньше, то есть представляла собой нечто среднее между ААА и АА, которая и была затолкана в плеер.

– Впихнул, мать твою, невпихуемое, – пробурчал Олег и поднёс чудо враждебной техники поближе к глазам, чтобы прочитать, что на той написано.

Разумеется, это ему не удалось, поскольку ничего, кроме иероглифов он там не обнаружил. Олегу стало понятно, что ему каким-то чудом достался плеер с хитрыми, видимо, предназначенными только для внутреннего рынка японскими батарейками, которые Олег никогда в глаза не видел. А это означало только одно: в обычном магазине он таких совершенно точно не найдёт. Да и в необычном, скорее всего, тоже. Кроме того, образовалась и другая проблема, косвенно вытекающая их первой – батарейку, уже вставленную в батарейный отсек, не было никакой возможности выковырять обратно. Конечно, можно было выломать к чертовой матери стенку плеера, но проблему это всё равно не решило, поскольку тогда он, плеер, скорее всего, просто перестал бы работать.