Андрей Колясников - Серия рассказов «Жизни вопреки». Первая часть книги «С чего все начиналось»

– Я согласен забрать ее. – Вырвалось у Алексея. – Я готов, хоть сейчас… только скажите.

Старик громко рассмеялся и, переведя дух, вновь затянул трубку.

– Не спешите, молодой человек. – Продолжал Чуба. – Вы еще ни чего не знаете. – Его лицо стало серьезным, и морщины разгладились, словно их вовсе не было, а Янука улыбалась, и ее щеки украсил румянец. – Я наблюдал за вами весь год, и понимаю, что вы хороший человек, но мы не те, кем кажемся сейчас. Вам придется остаться здесь навсегда, забыть о прошлом, оставить все и всех. Вы готовы к этому?

– Я… я не знаю. – От былой пылкости не осталось и следа, вопрос встал ребром. Алексей пытался не смотреть на Януку, но не мог оторвать от нее взгляд.

– Понимаю вас. – Чуба постучал трубкой о камень у костра, вытряхнув пепел. – Ваш ответ вы скажите на рассвете. Янука проводит вас и объяснит, что надо будет сделать. Помните, что она ваш спаситель. Идите с миром, а утром, если вы улетите, то тем скажите «нет». Да сохранят вас Боги!

Алексей был в замешательстве, он встал, и хотел было надеть куртку, но Янука остановила его:

– Не надо, там тепло! – Ее рука прикоснулась к пальцам Марьина, и вновь голова Алексея шла кругом, но теперь не от травяной настойки. Ладонь Януки была также нежна, как красота ее хозяйки.

Выйдя из чума, Марьин обомлел. Небо затянул закат, переливами красного и золотого. Вокруг зеленелась свежая трава, а вдалеке виднелась хижина, пышущая клубами дыма, как Чуба из своей трубки. Янука взяла Алексея за руку и повела по тропинке к домику. Он не чувствовал своих ног, ему казалось, что он плывет по воздуху.

– Здесь так всегда. – Говорила она. – Но это только для нас.

– Для кого, для вас? – Не понял Марьин, хотя его мозг уже давно отказывался что-либо понимать.

– Для медведей. Вы люди видите нас другими, как и весь этот мир. Коли ты захочешь забрать меня с собой, – словно прочитала она его мысли – то я не смогу. Мой мир здесь! А если ты улетишь, то не обидишь меня, лишь заставишь мое сердце скучать и грустить. Потом, меня отдадут за другого медведя, и мы больше не когда увидимся.

Алексей очень не хотел этого, но он не мог оставить все там, в прошлом.

Они уже совсем подошли к дому, и Марьин обнял ее, словно боясь отпустить. Янука приняла объятья, вслушиваясь в каждое слово, что шептал ей сильный мужчина с пышной бородой и пшеничными волосами:

– Я не знаю, что это, магия или сумасшествие, но я полюбил тебя с первого мгновенья, как увидел. Может я любил тебя всегда. Скажи, что мне сделать, чтобы быть с тобой? – Он целовал ее лицо, но она оттолкнула его, и вокруг стало все, как и прежде, заснеженным. Перед ним стоял белый медведь на задних лапах, он произнес голосом Януки:

– Позови меня на рассвете, и так ты скажешь «да». – И медведь убежал вдаль, сливаясь с горизонтом.

Когда Марьин зашел в дом, он услышал от Сергея больше слов, чем за целый год. Сергей ругался и бранился, говоря о том, что потерял его, и хотел было начать поиски, но Алексей этого не слышал – перед глазами была она, похитительница его сердца и разума, Янука. Он ворочался всю ночь в поисках самого главного ответа в своей жизни, и он его нашел…

Лишь первый луч солнца проник в окно, Марьин, вскочив с кровати, и выбежал за дверь.

– Янука! – Голосом взрывал он холод.

От крика проснулся Сергей, увидев, что Алексея нет на его койки, а вещи на месте, он заподозрил неладное. Лишь Сомов отварил дверь, как тут же ее захлопнул, за ней было два медведя. Сергей схватил флешь-веер, но звери уже пропали.

Более Алексея Андреевича Марьина никто не видел. Поговаривают лишь, что к этому домику часто приходит белый медведь с уголком пшеничного цвета на груди, а с ним всегда его голубоглазая медведица, Янука.

(Январь, 1999 год).

– Что это – метеорит? – У Семена округлились глаза. Он, как и Илья, никогда не видел ничего подобного, поэтому промолчал, чтобы не выглядеть дураком, после того, когда все выяснится.

Яркая вспышка с хвостом кометы появилась в небе, не затухая, она стремилась упасть. Медленно, еще медленней, тлеющий небесный уголек приближался к земле. Прямо над центром поля, в какие-то полметра, он остановился на долю секунды, видно, чтобы подумать, стоит ли портить пашню, или может выбрать иное место, например реку, разделяющею лес от полей. Решение принято – стоит! Космический светлячок погас, не издав и звука, лишь поднимая в воздух круги клубов пыли сырой земли.

Минута… еще одна… и еще. Друзья молчали. Их страх рождал видения, а яркие волны луны, вторили иллюзиям.

Там, где небесный путник устроил ночлег, появился человек. Он будто вынырнул из земли, огляделся по сторонам, и направился к молодым людям. Человек ступал на комья земли, где черт ногу сломит, словно это было ему привычно.

– Бежим отсюда! – Дрожащим голосом сказал Семен, но тело его не слушалось. Страх и непонимание поглотили Семена.

– Нет, – протянул вечный задира, – а если это опять фашисты хотят захватить нас. Вот я тебе сейчас… – но Илья не договорил.

На погонах блеснули звезды – одна, вторая, третья, четвертая. Капитан, в пятнистой форме, если это фашист, то почему один? Диверсант? Но тогда зачем он идет к ним? Наверное, чтобы избавиться от свидетелей, а где остальные, где прикрытие? Будут после? Сколько мыслей рождает мозг за несколько секунд? Столько же было и в молодых головах.

Фашистов молодые люди не видели – когда война уже шла, Семен и Илья прибывали в бессознательности возраста, а фронт был далеко от их города. Но и форма на «небесном госте» была странная – серые, синие, белые, голубые кляксы, словно волны морей, накатывались друг на друга со всех сторон «посланника небес». По бокам, над коленями, пришили большие квадратные карманы, испортив пятнистые брюки – карманы были на груди, на поясе, на рукавах куртки. Фашист походил на механика, пришивший капитанские погоны и блистая звездами на воротнике. На фуражке, из такой же ткани, вместо герба сиял двуглавый орел из латуни. Неизвестный улыбался, оголив свои белоснежные зубы.

– Ах ты, гад! – Замахнулся Илья кулаком, но менее чем через секунду уже лежал на земле. Он не успел понять, что произошло, лишь ощутив удар в грудь, захлебнулся воздухом, а после жесткая подстилка.

Семен хотел заступиться, но лишь замахнулся и, в мгновение ока, согнулся пополам. Его кисть, задрав к звездам, держал неизвестный. Шевельнешься и боль, будто медленно ломают руку в локте, зажав ее в тиски. Им было не справиться, но надо выжить, чтобы выявить шпиона.

– Еще дернитесь, я вам шеи сверну, как куропаткам! – Пояснил человек и, оттолкнув Семена вперед, отпустив его руку.