Анна Макар - Пять минут, чтобы сделать выбор

– Сто два… – прошептала Анастейша. – И почему я должна ждать?! Я уже все поняла.

Она взяла книгу, легла и углубилась в чтение. В груди что-то жгло. Анестейша то спала, то читала, ожидая следующей пробы. На улице стемнело. Она прочла уже всю книгу, когда почувствовала нестерпимую боль в груди, с трудом села на кровати, попыталась позвать на помощь, но вышел только сдавленный хрип. Перед глазами потемнело…

***

Тяжело дыша, Анастейша проснулась и схватилась за сердце.

– Какой кошмар!

Отдышавшись, она огляделась. Белые стены, как в больнице. Сначала даже не поняла, это ее привезли в больницу с инфарктом или началась следующая проба. Потом посмотрела на свои руки: не молодые, но точно не столетней старухи. «Отлично! Значит, я врач, а не пациент».

Девушка встала с дивана.

«Видимо, это комната отдыха для врачей. Я что здесь и живу?»

Она накинула халат, на котором висел бейдж с ее фото. Не сильно изменилась: да, старше, есть немного морщин, но все еще привлекательная женщина. Ниже значилось: «Анастейша. Косметолог».

С улыбкой девушка вышла в коридор и, читая таблички, нашла свой кабинет. Ее уже ждали клиенты. В кабинете она увидела фото своей семьи: муж с шикарной рыжей шевелюрой и грудной ребенок, вроде бы мальчик, с потрясающими огромными зелеными глазами. Ей было немного страшно, как принимать клиентов, она ведь ничего не умеет, но когда первая женщина легла на кушетку, Анастейша таинственным образом знала, что делать.

Эта проба была приятной. Клиенты все как один заходили к ней с улыбкой. Некоторые приносили ей шоколадки или экзотические фрукты. Анастейша получала удовольствие от проведения процедур. Наносила маски, делала массаж, чистила кожу. Рабочий день она окончила удовлетворенной, попрощалась с коллегами и вышла на улицу.

– Счастливой жизни, – помахала ей девушка за регистрационной стойкой. – У вас, как всегда, аврал. Вам звонил муж, просил поторопиться. Как хорошо, что вас ждут дома.

– Да, это чудесно. Спасибо. Не могли бы вызвать мне такси?

– Конечно, – воодушевилась девушка. Она несколько раз ткнула в планшет и широко улыбнулась. – Все готово, вас ждут напротив больницы.

– Спасибо, – поблагодарила Анастейша и вышла.

На противоположной стороне она увидела желтую машину такси и направилась прямиком к ней. Таксист кричал ей что-то и махал в сторону. Анастейша оглянулась и успела увидеть бампер грузовика, несущегося на нее.

***

Загорелся четвертый круг загрузки.

Анастейша проснулась в слезах. Она лежала на жесткой лавке, наверху было маленькое окно с решетками. Камера? Тюрьма?

Она вскочила и забарабанила в дверь. Через какое-то время в железной двери открылось небольшое окошечко. Оттуда суровым взглядом на нее посмотрел мужчина:

– Че надо?

– Почему я здесь? – воскликнула девушка.

Мужчина усмехнулся и закрыл окошко.

Анастейша осела на пол, обхватила голову руками. Сколько она так просидела было непонятно. Наконец, дверь скрипнула и открылась. В камеру вошел мужчина в форме и двое вооруженных охранников.

– Вам пора! – сказал старший.

– В чем меня обвиняют? – Анастейша подняла на него опухшие глаза.

– Вас уже давно не обвиняют. Ваши преступления доказаны. Вы брали непомерные взятки, из-за чего пострадали люди! – он раздраженно оборвал сам себя. – И не пытайтесь сейчас изображать амнезию. Сегодня будет приведен в исполнение смертный приговор.

У Анастейши упало сердце. Она закричала и попыталась укрыться в дальнем углу. Двое охранников скрутили ей руки и вывели из камеры. Ее провели по длинным коридорам и отпустили, оставив стоять лицом к гладкой железной стене.

– У меня есть семья? – сквозь всхлипы простонала она.

– Вы нормальная?! – один из охранников схватил ее сзади за ворот робы, склонился над ней и прорычал в самое ухо. – Вы захапали себе все больничные деньги, выделенные на оборудование. Когда вашему же сыну понадобилась помощь, его не успели спасти. И моего тоже! – он толкнул ее. Анастейша ударилась об стену.

Старший зачитал приговор и дал отмашку. Анастейша услышала звук выстрела, ощутила мимолетную резкую боль, и наступила темнота. Снова…

***

Пошел последний круг загрузки. Генрих, выбирая ритм ногой, торопил его: «Скорее, скорее».

***

Анастейша боялась открыть глаза. Она все еще всхлипывала. Но поняла, что уже началась пятая проба, темнота перестала быть абсолютной, сквозь веки пробивался свет. Девушка собралась с духом и распахнула глаза. Она оказалась в трейлере. Со стен и потолка на нее смотрели плакаты красивой девушки в украшениях и ярком макияже, если не сказать в гриме. Это определенно была она сама. Певица.

– И что мне снова придется умирать? – взмолилась Анастейша.

В трейлер без стука вошел мужчина в обтягивающих черных брюках.

– Что Вы сказали? Вам что-то принести? – подобострастно спросил он.

– Нет, – отмахнулась она, а потом увидела в его руке пистолет.

Она обреченно выдохнула: «Опять пуля». И упала.

***

Анастейша снова открыла глаза. На нее смотрела женщина с прилизанным пучком волос.

– Поднимайтесь, – скомандовала она.

Девушка молча встала, забрала листок с результатами и вышла из кабинета.

Стоявший у двери на изготовке Генрих испуганно отшатнулся, увидев ее заплаканное лицо.

– Что случилось? – прошептал он.

Анастейша прошла мимо, опустив голову.

В консультационном кабинете за столом сидел мужчина лет сорока с отвратительной редкой бородкой как у старого козла. Зато на голове у него было абсолютно пусто. Девушка села в кресло напротив и протянула ему листок.

– Неплохо, есть из чего выбрать, – сказал мужчина, поглаживая свою козлиную бороду.

Анастейша подняла на него опухшие глаза.

– Что такое? Вы расстроились из-за неудачных проб? В целом-то трансапробация прошла успешно. Есть из чего выбрать, – улыбнулся он.

– Нет!

– Есть, – вновь повторил он.

– Из чего вы предлагаете выбрать? Из вариантов смерти? Почему вообще показали именно эти последние часы? Я дважды получила пулю, меня сбила машина, стукнул инфаркт, и еще не пойми что случилось: взрыв или что это вообще?! – она уже рыдала.

– Ну… – попытался урезонить ее бородатый, – вот учителем вы дожили до 102 лет.

– Ага, в полном одиночестве!

Анастейша вытерла слезы и попыталась успокоиться.

– Что вы думаете по поводу апробации в целом?

– Ничего хорошего, – вздохнула она.

– Тогда что вам запомнилось больше всего?

– Эээ… – задумалась девушка и невольно улыбнулась, – Наверное, глаза малыша на фотографии.

Козлобородый с минуту молча смотрел на нее, пока Анастейша не спросила:

– А я могу что-то исправить в этом будущем?

– Это никому не известно. Видите ли, апробация проводится не так давно, чтобы можно было располагать достоверными статистическими данными.