Николай Ободников - Чертовидцы, или Кошмары Брянской области

Он ковырнул мягкую корку новообразования. Из-под волдыря показалась рубиновая капля крови.

Стало очевидно, что следующий «плод» еще не пророс.

– Ты теперь как пустой календарь? – Питонин хмыкнул. – А врачи всё гадали, что за пузырь. Срезать боялись: жизненные показатели падали. И рентген хрен пробивал.

В кабинет с извинениями вбежала Лаванда, погромыхивая сумкой с документами, телефонами, зарядными устройствами, термосом, бытовой мелочевкой и кое-чем поопаснее. При виде загадочного листа бумаги в руках сотрудника бюро ее глупенькие голубые глаза выразительно округлились.

– Ой, а что это?

Булат хотел отмахнуться, но ответ сам сорвался с губ:

– Часть Беломикона. – И опять мимолетно ощутил струны какого-то невообразимого прошлого… на этот раз принадлежавшего не ему.

В голове у Лаванды всё перемешалось. Желтоглазый ублюдок! Теперь всё ясно. Она подкоркой ощущала угрозу, исходившую от клочка целлюлозы, как будто в руках чертовидца находился спрессованный свет прожектора мощностью в десять тысяч ватт.

– Так вот как Булат Боянович от зла укрывался! При помощи… Беломикона!

– Не уверен, что правильно сказал. Лунтик бы определил, что за листовки ко мне приклеились.

Лист затрепетал и явил на себе довольно примитивную карту, указывающую куда-то на юго-запад области.

– Это же наши края! – ахнул Булат, узнав в сплетении линий знакомые леса, высоты и дороги. – Похоже на координаты Лунослава.

Питонин с подозрением нахмурился:

– Уверен? Индюк тоже думал, да в суд попал.

– Других вариантов всё равно нет. Так что я погнал за напарником. – Булат встал, забрал у ошарашенной Лаванды сумку, захватил косу. – Кстати, где Алый?

– Ну не в питомнике же! – Майор с недовольным видом бросил ему ключи от уазика бюро.

Булат поднял ключи к глазам и с недоумением обнаружил на них черную жемчужину. Она, заключенная в серебристую оправу-клетку, болталась на цепочке, словно обычнейший шарик-брелок. Именно в этой форме находился дух ненависти по кличке Алый, обреченный на постоянный сон после контакта с Черномиконом. Лишь один способ позволял ненадолго разогнать дремоту духа: жемчужину требовалось проглотить. Последствия, как правило, изобиловали кровью.

– Мне его теперь со всей связкой употреблять?

– Если приспичит.

– Если приспичит – я кусты найду.

Питонин тоже встал, и они пожатием рук породили хлопо́к.

– На тебя и Лунослава есть кое-какие планы. Что-то будет привычно, что-то заставит скрипеть зубами. Особенно тебя.

Булат открыл было рот, чтобы отбрить подозрительные поползновения полицейского, но в разговор вклинилась Лаванда.

– Товарищ-майор-разрешите-сопровождать-чертовидца-по-делам-областной-безопасности! – выпалила она скороговоркой, после чего с испугом добавила: – Того… того требуют протоколы из столицы. Ой.

Майор сглотнул, покраснев больше обычного.

– Протоколы? Столица? Безопасность?! – переспросил он, понемногу переходя на взлохмаченный рычанием крик. – Да у меня каждый человек на счету! А из-за всего этого дерьма еще и арбуз с геморрой!

– Я сожалею о размере арбуза, но у меня приказ вышестоящего начальства. – Лаванда вжала голову в плечи, будто опасаясь, что ее стукнут свернутой газеткой. Голос истончился, став похожим на писк мыши. – Его сейчас по факсу скинут! Только не кричите, пожалуйста. А то уши уже болят…

– Беруши приобрети. Булат, погоди. – Питонин вынул из ящика стола упаковку земляничных печений и бросил их молодому человеку. – Только сегодня купил. Как знал.

