Алексей Лагутин - Последний их Первых Миров – Эпоха Тишины. Том 1

Но запах сладостей вдали от дома был уже не так приятен, и есть их рядом со столь волновавшим ее местом было само по себе тяжело. Она уже не раз невольно осматривала холмик, на котором раньше стояло имение ее рода, и ничто из ее окружения не казалось ей теперь родным. Картина военного лагеря и вид Рыцарей Последнего Часа слишком нарушили ее ожидая вновь увидеть родной край хотя бы в малой части его прежнего величия, превратив приятную ностальгию в волнение, вызванное лицезрением только лишь чужих, опасных мест. Она старалась перекусить как можно быстрее, чтобы избавиться от чувства голода, но не наесться сразу – полный желудок только помешает ей при возможной схватке с имтердами. Конечно, «полный желудок» всего лишь близкое и понятное вам выражение, ведь я совсем не рассказывал вам раньше, что организм октолима немного отличается от организма обычного человека, и имеет немного другое строение. Небольшой же объем пищи миниатюрное тело Лилики вполне может легко и быстро переработать во внутреннюю силу, особенно если ее достаточно активно требует сам организм. Почти затолкав в рот несколько пряников и ватрушек, засыпав ступеньки под собой и низ вуали крошками, запив все это заранее приготовленным и разлитым по бутылкам сладким чаем, она еще раз в спешке огляделась, не помешает ли кто-нибудь рядом ее трапезе. Сложно сказать, можно ли это было назвать паранойей, но волнение и осторожность Лилики едва ли позволяли ей нормально поесть, и она могла поклясться, что чувствует на себе чей-то взгляд, который, в подобной ситуации, просто не могла игнорировать, обозвав это обычным стрессом. Но давления чужой внутренней силы она не чувствовала, и это ее немного успокаивало. Хорошо, что тогда она не подумала, что именно тем и был опасен Храм Актониса – некоторые его обитатели пользовались способностями пострашнее, чем окто, и внутренней силой не обладали.

Ветер здесь и вправду становился все тише, и уже под каменным сводом входа в Храм, куда почти совсем не попадало солнце, из самих ворот, изнутри, будто эхом по ее ушам уже перекусившей Лилики разносилась гнетущая, звенящая тишина. Она слышала все это еще с той верхней ступеньки, с которой теперь поднялась даже не надевая рюкзака, только взяв его в руки, чтобы потом положить за двери Храма, как ей и советовал Арнэль. Сама уже дрожа больше от холода, чем от волнения, она прошла к тем самым дверям, при приближении казавшимся просто невероятно огромными, и лишь в нескольких шагах от них остановилась, почти с пустыми мыслями закинув рюкзак за двери. Теперь, как следует отряхнувшись от крошек и пыли, также заранее чуть размявшись, она растерла уже слегка озябшие руки и подошла вплотную ко входу. Кристаллы Зоота, теперь заменявшие держатели факелов на стенах входного коридора изнутри светили достаточно тускло, чтобы ограничить там ее зрение дальше, чем на 20-30 шагов. Сам владелец Храма, Актонис Геллар, уже наверняка покинул его, и совсем не собирался туда возвращаться, раз его союзники, теперь, решили заменить родное ему пламя факелов на вечно неприятный белоснежный свет Зоота. Продолжая попытки мыслить максимально позитивно, она снова посчитала это хорошим знаком – Геллар был опасен не меньше прочих, а возможно и больше любого другого имтерда. Она старалась думать, что не встретит его там, тем более зная, сколько страшные вещей и с ее родом Кацер он когда-то учинил.

Напоследок повернув голову к еще яркому золотистому небу, она сосредоточилась уже на полностью поглотившей ее тишине Храма, и заранее, будто подсознательно, попрощалась и с солнечным светом, и с самим солнцем. Теперь она ступала на территорию, подвластную самой настоящей тьме, и, если она не примет это, и допустит там лишь малейшую оплошность, она больше никогда не увидит родного ей света. В сторону входа, через те самые ворота, по полу дальше проходила тоненькая струйка крови. Она вспомнила историю брата о его недавней встрече впереди с Самумом.

Но она даже не представляла, со сколь страшными вещами она встретится там теперь сама.

Едва лишь она прошла порог Храма, как все ее ощущения будто перевернулись, а эхо от ее шагов вдруг стало в разы громче и глуше. Тьма захлестнула ее с головой, лишив недавнего света, и глаза, от болезненного света Зоота по стенам, начали слегка пощипывать. Даже воздух внутри для нее, единого с ним октолима, теперь стал совершенно другим, тяжелым и будто сдавленным. Обстановка эта очень походила на влияние окто Бога Смерти в виде тумана Леса Ренбира, и добавляла похожих аномальных чувств. Все вокруг нее будто замерло. Ранее она никак не могла решить, есть ли для нее необходимость здесь сливаться с ветром, и не слишком ли это будет опасно. Столь тихо и мирно было внутри, что каждое дуновение ветра, в плюс к реагирующим на внутреннюю силу Лилики кристаллам Зоота, наверняка покажутся обитателям Храма максимально подозрительными и лишь привлекут их внимание. Конечно, это было только подозрительнее с учетом полного отсутствия внутри даже ветра, который должен был тогда дуть Лилике в спину от сквозняка. С другой стороны, в телесной форме она уже наверняка бросится им в глаза, а так ни о какой скрытности и речи быть не может. Все-таки, из двух вариантов «остаться» или «скрыться», вариант использования окто был наименьшим злом, и девушке не пришлось над ним долго думать, лишь после глубокого внутреннего входа быстро всем телом растворившись в воздухе. Дабы избежать обнаружения с помощью мгновенно засиявших куда сильнее кристаллов Зоота, уловивших насыщение воздуха вокруг внутренней силой, она постаралась максимально сжаться, сосредоточив наибольшую свою массу в одной точке. Так она могла двигаться достаточно медленно, как следует рассчитывая силы, и тем самым свести возможную опасность к минимуму, в крайнем случае не задевая кристаллов или даже внутренней ауры возможного противника.

Уже совершенно бесшумно и осторожно она скользила вперед, по воздуху, который так и был будто пропитан чем-то совершенно зловещим, вроде заведомо враждебной сущности. Коридор, по которому она летела, был совсем чистым и пустым, с серыми каменными стенами, потолками, и полом, закрытым широким красным ковром, в некоторых местах полоской испачканным каплями крови. Изредка, останавливаясь перед дверьми по бокам коридора, она собиралась обратно в телесную форму, но так и не замечала за ними совсем никаких признаков недавнего пребывания кого-либо, будто место это не было запечатано на 400 лет, а в самом деле все это время просто пустовало. План Лилики по слежке предполагал, что в Храме она еще сможет найти кого-то, кто, так или иначе, может знать что-то о судьбе Соккона, потому как вряд ли сможет найти его сама. Пусть она и не умела читать мысли, а местные обитатели вряд ли ни с того ни с сего начнут рассказывать про него пока она скрывается, она вполне могла застать того же Самума за разговором с кем-то из имтердов, и тем самым вызнать у них что-то полезное. В спешке она совсем забыла взять дома карту Храма, которую ей, еще вчера, передал Серпион, но уже приметила ее явные сходства с Ренбирской Пирамидой. Она должна была и дальше идти вперед, если хотела добраться до тронного зала, где, как она думала, вероятность встретить кого-то из имтердов была наивысшей. Поворачивать в сторонние комнаты ей также было нельзя, ведь все они, так или иначе, начнут водить ее по кругу, и она лишь больше запутается.