Наталья Антарес - Шоковая терапия

Иностранец залпом осушил свою чашку, и по его лицу разлилось такое искреннее облегчение, словно ему только что заменили отбывание наказания в тюрьме условным сроком. Это было именно облегчение: не ликование, не радость, не восторг. Такое выражение появляется, как правило, в глазах у тех, кто едва не упустил последнюю возможность поправить свое незавидное положение, и устранив недоразумение, наконец-то смог вздохнуть спокойно. Но, похоже, вино изрядно подсластило горькую пилюлю недавней обиды, я решила попытать счастья. Если Игон пройдет тест на платежеспособность, я, пожалуй, не буду к нему сурова, и возможно, ближе к отъезду даже проведу с ним ночь, но для того, чтобы мое сердце оттаяло, ему придется окружить меня заботой и убедить в серьезности матримониальных намерений. Если же назавтра он опять пропадет без вести, пустившись во все тяжкие, я с чистой совестью оборву контакты.

–Спасибо, – как-то кривовато улыбнулся Игон, но, может быть, это ему просто кофе поперек горла встало, – следующий шаг за мной. После нового года я приглашаю тебя в Австрию. Увидишь, как я живу, посмотришь страну, покатаешься на лыжах… Подумай, какие государства Евросоюза ты хотела бы посетить, и я организую для нас маленькое путешествие.

–Звучит заманчиво, – кивнула я, доедая тающий во рту десерт. Ладно, разорять беднягу регулярными посещениями «Рандеву» я больше не стану, но неделю без вермишели я, безусловно, заслужила. Лучше уж фастфуд, чем рожки, ракушки и прочие разновидности мучной продукции.

–Той Европы, в которой я вырос больше не существует, она кишит мигрантами, -мрачно заметил Игон, – я называю это тихой оккупацией – на нашей земле выросло три поколения мусульман, и если первые два еще пытались интегрироваться и особо не поднимали головы, то их потомки гораздо более агрессивны и неуправляемы. «Великий Халифат» пустил корни на благодатной почве и массово вербует граждан Евросоюза в свои ряды. И во Франции, и в Бельгии террористы были гражданами этих стран, аналогичная ситуация в Британии – за взрывами в подземке стояли натурализованные англичане. В прошлом месяце я был в Брюсселе, столице объединенной Европы. Нижний Город стал похож на один большой Моленбек, а ведь –это исторический центр. Как и все девушки, ты, наверное, мечтаешь о Париже? Что для тебя символы Парижа? Эйфелева башня? Триумфальная арка? Елисейские поля? Несколько лет назад я бы разделил твою точку зрения, но квинтэссенция сегодняшнего Парижа – это район Сен-Дени. Романтика? Ароматы изысканного парфюма? Высокая мода? Нет, грязь, вонь и сплошной криминал – и это недалекое будущее всей Европы. Мне больно, что ты увидишь эту клоаку, но такова реальность, и я еще молчу о беженцах с Ближнего Востока, заполонивших всё вокруг. Знаешь, какие ассоциации у меня вызывает обстановка в крупных европейских городах? Порой мне кажется, что во всех зоопарках Европы одновременно вырвались на свободу дикие животные, и, если срочно не начать отстрел, хищники скоро полностью захватят территорию, сожрут местное население и будет жить в соответствии со своими примитивными инстинктами.

–Ты пытаешься отговорить от поездки в Европу? – за насмешливым фырканьем я отчаянно силилась скрыть внезапную тревогу. Дело с эмоциями у Игона обстояло не ахти, но сейчас взгляд моего собеседника пылал негодованием. Лучше бы он о любви говорил с таким же надрывом, как о мусульманской экспансии в страны Старого Света!

–Ничуть, я всего лишь предостерегаю тебя от напрасных иллюзий, не более того, – серьезно ответил Игон, – не хочу опять тебя разочаровать.

–Я как-нибудь переживу разочарование, – пообещала я, основательно подобрев благодаря наполовину опустошенной бутылке и вина и полному деликатесов желудку, – у нас тут вообще смотреть нечего, так что в Европе по-любому интересней.

–А как же все эти древние православные святыни? Я читал, что в некоторых храмах до сих пор сохранились деревянные иконы четырнадцатого века, – уже во второй по счету раз проявил удивительную осведомленность Игон, – а монастырь Святого Никанора – это же вообще уникальный объект. Правда, что под зданием находится трехуровневая система катакомбов, куда монахи спускались в поисках уединения?

–Вроде бы правда, – неуверенно пожала плечами я, – я там никогда не была…

–Не может быть! – округлил глаза Игон, – ты же родилась в Мирограде и прожила здесь всю жизнь!

–Я не слишком религиозна, да и мороки много, – отмахнулась я, – с улицы туда не попадешь, только с экскурсионной группой, сначала заявку подаешь, потом пропуск получаешь. Там же закрытый округ рядом, и вот власти и боятся, как бы вместе с туристами шпионы не просочились.

–Ничего себе, какие сложности! – изумился Игон, – а я почему-то считал, что Мироград-12 и Никанорская пустынь находятся на большом расстоянии друг от друга.

–Да нет, от монастырского подворья до КПП рукой подать, – я покончила с десертом, вытерла губы и потребовала счет. Сейчас мы проверим, до какой степени Игон мной дорожит. Стиснет зубы и молча оплатит мое чревоугодие – значит, на самом деле признал за собой вину, начнет обвинять меня в транжирстве, обжорстве и пьянстве – воспользуюсь рецептом от Илоны и пошлю куда подальше.

Счет мой спутник изучал долго и задумчиво, словно что-то мучительно подсчитывал в уме, но самообладание не покинуло его ни на миг. Только вот в глазах мимолетно вспыхнула и сразу погасла странная и пугающая искра.

Игон вынул портмоне, бегло осмотрел содержимое и, явно оставшись крайне недоволен увиденным, попросил:

–Уточни у официанта, могу ли я расплатиться карточкой. У меня не хватит наличности.

–Хорошо, одну минуту, – кивнула я. Вот это да, весело же у него прошел денег, если из пухлой пачки денег уцелели лишь несколько купюр!

–Извините, безналичный расчет у нас пока еще не внедрен, – огорчила меня официантка, -терминалы оплаты будут установлены только в январе следующего года.

–А иностранную валюту вы примете? –проявила инициативу я, – мы готовы рассчитаться в евро.

–Позвольте, я узнаю у администратора, -не смогла дать однозначного ответа девушка в переднике и обратилась к стройной брюнетке, бдительно наблюдающей за происходящим в зале, – Ольга Юрьевна, можно вас? Тут у клиентов только евро, как быть?

–А сумма большая? – Ольга Юрьевна пробежалась глазами по счету и настороженно разрешила, – ладно, пусть оплачивают, только все банкноты на детекторе тщательно проверь. Сейчас я посчитаю, сколько это будет по курсу.

–Игон, карточки они не берут, но согласились взять оплату в евро, – кратко перевела я разговор с администратором, но вместо того, чтобы рассчитаться, иностранец молча показал мне пустой бумажник. Час от часу не легче. А я-то думала, что под отсутствующей наличностью Игон подразумевал местные деньги, а оказалось, валюты у него тоже нет. Интересно, с собой нет, или вообще нет?