Сотрудник бюро поймал презент и расплылся в улыбке. Земляничные «Неломаки» от Рот Фронта. Маленькие, твердые геометрические фигурки. Настолько плотные, что не крошатся и не ломаются в кармане. Кому-то вид «неломак» напоминал собачьи галеты, но только не Булату, давно привыкшему таскать их с собой.

– Мои подкаты, Прохор, – с благодарностью кивнул он. – А тебе, белокурая, – хрен, а не роуд-муви 6 6 Фильм, основное действие которого разворачивается в течение какого-нибудь путешествия. .

Обозначив свою позицию в столь категоричной форме, Булат вышел.

Когда сотрудник бюро покинул кабинет, Лаванда с немой мольбой взглянула на майора. Паинька. Паинька. Нужно изображать паиньку. К ее облегчению, запищал кабинетный факс, и на его лоток вылез приказ, расширяющий тугие рамки восприятия Питонина.

– Товарищ майор, разрешите следовать за чертовидцем самостоятельно! – с раздражающей назойливостью потребовала Лаванда.

Питонин внимательнейшим образом изучил писульку из столицы. Какое удачное совпадение: стоило труподелу очнуться – и нате – сраная бумажка, обязывающая организовать поиск второго сотрудника бюро. У кого-то слишком много ниточек в руке. И слишком длинный язык. Он уставился на блондинку-лейтенанта. Что-то в ней неуловимо тревожило его. Может, эта ее вечно услужливая мордашка?

– Лаванда, а ты знаешь, что «чертовидцами» ребят из бюро называют только всякие разумные твари? Ты же не одна из них? Ладно, не трясись. Езжай. Узна́ю, клин куда вбила, самолично сожру тебя и твои погоны.

– Так точно! Разрешите идти?

– Иди уже. Пока у меня нога пружинкой не дернулась.

Изображая попеременно испуг и смущение, Лаванда выскользнула из кабинета. Чертов козел! Дьявол с ним. Позже. Сперва чертовидцы.

Если повезет, то хотя бы второй из них кормит червей.

Пришел черед традиционного послесловия в конце главы. Разный калибр. Несхожий метраж. Одинаково циничные мысли. Или злословия.

Представьте, что вас нет. Совсем. Что породит ваше длительное отсутствие в жизни? Что произойдет, когда в обойме мира вас не станет? Ответ, как всегда, на поверхности пруда скверных раздумий.

Всё пойдет в рост.

И речь не только о поле, которое вы когда-то удобрили после варенья с косточками. Всё гораздо глубже, чем невесть откуда взявшийся плодовитый куст ягод.

Без вас будет взрослеть ребенок, наливаясь житейской мудростью.

Без вас разрастется дом. Возможно, посвежеет детская, готовясь принять нового визгливого постояльца.

Без вас приблизится к небу дерево, посаженное однажды весной около скрипучих качелей.

Но всё это – с помощью чужих слов, чужих губ и чужих рук.

Причин вашей пропажи – бесчисленное множество. Вот толика из них. Безразличие. Кома. Тюремное заключение. И конечно же, смерть.

Хотите наблюдать рост жизни – зрить новые эмоции дитя, столярничать и отдыхать в развесистой тени? Тогда боритесь. И начните с главной и страшнейшей из причин отсутствия в жизни – безразличия.

Потому что из безразличия произрастает всё.

Брянская область не лишена известной полиморфии. Леса под завязку набиты основными лесообразующими породами и лишайниками, типичными для тайги. Встречаются мохноногий сыч, зубр, кабан и насильственная смерть в лице волков или одичавших собак. Вдобавок на подносе природы всегда полно трав, ягод и грибов. Ядовитый вёх, белладонна и толстая свинушка к вашим услугам. Если вы, конечно, горите желанием стать прошлогодним перегноем.