Елизавета Радионова - Призраки прошлого

– Мисс Елизавета! – княжна резко обернулась и едва ли не упала с лестницы от испуга. Совсем рядом стоял Томас, взволнованно заглядывая ей в глаза, – Простите, что напугал, я не хотел, – юноша слегка вильнул головой, из-за чего его кудри подскочили и упали на глаза.

– Ничего страшного, баронет Баршеп, – улыбнулась Елизавета, отведя взгляд и неосознанно поправив рукой собственную причёску.

– Я хотел поинтересоваться, не составите ли вы мне компания на ужине? Пётр отлучился к старым друзьям, а я бы очень хотел наконец пообщаться с вами поближе, – улыбнулся Томас, спустившись на ступеньку ниже княжны, из-за чего их глаза стали находиться на одном уровне и Елизавета наконец смогла вблизи восхититься всей красотой его лица. Ветринская с детства считала, что русские мужчины краше всех остальных, взять хотя бы великого Петра Первого, чей лик вызывал в душе шквал чувств, но сейчас, стоя перед английским дворянином она была зачарована.

– Конечно, – кивнула девушка и приняв предложенную юношей руку, направилась вместе с ним в зал, где уже был накрыт стол. А за окном всё сверкали молнии.

– Я прошу прощения, если мой вопрос неуместен, – спустя пару минут молчания, всё-таки подала голос Елизавета, – Мне не совсем понятен ваш титул.

– Ох, – улыбнулся темноволосый, подняв брови в радостном изумлении, словно ждал именно этого вопроса, – Этот титул был введён совсем недавно, в семнадцатом веке, королём Яковым Первым. Это титул, – запнулся юноша и опустил взгляд в тарелку, – Как это по-русски, не имеющий всех привилегий высшего дворянства. Он также переходит по наследству, имеет имения, но не может, например, принять по наследству право находиться в верховном палате.

– О, как занятно, – кивнула княжна, опустив взгляд, раздумывая над тем, что ещё можно было бы спросить у гостя, дабы не погрязнуть в тяжёлой тишине, – Как вам Российская Империя?

– Я не видел ничего более величественного, – кивнул самому себе юноша, проговаривая словно заученный ответ. Лишь к концу ужина разговор смог стать настоящим, открытым и искреннем, оставившим приятный осадок в душе Ветринской. В тот вечер она впервые за два месяца по настоящему рассмеялась.

Обычно люди ищут положительное в отрицательном и отрицательное в положительном. Мало кто верит, что есть только черное и белое, обычно одно обязательно заляпано другим. Так со всем в этом мире и с самим миром, и даже с нами.

Осень наконец предоставила отдышку от ливней и Елизавета, уставшая от постоянных дождей наконец вышла на улицу, в сопровождении на удивление радостного и словно светящегося Петра. Князь Ветринский, протянув сестре локоть, медленно ступал по парку, щурясь от солнечных лучей и чему то улыбаясь.

– Петруш, может расскажешь, что тебя так радует? – чувствуя, как в груди разливается тепло, улыбнулась княжна.

– Что? – словно забывший про то, что сестра рядом, в некотором испуге, посмотрел на неё Пётр, – Ох, милая. Я задумался. Знаешь, давай присядем, – указав на лавку, предложил юноша и проведя сестру к ней, остался стоять, – Думаю, я должен был сказать раньше. Однако я могу себя оправдать – я остерегался, что ничего не получится, – Елизавета опустила взгляд и нахмурилась, не понимая, к чему ведёт её брат, – С месяц назад между мной и Томасом произошёл разговор. Который, буду честен, меня не удивил и всё же приятно обрадовал, – Ветринский в беспокойстве похлопал по брюкам и опустился рядом с сестрой, – Уповаю, ты не обидишься, если я скажу прямо? – обернулся Пётр к темноволосой, которая слегка сгорбилась, видно понимая, о чём идёт речь.

– Говори, – кивнула Елизавета.

– Лизонька, Томас попросил твоей руки. И я дал ему благословление, – улыбнулся юноша, повернувшись к сестре и встретившись с её холодным взглядом, – Ты не рада? Это такой шанс, сестрица, я думал, ты будешь благодарить меня, – нахмурился князь.

– Ты должен был посоветоваться со мной, – сжала платье Ветринская, отвернувшись и прикрыв глаза.

– О чём? Уже давно пора было это сделать, я нашёл самую лучшую партию для тебя, – откинувшись и сложив руки на груди, тише обычного сказал темноволосый, отвернувшись. Княжна глубоко вздохнула, не находя в себе сил спорить.

Может оно и к лучшему, думалось ей. В конце концов, покинуть эти края – значит избавиться от раздирающей изнутри памяти о родителях? Баронет был несомненно красив и приятен, так может оно всё и к лучшему? Как не гляди, а Пётр был прав, более хорошей партии не сыскать и всё же обида затаилась в женской груди и до конца прогулки Елизавета не вымолвила ни слова.

Дни тянулись ужасающе быстро, не позволяя княжне как следует обдумать всю ситуацию. Да и ей не хотелось ничего глубоко обдумывать, у неё не находились силы на это, поняв, что любезный иностранец, который так ласково обходился с ней и её горем, в их пусть короткие и редкие встречи, будет столь же нежен в их супружеской жизни, девушка решила боле не думать. При всей любви к дому своего детства, Ветринской были тягостны даже мысли о том, что она останется здесь или где то поблизости. Ей хотелось сбежать и раз такая возможность появилась, нелепо было от неё отказываться.

– Мисс Елизавета, – сняв шляпу и обворожительно улыбнувшись, поприветствовал невесту Томас, не ожидавший столкнуться с ней ранним утром, – Как ваше самочувствие?

– Благодарю, баронет Баршеп, – кивнула княжна, присев в реверансе и к удивлению для себя почувствовала прилив бодрости, пробежавшийся по её телу лишь от одного взгляда на юношу и проследя за его безгреховными движениями. Елизавета не могла налюбоваться его красой, наверняка то же самое испытывали все девы, которым удалось хоть раз свидеться с ним, – Я чувствую себя чудесно, с недавних пор.

– Я невероятно рад, – подойдя поближе и оперевшись о перила, слегка постукивая по ним пальцами, кивнул Томас, – Мне, право, неловко спрашивать, зная о том, как вам тяжело, – закончить ему не дала Елизавета, подняв руку в немой просьбе прекратить, – Да, прошу прощения.

– Я полагаю, вы хотели спросить что то, связанное с нашей свадьбой? – Томас хотел было сказать что то, но вместо этого подошёл чуть ближе, оставляя между ними всего два шага, – Томас, – выдохнула девушка, прикрыв глаза, – Мне бы хотелось быть с вами откровенной, на столько, на сколько вы мне это позволите, – Баронет подошёл ещё ближе и княжна могла почувствовать его тёплое дыхание, колышущее её локоны, выбившиеся из причёски, – Уведите меня отсюда, как можно скорее, я не могу боле тут находиться. Я терплю, но боюсь, что скоро моим силы совсем закончатся.

– Элизабет, – шепнул баронет прямо над женским ухом, – Я увезу вас, скоро, – мужская ладонь опустилась на девичью щёку и провела по ней мучительно медленно.