Ким Харрисон - Как ни крути – помрешь

Я глянула ему в глаза, убедившись, что они вполне себе голубые. В отличие от Айви Кистен удовлетворял свою жажду крови до того, как она грозила взять власть над ним сама.

– Скажем, сто семьдесят пять на все свидание? – предложил он, и я поспешно нагнулась за сахаром.

Этот тип считает, что потратить почти две сотни на свидание – это мало?

– Сто? – спросил он.

Повернувшись, я увидела его откровенно удивленную физиономию.

– Мы в среднем тратили шестьдесят, – сказала я.,

– Черт! – ругнулся он и поколебался: – Мне можно сказать «Черт»?

– О Господи, да.

Айви хихикнула. Кистен насупил брови – кажется, в настоящей тревоге.

– О'кей, – сказал он, глубоко задумавшись. – Шестьдесят баксов на все свидание.

Я многозначительно на него глянула:

– Я еще не согласилась.

Он потянул носом воздух, вынюхивая мое настроение.

– Ты и не отказалась.

– Отказываюсь.

Он театрально поник, вызвав у меня невольную улыбку.

– Я тебя не укушу! – сказал он, невинно глядя голубыми пазами.

Я вытащила из-под стола самый большой из моих медных колдовских котлов. Для колдовства он уже не годится – со вмятиной от Айвиной головы, – а тесто в нем замесить можно. Припрятанный в нем пейнтбольный пистолет успокаивающе звяк-пул о металл. Я его переложила на полку подальше.

– А я тебе поверю, потому что… Кистен покосился на Айви.

– Потому что она меня в землю уроет, если я это сделаю.

Я принесла из холодильника яйца, масло и молоко, в душе надеясь, что никто из вампиров не уловит, что пульс у меня забился быстрее. Я знала, что искушение возникло не из-за бессознательно выделяемых ими феромонов. Мне просто нужно ныло чувствовать себя привлекательной, желанной. А Кистен шилом имел по соблазнению женщин – пусть всегда в своих интересах. Судя по всему, он постоянно заигрывал в поисках крови, как заигрывают некоторые мужчины в поисках секса. Но не хотела влиться в шлейф его теней, пойманных наркотической слюной его укуса. Не хотела мечтать о его прикосновениях, п том, как войдут в меня его зубы, наполняя эйфорией. Черт, я опять об этом думаю

– Зачем мне соглашаться? – спросила я, чувствуя, как горят щеки. – Ты мне даже не нравишься.

Кистен наклонился ко мне через стол. Безупречно синие глаза поймали мой взгляд. По беспутной ухмылке ясно было, что он заметил слабину.

– Тем больше причин пойти, – сказал он. – Если ты со Мной классно развлечешься на паршивые шестьдесят баксов, Представь, как будет с тем, кто тебе по-настоящему понравится. Только одно пообещай.

Молоко холодило руку, и я его поставила на стол.

– Что? – спросила я, и Айви пошевелилась. Его улыбка стала шире.

– Не увиливать.

– То есть?

Он открыл масленку, зачерпнул масла пальцем и медленно его слизал.

– Ну что толку будет, если ты будешь каменеть, стоит мне тебя пальцем тронуть?

– Вовсе я не каменею, – возразила я, снова возвращаясь мыслями к тому лифту. Господи, мы же тогда чуть не трахнулись прямо у стенки!

– На свидании дело другое, – сказал он. – Я бы клык отдал, чтобы объяснил мне кто, почему женщины уверены, что на свидании мужики будут вести себя не так, как обычно.

– Да потому, что вы и ведете себя не так, – сказала я.

Он глянул на Айви со страдальческой миной и потянулся через стол взять меня за подбородок. Я отскочила и нахмурилась.

– Не-а, – сказал он, убирая руку. – Не буду я рисковать репутацией, впустую приглашая тебя на шестидесятибаксовое свидание. Смысла нет, если мне нельзя к тебе притронуться.

С колотящимся сердцем я смотрела на него.

– Вот и здорово.

Кистен оторопело моргнул.

– Здорово? – переспросил он под смешок Айви.

– Ну, – подтвердила я, отбирая у него масло и зачерпывая примерно полчашки деревянной ложкой. – Я никуда с тобой идти не хочу. Ты слишком самодоволен. Думаешь, что можешь кого угодно на что угодно уговорить. Меня от твоего мужского самодовольства тошнит.

Айви засмеялась, беззвучно спрыгивая на пол.

– Я ж тебе говорила, – сказала она. – Плати.

С показным вздохом он полез в задний карман за бумажником, достал оттуда полсотни баксов и сунул ей в руку. Она подняла тонкую бровь и еще раз показала мне: очко в твою пользу. Непривычно веселая, она забросила бумажку в кувшин на холодильнике.

– Типичный случай, – театрально опечалившись, сказал Кистен. – Хочешь сделать человеку добро, и чем кончается? Обидели и ограбили.

Айви в три шага оказалась у него за спиной. Обхватив его за грудь, она склонилась и прошептала в надорванное ухо:

– Бедный мальчик.

Вдвоем они классно смотрелись: она – шелковый соблазн, и он – уверенная мужественность.

Он даже не шелохнулся, когда ее пальчики скользнули ему под рубашку между пуговицами.

– Тебе понравилось бы, – сказал он мне.

С таким чувством, будто прошла какую-то проверку, я столкнула масло с ложки и облизала палец.

– Почему ты так уверен?

– Потому что тебе и сейчас нравится, – ответил он. – Ты уже забыла про этого мелкого эгоцентричного человечишку, который не отличит настоящее от подделок, даже если оно укусит его за… – Он посмотрел на Айви. – За что там она его укусила, любовь моя?

– За руку.

Айви повернулась ко мне спиной и принялась наливать кофе.

– Который не отличит классную женщину, даже если она укусит его за руку, – договорил Кистен.

У меня щеки горели.

– В последний раз я тебе что-то рассказывала! – крикнула я Айви. Я даже не до крови его укусила тогда. О Господи!

– Признайся самой себе, – сказал Кистен. – Тебе нравится болтать со мной, нравится меряться силой воли. Ты развлечешься. – Он посмотрел на меня из-под челки: – Тебе явно нужно развлечься. Ты в этой церкви сидишь безвылазно хрен знает сколько. Когда ты в последний раз нормально одевалась? Чувствовала себя красивой? Желанной?

Я застыла неподвижно, слушая собственное ровное дыхание. Вспомнила, как Ник решил уехать, слова мне не сказав, как мы целовались и обнимались, как были близки – и все оборвалось в один день. И так давно. Я тосковала без его рук, без его желания – он будил во мне страсть и жизнь. Я хотела вернуть это чувство, пусть даже не насовсем. Пусть на одну ночь, чтобы не забыть, как это бывает – до тех пор, пока не найду его снова.

– Без крови, – проговорила я, чувствуя, что делаю глупость. Айви вскинула голову – на лице у нее ничего не выражалось. Кистен не удивился. Проницательным и понимающим взглядом он смотрел на меня.

– Не увиливать, – тихо сказал он, блеснув глазами. Он меня как стекло видел.

– Шестьдесят долларов максимум, – ответила я в свою очередь.

Кистен встал и взял со спинки кресла плащ.

– Я за тобой заеду послезавтра в час ночи. Оденься посимпатичней.