Джерри Джерико - Сказка о муравье

– Однако почему ты здесь? В такой час. Разве Пиго не передал тебе, что ты можешь быть сегодня свободен? Я весь день провёл в ратуше и заранее предупредил Пиго, что сильно задержусь.

– Передавал, дон, передавал, – поспешно вставил Пиго, – но он упёрся рогом и проторчал на конюшне дотемна. Выскоблил там всё дочиста. А тут ещё и заявил, что вообще здесь останется. Не гнать же мне его метлой.

– Не гнать, – согласился дон Моген. Он внимательно глядел на Ланцо, постукивая по столу указательным пальцем, на котором поблескивал серебряный перстень с большим красным камнем. – Можешь остаться на ночь. Но утром вернись домой к матери.

Ланцо, до сих пор не проронивший ни слова, склонил голову перед рыцарем.

– Благодарю, почтенный дон. Только вот отныне это не мой дом. Дядья вскоре погонят меня, я же не собираюсь дожидаться этого момента.

– Верно. Это больше не твой дом. Но это дом твоей матери. Ты ей нужен, особенно в такой момент. И ты имеешь право и должен быть подле неё в трудный час.

– Я понимаю, дон Моген. Вы правы. Я не буду убегать из муравейника, пока в нём остаётся хоть кто-то, кто нуждается во мне.

– Муравейника? – переспросил Пиго.

Дон Моген довольно кивнул. Он усмехнулся и ударил ладонью по столу.

– Ну, где же ужин, Пиго? Подай-ка нам горячей жирной пищи да налей вина.

– Да-да, – Пиго засуетился у печки, – сейчас глянем, почтенный дон, как там обстоят дела.

Он загремел кочергой о противень, из печи повалил ароматный пар. Ланцо тем временем опустился на одно колено перед доном и принялся отстёгивать его оружие. Приняв первый меч в потёртых, но добротных резных ножнах, он взялся за второй, и вскоре распоясал рыцаря, подготовив к трапезе.

Пиго торжественно водрузил на стол противень, в котором лежал румяный бесформенный ком теста, впрочем, довольно ароматный и аппетитный на вид.

– Запечённого кроля, почтенный дон, извольте отведать.

Пиго схватил пару ножей и принялся терзать ими пищу, выкладывая на тарелки горячие куски. Над столом повис пар, запахло мясом. У всех повело животы от голода, а рты наполнились слюной – так хотелось поскорее вонзиться зубами в толстое тесто, пропитанное мясным соком. Помимо этого Пиго снял с печи тёплый котелок, в котором плавал пучок варёной спаржи, и вытащил из-под лестницы кусок сыра.

Появление на кухне рыцаря отвлекло и как-то даже освежило Ланцо, а появление на столе пищи, показавшейся ему роскошным, обильным, чуть ли не первоклассным пиршеством, окончательно согнало жар с лица к желудку, который посылал в мозг совсем отличные от его переживаний мысли – о предстоящей сытости и покое, неизбежно накатывающем от тяжёлых горячих харчей, вина и курева дона Могена.

Но едва он придвинул к себе тарелку, как наверху раздалась быстрая дробь копыт по мостовой. Кто-то пронёсся мимо дома.

– Это Фиаче, – мигом догадался Ланцо. Дон Моген одобрительно взглянул на своего ученика, запомнившего поступь коня лучшего друга.

Тут же послышалось визгливое лошадиное ржание, а вскоре и стук в главные двери. Не достучавшись, Фиаче ринулся к кухне и забарабанил кулаком в незапертую на замок дверцу.

– Ланцо! Ты здесь? Ланцо!

– Принесла нелёгкая этого дикого горлопана, – заворчал Пиго, качая головой.

– Почтенный дон, вы позволите ему войти? – тихо спросил Ланцо.

