Нико Воронцов - Она зомби

Рыжебородый нервно рассмеялся.

После недавней, постигшей его сознание пьяной скорби, теперь на него навалилась ненормальная какая-то веселость, какая бывает, наверное, у людей только в момент серьезной опасности, когда организм, сражаясь за жизнь, спешно синтезирует в крови адреналин и разного рода иные гормоны, накачивая мышцы стероидами и допингом.

В общем, исход драки был предопределен.

Жизнь явно брала верх.

В довершение драки рыжебородый со всей силы ткнул дробовиком врача в глаз, подцепив его черепную коробку на ствол, будто пустую тыкву на кол. Серое вещество вперемежку с внутриглазной жидкостью тут же хлынуло из глазницы и разлетелось склизкими брызгами во все стороны. Потерявший часть мозга трупак мгновенно утратил способность нападать и словно мешок с сеном осел на пол и обмяк. Надо сказать, что совсем двигаться он не перестал, а, видимо, по причине того, что мозг его вытек не до конца, продолжал еще биться в мелких хаотичных конвульсиях, которые, впрочем, не представляли уже ровным счетом никакой опасности.

А в коридоре уже раздался новый топот ног.

– Блять! – предчувствуя недоброе, грубо выругался рыжебородый и с силой дернул руками, пытаясь снять со ствола дробовика башку врача, но не смог этого сделать.

В лихорадочной спешке он несколько раз нажал на спусковой крючок, но выстрела все равно не последовало.

Тогда, полагаясь только лишь на силу своих рук, рыжебородый принялся отчаянно молотить наколотой на ствол дробовика башкой не перестававшего при этом биться в конвульсиях трупака по косякам двери, и туда, и сюда, до тех пор, пока не разнес черепушку врача прямо-таки вдребезги, вымарав при этом просто-таки до жути свои джинсы мозгами вперемежку со сгустками гнилой крови.

И как только он сделал это, в дверном проеме тут же нарисовался новый трупак, не в пример крупнее поверженного только что врача. Был этот новый трупак в военной форме и, судя по физическим параметрам, ранее активно занимался спортом. Кроме всего прочего был он еще и почти на голову выше, что явно не предвещало рыжебородому ровным счетом ничего хорошего.

– Твою ж то ты мать, а, майор Чигринцев! – только и сумел произнести рыжебородый, прочитав фамилию военного по нашивке на его груди.

Майор Чигринцев злобно оскалился, вжал голову в плечи, низко свесив при этом достаточно мощную квадратную челюсть, после чего с силой подался вперед.

И как только он это сделал, бородач тут же со всей силы ткнул стволом дробовика в морду майора, стремясь по недавнему успешному сценарию попасть ему в глаз, но промахнулся. Вместо глаза ствол дробовика вошел в рот военного, выбив ему при этом пару верхних передних зубов и скрежетнув металлом по нёбу. Не сводя жадных глаз с бородача, майор челюсти тут же захлопнул, сжал их с силой и впился оставшимися целыми зубами в черный металл дробовика.

Рыжебородый попытался было выдернуть ствол изо рта майора, но только неприятно поморщился от произошедшего после этого скрежета зубов по металлу.

Военный при этом не переставал цепляться руками за живого и в какой-то момент, схватив его за куртку, стал тянуть к себе.

Зубы мертвяка снова нехорошо заскрипели по металлу дробовика и даже начали мелко крошиться словно это был всего лишь мел.

– Ибать, ты тип! Сука! – отклоняясь от зомби, отчаянно вскрикнул бородач и с еще большей силой дернул дробовик на себя.

И как только он это сделал, раздался выстрел, который мгновенно разнес темя мертвого военного ко всем чертям.

Обмякнув, вояка повалился на пол, утягивая за собой из рук рыжебородого дробовик.

Мгновенно протрезвевший мужчина тут же кинулся вытаскивать оружие из его сомкнутых челюстей и даже уперся ногой в морду поверженного трупака, после чего со всей силы дернул дробовик на себя, но освободить его так и не смог, уж очень крепко впился майор в металл зубами.

Так и не сумев освободить оружие, рыжебородый медленно стал пятиться назад, вглубь комнаты. И все потому, что в дверном проеме возникли еще два трупака. Пусть и не такие рослые, но оба также в военной амуниции и тоже достаточно крепкие по комплекции. Нашивок у них на форме никаких не было и посему понимания о звании и фамилиях указанных лиц у рыжебородого не было вообще никакого. И оба они тоже были смертельно укушены судя по запекшимся ранам.

Будто собираясь сыграть в игру «кто первым сожрет бородача», эти оба моментально накинулась на мужчину, который за неимением другого какого-либо оружия только и смог сделать, что сжал кулаки и встал в стойку боксера.

Рыжебородый больше уже не смеялся, понимая, что, вероятнее всего, это финал, отчего побледнел просто как полотно. Ударить первым он не спешил, так как знал, что любой укус или даже царапина о зубы трупаков может привести к заражению.

Примеряясь к тому, кому первому из них необходимо нанести удар, рыжебородый отступил еще немного назад и едва не споткнулся по той самой причине, что Лика едва не зацепила его рукой.

Притаившегося в углу мальчика трупаки пока еще не замечали, все их внимание было нацелено на более крупную, маячившую перед ними добычу.

Наконец один из них сорвался с места и кинулся на бородача, которому ничего другого уже не оставалось, как врезать со всей силы нападавшего кулаком по скуле, пусть даже и с опасной перспективой попасть костяшками пальцев по ощерившимся зубам ходячего трупа. Хотя, особого смысла в этом ударе, конечно же, не было вовсе. Для трупака этот удар был будто игрушечным, оглушить его таким образом было никак невозможно. И все же от удара военный отклонился немного назад, зато другой мертвяк тут же перешел в нападение и, тоже получив от рыжебородого мощный удар в челюсть, отлетел в сторону.

– Ну, пиздец! – скривившись от боли в кулаке, сделал для себя крайне неутешительный вывод рыжебородый.

Ребенок этот его вскрик не услышал. Зажмурившись и зажав уши руками, он в крайней степени ужаса, не шевелясь, сидел в углу.

Понимая, что более рассчитывать на силу собственных кулаков уже в общем-то нет ровным счетом никакого смысла, бородач тем не менее не без некоторой доли иронии сообщил себе:

– Вот и пришел тебе, Вова, полный капец.

А трупаки тем временем снова пошли в атаку.

Они снова накинулась на бородача, мгновенно повалив его хрипящего от боли совместными усилиями на стеллаж в целенаправленных попытках дотянуться до его шеи зубами.

Владимир все еще мутузил их ослабшими от боли руками. Один из трупаков в какой-то момент поймал его руку и впился зубами в предплечье, буквально вырвав при этом клок мяса и учинив при этом фонтан кровавых брызг.

Владимир взвыл от боли и отчаяния, но сопротивляться не перестал. Окровавленными кулаками он лупил по мордам трупаков и всячески пытался скинуть их с себя.