Доменик Делакруа - Антология страха

Командир линейных отдал приказ на очередной залп, но только меньшая часть команды смогла подчиниться. С дикими воплями боцманы приводили в сознание матросов хорошей затрещиной или пинком. Кое-как, но пушки готовы были стрелять. Капитан поднял руку со шпагой, но опустить уже не смог – её откусило щупальце с отростком в виде пасти. Закричав от боли и отчаяния, капитан дал команду, и бомбардиры открыли огонь, но лишь ещё больше разозлили чудище.

Щупальца обвили линейный корабль, смещая корму и ломая мачты. Пока монстр разрывал корму на части, его огромный хвост переломил надвое корабль, пришедший на помощь товарищу. Боевые корабли с превосходным и закалённым в боях экипажем пали смертью храбрых и будут похоронены в брюхе кровожадного монстра.

Не дожидаясь расправы, торговые суда на полных парусах уходили далеко от места схватки. Тучный торговец, забившись под дубовый стол, молился и каялся, прося спасения от дьявольской бестии. Но молитвы зажиточного купца не были услышаны. В его каюту ворвались склизкие голубые щупальца. И как бы ни отбивался толстяк, его настигла та же участь, что и экипаж охранявших его судов. Обматывая его короткие ручки и ножки, щупальца медленно подбирались к голове. Торговец вопил, как резаная свинья. Но вот пара тонких щупалец залезла в его рот, чтобы затем выйти через нос и глаз, и под булькающие звуки тело торговца разорвалось на части.

Затем в пасть угодили все торговые суда, а набитый в трюмы товар мирно пошёл ко дну, чтобы покрыться тиной и илом и стать прибежищем для морских рыб.

Надеюсь, это послание дойдёт до кого-нибудь из цивилизации. Я капитан Раин Ленокс – единственный из группы моих людей, кто выжил. Пускай не по уставу, но я постараюсь описать всё, что произошло за эти часы.

Всё случилось так быстро и стремительно, что мозг просто не способен был переварить произошедшее и отдать приказ не поддаваться панике.

Наш маршрут пролегал через сосновый лес. Возвращаясь с задания в Северной Америке, мы попали в весьма странную авиакатастрофу.

Над нами лежало мрачное, но тихое осеннее небо, как вдруг один из моих людей заметил внизу огромное тёмное пятно, по его мнению, похожее на шевелившееся чёрное озеро. Поддавшись интересу, все прильнули к иллюминаторам. В этот момент раздался оглушающий крик тысячи птиц, затем всё потемнело, только тусклый жёлтый свет в салоне самолёта помогал разобрать силуэты людей.

Взрыв тряхнул борт, пригвоздил всех к боку самолёта, потом – резкая потеря высоты, ошеломлённый экипаж подкинуло вверх. Лобовое стекло под натиском птиц было разбито, и чёрные создания заполнили салон. Капрал Купер самоотверженно прорвался к хвосту, открыв рампу грузового люка, через которую птицы покинули борт. Рёв рвал барабанные перепонки, везде творилась паника. Лейтенант Смит и сержант Андерсон пытались заменить погибших в результате столкновения пилотов и выровнять гибнувший самолёт, остальные готовились к жёсткой посадке.

Самолёт пузом скользнул по изумрудным соснам, сделал попытку подняться, но пошёл вниз, как камень на дно. Металл недолго сопротивлялся величественным деревьям. Как бумага под остриём ножа, сосны ломались от прикосновений огромной стальной птицы, но жестоко отвечали обидчику острыми ветвями. Самолёт падал, ломая крылья и вспарывая себе брюхо, в фюзеляже зияли рваные дыры, и не все смогли укрыться от страшных когтей старого леса.

Врезавшись в исполинскую сосну, самолёт раскололся надвое. Скребя металлом по веткам, он сполз вниз. В итоге хвост отвалился, и, сделав кувырок, самолёт рухнул в серо-зелёный мох.