– Гант Фуринотти твой побратим, как я могу не впустить его, – усмехнулся дон Моген, – к тому же он не уймётся, пока не отыщет тебя. Для всеобщего спокойствия лучше пригласить Фуринотти внутрь. Войдите! – гаркнул он. Дверь настежь распахнулась.

В кухню ворвался всклокоченный Фиаче. Увидав собравшуюся компанию, он стремительно сбежал вниз по лестнице и тотчас отвесил рыцарю поклон.

– Почтенный дон.

– Молодой гант, – вежливо кивнул хозяин дома. – Проходите, будьте моим гостем.

– Благодарю.

Фиаче тут же подскочил к Ланцо и ухватил его за плечо.

– Я только что узнал. Мне жаль, Ланцо! Я соболезную тебе.

– Спасибо, Фиаче. Я рад, что ты приехал.

Ланцо с благодарностью посмотрел на друга, и напряжённый, сверкающий глазами Фиаче вновь встретился с ясным, спокойным взглядом своего соратника, предводителя и названного брата.

Фиаче подвинул к столу лавку и уселся справа от Ланцо перед тарелкой с горячим ужином, которую совершенно без удовольствия выставил перед ним Пиго. Впрочем, едой Фиаче не особенно интересовался, но неотрывно следил за Ланцо, от которого ждал скорбного взора, скорбного тона да скорбных речей. Однако тот вдруг поднялся с места, взял чашу с вином и, улыбаясь, слегка срывающимся голосом провозгласил:

– Пью за Эврио Эсперу! Пью за того, кто не был равнодушен, за того, кто уважал труд и не боялся никакой работы. Пью за того, кто знал как со всем справиться, за того, кто мог починить всё на свете. За того, кто был бесстрашен и невозмутим, и, наверное, не было ничего в этом мире, что могло бы встревожить или напугать его… кроме моих похождений. Прибьют, Ланцо, прибьют, как пить дать, дерзкого щегла – говорил он мне. И не понимал, зачем мне рынок, улицы и мои люди. Не понимал, но никогда не осуждал. Он лишь тревожился. За это, – Ланцо высоко поднял чашу, – я не успел попросить у него прощения. За все причинённые тревоги и заботы. Не успел поблагодарить за кров и пищу, что дал он матери моей и мне. Я не успел рассказать ему, что это я сжёг притон растлителей и «табачников» в усадьбе Граве, где сгорел почти весь дурман, который Граве сбывал на рынке. Не успел рассказать, что именно я убил ганта Граве в честном поединке и повесил его на Знаменной площади всем на обозрение. Эврио Эспера не похвалил бы меня за это. И нечем здесь хвалиться. Но мне бы хотелось, чтобы он знал. Ведь он не верил ни единому слуху обо мне. Не желал ничего слышать и утверждал, что лишь он один знает истинную правду обо мне. За эту веру не успел я поблагодарить его. Я сожалею. И сейчас я пью за Эврио Эсперу, за того, кто был мне другом всю жизнь. За Эврио!

– За Эврио! – громко отозвались остальные, поднимая чаши с вином.

Воцарилось молчание – все набросились на еду. И вскоре кролик, запечённый Пиго, был обглодан до костей.

Дон Моген со стуком опустил на стол свой кубок и удовлетворённо нараспев прорычал:

– Хорошо! Славно потрудился, Пиго, славно.

– Спасибо, дон, – поклонился тот, – с божьей помощью.

– Благодарю за ужин, Пиго, и вас, дон Моген, за гостеприимство, – произнёс Ланцо, утирая рот рукавом рубахи. – Спасибо, что накормили и приютили меня.

– Располагайся как дома, – откликнулся рыцарь, – в комнате под лестницей сейчас нет кровати, но ты можешь устроиться на ночь на чердаке. Там свежо и сухо, хоть и несколько тесновато.

– Благодарю вас ещё раз.

Фиаче, разомлевший, было, от еды и вина, встрепенулся и удивлённо вздёрнул вверх свои чёрные изогнутые брови.