Наталья Калинина - Пепел бессмертника

Лес шумел, кланяясь не столько в подобострастии, сколько в гордом негодовании. Казалось, в сосновых верхушках, в которых запутался яркий багрянец, бушевал ураган. Только вот вечер на самом деле выдался безветренный.

В шуме явно различались стоны, хоть лес и находился далеко: темнел мрачной грядой на горизонте. Стонали не деревья, не звери, а те, с кем лучше не встречаться. Лес уже забрал сегодня жертву и заберет еще. Те, кто в нем обитают, ненасытны, особенно если некому сдерживать их голод. А в том, что они голодны, Ярослав убедился.

Он снова решил идти через частный сектор, хоть мог доехать на такси. Может, соблазнился воздухом, который в этот вечер хотелось пить жадными глотками. Может, потому что в этом месте проснулись давние воспоминания и образ той, которую он не сберег, вновь стал слишком живым. Или потому, что Ярослав, повинуясь не зову леса, а предчувствию, пошел, чтобы отвести беду.

Улица, как и днем, была пустынной и тихой, только иногда лениво перегавкивались скрытые за заборами собаки. Местные еще не вернулись в свои дома. Оно и неудивительно: сувенирные лавки работали до ночи, рестораны – до последнего клиента, а клиентов этих с каждым новым летним днем становилось все больше.

Вновь все стихло: смолкли лай и шум леса. Но тишина казалась настороженной, затаившейся, как зверь, готовый в следующую секунду выпрыгнуть из засады. Ярослав невольно коснулся груди, вспомнив, как лежал, придавленный к земле сильными лапами волка и чувствуя кожей его горячее дыхание. Воспоминание было таким острым, что он зажмурился. Но картина только стала ярче. Он снова, как и тогда, почувствовал запах крови, заглушивший аромат трав и меда, увидел мертвую старуху с перерезанным горлом, услышал отчаянный возглас ее внучки – белокурой красавицы. Предсмертный крик той девушки тоже остался в его сердце кровоточащей раной: не защитил свою хозяйку верный страж-волк, как в свое время Ярослав не уберег ту, по которой до сих пор стонала душа. Подвело волка его чутье: пока он придавливал лапами Путника, готовясь вспороть тому горло, настоящий убийца вышел из укрытия и зарезал девушку. Что стало с ребенком, ее дочерью, Ярослав не знал, потому что больше ничего не увидел.

Он долго разыскивал тех, кто принадлежал к этому роду, и, не находя, все больше впадал в отчаяние: неужели убийца не пощадил малышку и линия прервалась? Но недавно вышел на нужный след – бабушку Сони. И хоть он снова опоздал – бабка умерла, – но осталась ее внучка.

Ярослав как раз поравнялся с домом Сони и невольно заглянул во двор. Темно, видимо, хозяйки еще не вернулись. Вполне возможно, что девочка после школы помогает тете в городе и возвращаются они вместе. Завтра выходной, Соне не нужно в школу, поэтому наверняка они задержатся. Ярослав уже отправился дальше, как вдруг услышал приглушенный плач и мгновенно среагировал: толкнул незапертую калитку, вытащил из кармана смартфон и осветил двор.

Соню он увидел сидевшей на ступенях крыльца. Девочка уткнулась лицом в колени и, обхватив их руками, глухо рыдала.

– Соня? – как можно мягче, чтобы не напугать ее, позвал Ярослав. Она затихла и, увидев его, поспешно вскочила на ноги.

– Не бойся, я тебя не обижу. Мы с тобой уже виделись утром, помнишь…

– Помню, – перебила Соня и поспешно вытерла слезы.

– Я шел к себе, услышал плач и не мог пройти мимо.

– Я… Я уже не плачу, – зазвеневшим голосом ответила она и громко шмыгнула.

– Где здесь зажигается свет?

– Лампочка перегорела. Или… Или ее выкрутили. Не знаю.

Он не стал спрашивать, кто мог выкрутить лампочку. Судя по утреннему происшествию, у Сони были недоброжелатели. Вместо этого посветил телефоном, увидел плафон на стене и аккуратно снял стеклянный колпак. Лампочка еще была теплой и наполовину выкрученной. Значит, какая-то сволочь здесь все же побывала и совсем недавно. Стиснув зубы от поднимающейся в груди ярости, он вкрутил обратно лампочку и, желая успокоиться, медленно выдохнул. Соня поспешно загородилась рукой: то ли от ярко брызнувшего света, то ли желая спрятать заплаканное лицо.

– Что случилось? Кто тебя обидел?

Кто-то другой, не Толька, потому что этот отморозок теперь продавливал койку в реанимации.

– Никто, – неуверенно ответила Соня.

– Никто, угу… Кто-то вывернул лампочку, не сама же она…

Соня смущенно потопталась перед ним, опустила голову и тяжело вздохнула.

– Он забрал Ваську. Моего кота.

– Кто?

Каждое слово приходилось из нее вытягивать. Ярослав не собирался лезть в ее личные дела, но допустить, чтобы кто-то обижал девочку из этого рода, тоже не мог.

– Король. Ну, Королев. Посадил Васю в мешок, облил бензином и унес. Боюсь, что он его сожжет!

– Кто такой Королев? И где живет?

Ярослав не спросил, за что эти сволочи так поступают с Соней: отморозкам и повода не надо для жестокости. Он спросил сразу, где можно найти эту тварь.

– Не знаю, – ответила Соня на второй вопрос, проигнорировав первый, и отвела глаза.

– Хорошо, – сдался, но на самом деле не сдался Ярослав. Кличку уже знает, городок небольшой, кто-то наверняка ему скажет, где этот живодер шатается.

– Не лезьте. Лучше не лезьте, – вдруг изменившимся тоном – не плаксивым, а холодным – отрезала Соня. – Это наши дела. Вы скоро уедете, а мне тут еще жить. Не нужно геройствовать. Это только все усложнит, понятно?

Понятно. Еще как понятно! Невольно он восхитился, услышав в ее голосе сталь. Будто услышал ее интонации.

– Сейчас придет тетя, – Соня бросила взгляд поверх его головы. – Я не хочу, чтобы она задавала вопросы. Лучше уходите. Я в порядке.

– Хорошо, – нехотя согласился Ярослав, но решил про себя дождаться в конце улицы прихода тетки, чтобы не оставлять Соню одну. Мало ли, вдруг этому отморозку вздумается вернуться.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? – спохватилась она, когда он уже отправился на выход. Ярослав притормозил и ответил:

– Услышал, как тебя звал этот… Утром.

Не дожидаясь ее других вопросов, потому что на самом деле не помнил, звал ли гаденыш Соню по имени, он вышел и закрыл за собой калитку. И только отойдя на небольшое расстояние, оглянулся. Девочка вернулась в дом, на улице по-прежнему никого не было. Ярослав присел на старую лавочку возле сломанной колонки и вытянул нывшие ноги. Обычно такая боль одолевала его при смене погоды. Он вытащил телефон и проверил прогноз. Так и есть, утром обещали дождь. Но нечего грешить на погоду, если сам за день отмотал не один километр. Впрочем, он не жалуется, наоборот, рад тому, что может ходить, ведь даже тот гениальный доктор, который собирал его раздробленную ногу, не мог ему этого обещать. Врачи вообще удивлялись, как он выжил. Ярослав вздохнул и, услышав на улице небольшой шум, поднялся. К счастью, это вернулась, как Соня и говорила, ее тетя. Что ж, теперь можно идти.