Ёжи Старлайт - Я здесь

Вместо этого он двинулся дальше, невольно ускоряя шаг. Спустя несколько секунд шорох возобновился, он словно следовал за Стёпой по пятам.

Юноша миновал одинокий фонарь: собственная тень обогнала его, и теперь двигалась впереди, повторяя движения. Вдруг рядом с ней появилась еще одна. Степан хотел обернуться, но внезапно увидел на голове второй тени острые выступы, напоминающие рога. Тень удлинялась, приближаясь, и поселившейся в сердце страх рос с каждой секундой. Молодой человек почувствовал себя добычей, которую преследует опасный хищник. Оборачиваться по-прежнему не хотелось. Все полузабытые страхи, живущие в душе молодого человека всплыли, словно мусор, в мутной воде его воображения.

Шорох в кустах стих и вдруг взорвался отвратительным кошачьим воплем. Рогатая тень накрыла его собственную, и тут нервы у Степана не выдержали: он побежал.

Юноша мчался по дорожке, пытаясь обогнать преследующую его тень. Кошачий вопль оборвался на высокой ноте, и парк снова погрузился в тишину, нарушаемую лишь гулкими ударами кроссовок о землю и шумным дыханием, сипло вырывающимся из Степиной груди. До следующего фонаря было уже совсем близко, а еще через сотню метров парк и вовсе заканчивался. Дальше пролегала дорога, и Степе казалось, что он уже слышит шум машин. Юноша почему-то был уверен, что, если он успеет выбежать из парка, все закончится.

Шаг, ещё, еще один. Рогатая тень не отставала, и вдруг он услышал чье-то громкое дыхание прямо возле уха. Степа отпрянул, наступил на торчащий из земли корень, споткнулся и упал. Очки слетели с носа, бесследно исчезнув в траве. Лежа на животе, Степа вдруг явственно услышал шаги: его преследователь неотвратимо приближался. Юноша все-таки заставил себя обернуться, хотя всё его существо сопротивлялось этому.

К нему подходил человек: обычный мужчина средних лет, без рогов и прочих вещей, нарисованных Степиным воображением. Молодой человек нашарил очки и водрузил их себе на нос. Легкий порыв ветра качнул ветви деревьев, и свет теперь уже близкого фонаря осветил лицо преследователя. Степан почувствовал, как повеяло холодом. Мурашки промчались по телу, заставляя встать дыбом волоски на руках. У мужчины не было лица: лишь покрытый гниющей плотью и скалившийся в улыбке череп. Степа пополз прочь, отталкиваясь от земли согнутыми в коленях ногами, не в силах отвести от ужасного монстра взгляда. Молодой человек видел, что изо рта идет пар, но не придавал этому значения. Сердце при взгляде на монстра на несколько секунд замерло, а теперь бешено билось, словно хотело вырваться из груди. Степа прерывисто дышал. Все мысли покинули его, остался лишь жуткий страх. Юноша знал, что ему не убежать, ни уползти. И тот, от кого он пытался скрыться, наконец догнал его. Где-то на краю сознания билась одна-единственная мысль: «Никто не спасет меня. Это конец».

Охваченный ужасом, Степа закричал, и тут с ветки камнем упала сова. Ее огромные крылья скрыли от юноши улыбающегося мертвеца. Снова раздался противный кошачий визг, и все стихло. Степан открыл глаза, которые за секунду до этого инстинктивно зажмурил. Вместо скелета перед ним стоял мужчина в длинном темном пальто и помятой шляпе. Это был тот самый старик, которого он видел утром на остановке. Незнакомец протянул Степану руку и сказал:

– Вставайте, юноша. Меня зовут Павел Павлович Мережков. Мы уже встречались раньше.

– Я вас помню, – ответил молодой человек, вставая на ноги. – Степан Огурцов, – представился он.

– Очень приятно. Я живу недалеко, сразу за парком.

Степа кивнул, не понимая, к чему клонит этот странный старик, одетый явно не по погоде. Он недоумевал ровно до тех пор, пока новый знакомый не произнес уверенным и спокойным тоном:

– Приглашаю вас к себе в гости. Нам надо поговорить. Ведь у вас наверняка много вопросов, и я готов на них ответить.

Отряхивая на ходу джинсы и стараясь не смотреть по сторонам, Степан пошел следом за своим спасителем. Бабушка будет ругаться, что он поздно вернется домой, но Мережков прав. У Стёпы действительно были вопросы, ответы на которые молодой человек хотел получить прямо сейчас, не откладывая дела в долгий ящик.

Пал Палыч жил в старинном доме, когда-то принадлежавшем купцу и известному филантропу Звягинцеву. Степан почему-то всегда думал, что в этом здании находится музей, и потому слегка удивился, узнав, что дом, оказывается, жилой.

Они поднялись по широкой мраморной лестнице на второй этаж и остановились перед простой, абсолютно непримечательной дверью. Мережков пропустил гостя вперед, и, пока Степан с удивлением разглядывал антикварную мебель в прихожей, снял своё пальто, повесил его на вешалку и сверху пристроил шляпу.

– Прошу вас, молодой человек, проходите. Если не возражаете, давайте начнем осмотр квартиры с кухни.

Степан остался стоять на месте, бросив на хозяина растерянный, непонимающий взгляд. Пал Палыч понял, что шутка не удалась.

– Не хотите присоединиться ко мне за ужином, молодой человек? Я проголодался, надеюсь, что и вы тоже, – теперь уже серьезным тоном произнес Мережков, вопросительно глядя на юношу.

Тот кивнул и ответил совершенно искренне, нисколько не рисуясь:

– С удовольствием. Я тоже весь день не ел.

– Что ж, тогда прошу вас.

Дизайн кухни, в отличие от прихожей, был более чем современным. Пластиковые панели шкафов, множество самой разнообразной техники, точечная подсветка. Степан раньше видел такие кухни лишь на рекламных проспектах компаний, занимающихся дизайном интерьеров.

Устроившись на стуле, он наблюдал, как Пал Палыч не спеша, с присущей ему элегантностью, двигается от холодильника к плите, ставит чайник, раскладывает на столе салфетки. Через несколько минут ломтики бекона уже жарились на сковородке, скворчали разбитые яйца и переливчато свистел чайник. Перекладывая яичницу на тарелки, хозяин извиняющимся голосом произнес:

– Простите великодушно, что ужин получился таким скромным. Моя домработница, она же кухарка, придет только завтра.

Степа кивнул, невольно сглотнув слюну. Казалось, посыпанная свежим зеленым луком яичница, смотрит ему прямо в душу, а хлеб пах так замечательно, что Степан с трудом сдерживал желание схватить ароматный ломоть и без всяких церемоний засунуть его в рот.

– Я могу помыть руки?

– Конечно! – ответил Пал Палыч, доставая из шкафа бутылку и бокалы.

– Это виски? – поинтересовался Степа, повесив на место полотенце и снова устроившись на стуле, с любопытством разглядывая этикетку.

– Вы правы, – Мережков налил в бокалы золотистую жидкость, – надо снять стресс, вы согласны, мой юный друг?