Алиса Чалис - Аддикт. Кризалис

– Здесь нужен был танк, Олег Дмитрич, – последнее водитель сказал иронично – Олега он знал давно и обычно в такие места они не ездили. Пассажир никак не отреагировал. Приоткрыв дверцу, он брезгливо высматривал, куда бы поставить начищенный ботинок. Водитель покачал головой: как их занесло в такую глушь? Вокруг только старые одноэтажные дома деревеньки Захарьино, полупустые дворы.

Что-то было не так.

День вроде был ясный, но от места становилось как-то не по себе.

Как на кладбище. Только вместо каменных склепов – покосившиеся деревянные домишки. Мертвая какая-то деревня. Не заброшенная, а мертвая.

Водитель не мог понять почему – он никогда суеверным не был, да и обладал такой комплекцией, что лишний раз с ним предпочитали не связываться, но отчего-то хотелось как можно быстрее убраться отсюда.

– Так что? Звоню, чтоб пригнали эвакуатор?

– Звони, – кивнул Олег Дмитриевич. – Я пока пройдусь.

Мужчина кивнул в сторону одноэтажного домика, стоявшего на отшибе за серым забором. Забрав из салона новенький портфель с документами, Олег Дмитриевич поспешил по дороге. Грязь в момент заляпала не только ботинки, брюки, но оказалась даже на полах дорогого пальто.

Олег выглядел нелепо, как девица, отправившаяся в поход на шпильках, и понимание этого раздражало.

– Ты серьезно? – водитель удивленно посмотрел на Олега.

– Разбирайся пока, а еще вызови такси, – Олег бросил скептический взгляд на переднее колесо некогда черной «Ауди», надежно застрявшее в яме.

– Тут лучше вертолет. Так ты один?

– Там в хибарке сидит полуглухой дед. Как-нибудь разберусь. А этому Пивикову выставлю счет за ремонт машины. И так с его старпером возимся дольше нужного, – Олег нервно дернул плечом, переминаясь с ноги на ногу – ему явно не доставляло никакого удовольствия стоять в зловонной жиже. – Хочу закончить уже всю эту сраную историю до Нового года. Я отсюда уеду с подписью этого старого маразматика.

– Ладно. Как скажешь, Олег Дмитрич.

Олег Дмитриевич, недавно разменявший тридцатник, выглядел солидно. Новая одежда, новая машина, но вот далеко не от всех привычек прошлой жизни молодой преуспевающий адвокат успел избавиться.

Не считая последней пары лет, Олег решал проблемы иначе… Не из принципов. Просто так получалось.

Дело, с которым пришел к нему Григорий Пивиков, казалось плевым, а деньги хорошими. Олег хотел провести все чисто, но в итоге провозился дольше положенного, просрочив справки. Клиента это злило, и он уже не раз грозил уйти к другим.

Все из-за упертого старикана.

Олег с трудом добрался до калитки. Участок вокруг посеревшего от времени одноэтажного домишки можно было смело назвать свалкой.

Неужели кто-то добровольно согласится жить в этой развалюхе?

Покосившийся штакетник, оплетенный колючей проволокой, едва виднелся за грудой металлолома. Олег с удивлением заметил проржавевшую кабину от старого «Запорожца», двери от холодильников, поддоны…

Старик, что ли, держал пункт сбора всякой дряни?

Олег открыл калитку с трудом – лишь когда налег всем весом. На участок давно не заходили.

Где-то в глубине души затеплилась надежда: может, уже ни с кем возиться и не придется?

До крыльца вел хлипкий деревянный настил – узкая скользкая дорожка между горами хлама.

Не хватало еще упасть и напороться на что-нибудь. Это же гарантированный столбняк.

Раздражение нарастало, а вместе с ним – желание поскорее закончить.

Рука невольно сжалась в кулак.

Кто послушает старика? Да любой, кто приедет сюда, с легкостью поверит, что тот мог сам оступиться и удариться.

Олег громко постучался в дверь – ответа не было. Еще раз, и еще. Даже подергал ручку – заперто.

Стоило ли сомневаться?

Федор Никодимович – даже имя такое странное, архаичное, такой же раритет, как и все вокруг, – жил здесь со времен царя Гороха. Он не отвечал на письма, в доме отсутствовал телефон. Дедок наверняка не знал даже, какой сейчас год.

Олег всеми силами пытался избежать личной встречи, но правнуку, Григорию Пивикову, уж больно захотелось отправить засидевшегося на этом свете родственничка в дом престарелых и распоряжаться землей по собственному усмотрению. На самом деле Олегу было немного жаль старика, ведь что Захарьино, что сам Федор Никодимович никому не были нужны, пока правнук не прознал, что где-то наверху решили расширить Москву и скоро деревня окажется в черте города. Олег прекрасно понимал упрямство деда, но гонорар заглушал совесть.

Все просто. Да и в доме престарелых деду уж точно хуже не будет.

Менее добросовестные коллеги провернули бы дело хитрее, и за Федором Никодимовичем приехали бы санитары из психушки, но Олегу не хотелось так поступать.

По крайней мере пока.

Если раньше Олег гадал, отчего внук сам не хочет уговорить деда, то теперь такого вопроса не возникало.

– Федор Никодимович! – позвал Олег. Ответа не было.

Поворчав, мужчина заглянул в мутное окно веранды.

Ничего не видно. Может, он уже того…

– Ты что это, сукин сын, здесь делаешь?

Олег удивленно обернулся – старик стоял возле угла дома, кутаясь в безразмерную телогрейку. Дедок выглядел плохо – опирался на палку, сильно щурился, да и лица было толком не видно из-за косматой седой бороды и надвинутой на глаза шапки. Он пожевывал пожелтевшую папиросу и не сводил полуслепого взгляда с незваного гостя.

Даже сюда доносился запах немытого тела.

– Здравствуйте, я Олег Дмитриевич… – начал мужчина, доставая визитку, но старик стукнул по стене дома.

– Да знаю я, кто ты, собака. Пшел отседа.

– Вы не поняли…

Федор Никодимович сплюнул на землю и похромал в сторону крыльца, чавкая калошами по грязи. Чем ближе он подходил, тем нестерпимее становилась вонь.

Никакой жалости Олег уже не испытывал.

Неудивительно, что и правнучек не горел желанием приезжать.

Олег не двинулся с места, убирая визитку.

Что ж, по-хорошему они явно не смогут поговорить.

– Оглох, щенок? Сейчас шкуру спущу, – рявкнул старик, поравнявшись с Олегом. – Ну, что стоишь столбом? Не дам я тебе дом. И этому ублюдку он не достанется, пока я жив.

– Послушайте, я приехал сюда… – Олег осторожно отступил. Разбираться средь бела дня, рискуя попасться на глаза свидетелям, не хотелось.

Лучше зайти внутрь.

– Скажи ему, чтобы сам приезжал. Хватит своих шавок присылать.

Дед стукнул палкой по настилу и заковылял по ступеням. Олег старался говорить ровно:

– Вы же не хотите закончить свои дни в смирительной рубашке?

Старик замер, придерживая открытую дверь.

– Я к вам сюда приперся только из уважения к вашей старости, – Олег с трудом сдерживался. – Вы можете огрызаться сколько угодно, но больше приезжать в эту глушь я не собираюсь.