Доменик Делакруа - Антология страха

Лестница заканчивалась длинным низким коридором. Ничего не оставалось, кроме как двигаться по нему к неведомому выходу. В какой-то момент коридор начал уходить ещё дальше вниз, а уклон с каждым шагом погружал ноги в холодную воду. Вскоре вода стала нам по колено, идти было трудно из-за липкого ила на дне. Хлюпая, мы двигались вперёд, осматривая тёмную воду вокруг нас, но вот где-то вдали показалось бело-голубое свечение. Шум, похожий на грубое гортанное пение, заставил нас двигаться быстрее.

Держа автоматы наготове, мы вошли в свет. Глаза долго не могли привыкнуть, но, щурясь, я смог различить высокие фигуры, ходившие по кругу, синхронно вздымавшие и опускавшие руки. Когда же глаза стали видеть, я чуть не выдавил из себя съеденный сухпаёк. Кристал вывернуло наизнанку. Девушка пыталась сдержаться, но, схватившись за живот, упала на колени и зажмурилась. Я застыл и не мог пошевелиться, но одновременно не мог оторвать глаз. Я смотрел, как чересчур длинные люди в чёрных одеждах ходят по кругу, танцуя в такт своему устрашающему пению, похожему на завывания ветра в трубе. Много кругов, много людей, и у всех неестественно вытянутые руки и ноги – в несколько раз длиннее обычных человеческих.

Пещера, где происходил обряд, походила на зеркальный шар – только зеркала находились внутри. Я уже потом понял, что это лёд. Три круга хоровода – вокруг круглого белого пьедестала с вырезанными на нём загадочными орнаментами. Пьедестал украшала большая овальная чаша; дна я не видел, но было нетрудно догадаться, что внутри, так как перед этой чашей стоял трёхметровый столб с такими же символами, а на нём висел прикованный Такер. Вернее, то, что от него осталось.

Он был ещё жив, когда с него срезала кожу обнажённая высокая девушка с длинными чёрными волосами. Я видел, что он кричал, но крик заглушали песнопения; видел, как он бился в агонии, испытывая мучительную боль. Девушка срезала с него кожу игриво и незатейливо, точно это было для неё таким же обычным делом, как чистка картошки. Короткий острый нож с крюком на конце легко снимал сразу все слои кожи, оголяя мышцы и нервы. Кровь струилась по телу и стекала по вырезанным узорам, заполняя их. Мой боевой товарищ мучился, а я не мог и пальцем пошевелить… Я просто смотрел.

Всякий раз перед тем, как сделать надрез, девушка опускала нож в какой-то сосуд, а когда вынимала, то его лезвие покрывала фиолетовая жижа, медленно стекавшая по клинку. Затем – плавное движение руки, и вот очередной лоскут кожи срезан и отправлен в гладкую перламутровую чашу.

На нас никто не обращал внимания, все были заняты мерзким ритуалом. Боковым зрением я увидел, как Кристал, схватившись за голову, мотает ей из стороны в сторону, сдирая ногтями свои кожу и волосы. Когда жрица срезала большой кусок с торса и паховой области Такера, Кристал заорала так, будто это её сейчас режут. Истошный крик вернул мне способность двигаться, но и привлёк внимание сектантов. Девушка с длинными чёрными волосами обернулась, показав своё лицо. Это лицо я буду видеть в кошмарах наяву.

Пара горящих жёлтых глаз со змеиным разрезом дополнялись двумя парами красных глаз на лбу. Вытянутая нижняя челюсть была открыта, как у удава перед атакой, только её украшали пара десятков острых, как иглы, зубов. Длинный змеиный язык нервно дёргался. Она кричала что-то и указывала на нас пальцем, увенчанным загнутым острым когтем. Вместо нижней части её тела, вернее, вместо ног виднелся раздвоенный хвост, покрытый тёмной блестящей чешуёй.

Что было дальше, я смутно помню. Сорвав пару гранат, висящих на ремне, я швырнул их в хищную толпу и, подхватив Кристал под руку, побежал прочь. Вроде бы потом я бросил ещё одну гранату, у входа, через который мы пришли, и увидел, как зеркально отполированный лёд начинает трескаться, а сквозь трещины бежит чёрная как смола вода.

Кристал всё никак не могла прийти в себя, и поэтому пришлось сбросить часть амуниции, оставив подарок преследователям, и взять на спину раненого бойца. Ещё один взрыв прогремел позади, накрыв нас липкой, смолянистой водой, но я не останавливался и только успевал сдувать льющуюся по лицу жижу. Меня подгоняли крики и вопли, и поэтому даже лестница показалась в разы короче, чем в начале.

Когда я выбрался из тьмы подвала, Купера нигде не было, и даже мои крики, призывающие капрала явиться, не возымели успеха – вместо этого со всех сторон раздавались гневные возгласы, мало похожие на человеческую речь.

Разбив окно, выходившее на задний двор, я спустил на улицу Кристал, а затем вылез сам. Мне показалось, будто мы и вправду побывали в брюхе огромного монстра. Глянув на бледное лицо офицера, что наконец успокоилась и не пыталась вырваться, к своему ужасу, я понял, что она не дышит. Благо разум смог взять верх над паникой, что, как медленный яд, распространялась по моей крови. Я, выхватив из подсумка шприц, вколол его Кристал в область сердца. Специальный шприц с нужной дозировкой сделал своё дело, вернув мне напарницу. Кристал вскрикнула и резко вскочила, пытаясь ухватиться за что-нибудь руками. Этим чем-то оказались мои плечи и шея, и я крепко обнял девушку, чтобы помочь успокоиться и прийти в себя.

Но времени на нежности не оставалось: нужно было найти Купера и выбираться из этого места. Тихо добравшись до соседних строений, мы определили по крикам, что все сейчас ищут нас внутри дома, и перебежками выбрались на площадь. Укрылись и начали ждать подходящего момента.

Этот момент настал, когда в доме прогремели взрывы, освещая деревню ярким оранжевым светом. Огонь начал разгораться сильнее, легко пожирая старые доски. Мы покинули своё убежище, даже не задумавшись, что послужило причиной взрыва.

Причиной стал капрал Купер. Непонятно, почему капрал остался в доме и не отзывался на мои призывы, но теперь он находился в самой гуще разъярённой толпы. Он стрелял и кричал, бился из последних сил. И снова я ничем не мог помочь своему солдату.

Внезапно из пожарища вырвалось сильное пламя, поглотив Купера. Его крики ледяными стрелами впивались нам в спину, мы бежали как могли, а вернее, с той скоростью, с которой могла бежать Кристал: она наотрез отказалась сесть мне на спину. Вот только выйти из деревни мы не смогли, так как вернулись снова к площади, где перед нами открылась картина не менее отвратительная, чем в пещере.

Купера схватила девушка-змея. Обвив его двупалым хвостом, она выворачивала ему руки, что всё ещё крепко держали оружие; её длинные тонкие когтистые пальцы легко сдирали кожу вместе с мышцами, оставляя только покрытые кровью белые кости. Купер орал от боли и пытался вырваться, но это делало пытки ещё более болезненными. Затем с ухмылкой и под пение жителей деревни девушка-змея перехватила его за плечи и начала процедуру заново. Я прицелился и выстрелил, но ствол автомата схватили, и пуля не попала в цель. Когда я ударил схватившего автомат, руку пронзила боль, словно я ударил в стену. Передо мной стоял живой Такер, но – мгновение заминки, и я получил сильнейший удар в лицо.