Обломки ещё сыпались с висящего на сосне носа, когда я оказался лицом в мягкой подушке мха, а щекой почувствовал что-то липкое и тёплое. Кровь из раны на голове запеклась на лице. Сверху доносился скрежет металла и скрип огромного ствола, раскачивавшегося под тяжестью куска железа, что было некогда фюзеляжем военного самолёта.

Перевернувшись на спину, я увидел настоящий кошмар: искорёженный металл буквально сросся со стволом дерева вместе с телами моих людей. Лейтенант Смит и сержант Андерсон погибли ужасной смертью. Теперь, наверное, никто уже не узнает, где были солдаты, а где пилоты.

Но нужно было волноваться о живых, если такие остались. Перевернувшись, я смог подняться и ещё немного посидел, приводя голову в порядок. Сквозь шум я услышал крики помощи – это был голос единственной в нашей команде женщины, офицера первой категории Кристал. Ещё шатаясь, я смог дойти до хвоста, откуда раздавались крики. Кристал кричала на капрала Купера, что сидел над истекавшим кровью лейтенантом Такером. Девушка рылась в аптечке, требуя, чтобы парень крепко сжимал артерию на ноге, а другой рукой удерживал тампон на животе, из которого торчала сосновая ветка. К его чести, Купер, пусть и с ужасом в глазах, держался стойко.

Спустя час Такера удалось спасти, причём не только остановить кровь, но и вытащить «занозу». Также наложили шину на сломанную ногу капрала. Несколько больше времени ушло на то, чтобы попытаться вызвать помощь, но высота сосен не пропускала, наверное, даже сигнал спутника, поэтому мы похоронили павших бойцов – чисто символически, так как снять их с деревьев было невозможно.

Большая часть самолёта, как огромный скворечник, осталась висеть, обнимая ствол массивного дерева. Купер сообщил, что видел недалеко скопление домов, поэтому стоит направиться туда, пока серое небо вконец не заволокло чёрными тучами уходящего дня. Решение было принято единогласно. Смастерив носилки-сани, которые мы с Кристал смогли тащить, и забрав всё, что могло пригодиться, наш отряд отправился за хромающим Купером.

Я потерял хороших людей, прекрасных товарищей, и это давило на мои плечи тяжелее полной выкладки. Такер тихо постанывал, когда нам приходилось перетаскивать его через кочки и брёвна, но стойко держался, не показывая слабости. Чем дальше мы уходили от места крушения, тем плотнее и темнее становился лес, сосны толпились вокруг нас, как свежесрубленный частокол.

По пути к деревне нам пришлось остановиться на привал, чтобы проверить раны и перекусить. Перекусом стал отвратительный армейский сухой паёк, который трудно прожевать, проглотить и ещё сложнее переварить…

Заев усталость, мы двинулись дальше. Несмотря на мой приказ, капрал Купер болтал без умолку, наверное, пытаясь разрядить гнетущую обстановку. Я не мог винить его за это, наоборот – был благодарен за его силы, ведь у меня их почти не осталось.

Какое-то время мы бродили по лесу. Когда наши силы были уже на исходе, вдалеке показался чёрный шпиль колокольни. Вот только шпиль не имел креста. Тогда это показалось неважно, главное – над ним виднелись струйки дыма. Прибавив шаг, мы вошли в деревню. Апатия и страх окутали нас вместе со стойким запахом сырости. Одна улица и несколько скособоченных домиков, стоявших друг напротив друга, образовывали деревеньку, что скрывалась в тени холма, на котором красовалась старая церковь с колокольней. Крыши домов и маленькая главная площадь – всё было покрыто снегом серого, как пепел, цвета. Он не скрипел под ногами, даже не лип к ботинкам, он был как песок, только лёгкий, от шага он вздымался, как пух. На улице никого не было, а массивные деревянные ставни были плотно закрыты, но чувство, будто на нас смотрят пристально и внимательно, не покидало мою спину, холодок не оставлял хребет. Казалось, что деревенька давно вымерла, но чужое присутствие ощущалось, и нужно было срочно кого-нибудь найти.