Анна Власова - Сказки с окраин

Тишину нарушил негромкий гул, раздавшийся где-то поблизости. На полу вспыхнула пентаграмма, в центре которой оказалась Лия. Невысокое адское пламя медленно сужалось от края к середине. Оно все ближе подбиралось к человеческой плоти. Лия ощущала жар огня. Комната плыла перед глазами от едкого дыма. Ноги подкосились, и она упала на колени, заслоняя руками глаза. Липкий страх нарастал, грозя перерасти в панический ужас.

– Лия! Лия! – словно вдали слышались крики Феликса Петровича. – Не трогайте ее! Заберите меня! – он рыдал, в бессилии метаясь вокруг пентаграммы. Магические силы огня не подпускали его к своей жертве.

– Это тебе наказание за предательство! – злорадствовал Игнат. – Мой сын погиб ради своего отца. Духи выбрали его своей жертвой. А Лия погибнет из-за твоей глупости!

– Я ни о чем не жалею, – тихо проговорил Феликс, перестав метаться и не сводя глаз с племянницы. – Она сама сделала свой выбор. Меня наказывают через нее за то, что я не нашел в себе сил прекратить все это раньше. Мне жить с этим. А ты, – он взглянул на Хитрикова. – Ты за все ответишь…

Огонь давно щипал кожу. Одежда медленно тлела. Еще немного, и Лия вспыхнет, как факел. И будет гореть. Долго. Медленно. В лапах адского пламени быстро не сгорают и не умирают. Пока огонь не насытится человеческой плотью, не насладится страданиями и мучениями жертвы и духи не решат, что тело очистилось, человек будет гореть.

– Ты ничего не сделаешь? – еле слышно спросила Агата, дотрагиваясь до плеча брата. – Она же спасла нас.

– Если бы не ее предки, то ничего этого и не было бы, – холодно заметил Агат, не сводя глаз с Лии.

– Это было давно, – Агата смотрела перед собой, словно переносясь мысленно в далекое прошлое. – Один человек ошибся, заставив страдать многих других. Другой испугался, подвергая опасности близких. В результате страдают целые династии, роды, поколения. Разве это справедливо?!

– Ошибки всегда тяжело исправлять.

– Ты считаешь, они не искупили своей вины? Живя в постоянном страхе перед этими колдунами?

– А мы? Мы недостаточно страдали? – вопросом на вопрос ответил Агат. – Лия только недавно обо всем узнала, – ни с того ни с сего заметил он.

– Тогда почему должна расплачиваться только она одна? – не унималась сестра, заметив колебания брата. – Хитриковы виноваты поболее ее и ее семьи. Их и надо карать.

– Она не должна… – словно самому себе сказал Агат.

Лия уже почти ничего не видела в дыму. Она задыхалась от гари и ужаса. Огонь почти вплотную приблизился к ней. Пощипывания пламени сделались больнее. В этот момент кто-то рывком поднял ее с колен. Из последних сил девушка открыла глаза. Агат. Он стоял в центре пентаграммы и держал ее в своих объятиях. Его зеленые глаза внимательно смотрели на Лию. Даже сейчас, находясь в одном шаге от смерти, она тонула в них, забывая о мучительной, неизбежной опасности.

– Выходи за меня, – быстро проговорил Агат.

– Что? – не поняла Лия. Может, она просто не расслышала, что он сказал? Или это пламя искажает звуки?

– Выходи за меня, – повторил Агат, более четко произнося слова. Он хотел добавить, что это единственный шанс для Лии остаться в живых, однако вовремя спохватился. Девушка сама должна принять решение. Ведь это означало стать такой же, как он и его семья.

– Странный момент ты для этого выбрал, – заметила она.

– Самый подходящий, – заверил ее Агат. – Так что? Согласна?

– Согласна, – тихо прошептала она.

Они стояли в центре зловещей огненной пентаграммы. Пламя остановилось и, ярко вспыхнув, вскинулось на высоту несколько метров. Затем огонь погас, оставив на ковре магический обугленный знак.

Агат прижимал к себе Лию. Испуганную, растрепанную, в тлевшей одежде, но отвечающую на его поцелуй…

Свет в зале задрожал. Несколько светильников погасло. Огонь в камине зашипел и приутих. Теплый, тяжелый воздух заполнил помещения. Пыльный ветер ворвался в замок, принеся с собой земляную пыль и старые опавшие листья.

Присутствующие устремили взоры в дальний конец зала. Там, из плотной шевелящейся мглы, пропитанной пеплом, землей и тленом, от которой веяло холодом и страхом, показалась человеческая фигура. Незнакомец в черном свободном одеянии, скрывающий лицо под глубоким капюшоном, был на порядок выше всех, кто находился в замке. Он словно парил над всеми в темном тумане и темноте, закручивающейся смертоносными спиралями вокруг его ног. На шее неизвестного висело колдовское ожерелье-оберег из костей и черепов, засушенных ягод и драгоценных камней. В руке пришелец держал длинный жезл, горящий на конце ярким живым огнем.

– Повелитель! – благоговейно воскликнула Вероника, падая ниц, приблизившись к темному мареву.

– Мой Повелитель! Мой Господин! – вторил жене Хитриков. – Меня предали! Меня, твоего самого верного слугу и ученика, предали эти люди!

– Они не предавали тебя, – послышался глухой, замогильный голос, словно разом говорили сотни мертвецов. – Обряд был прерван еще сотни лет назад, и твоя клятва была нарушена.

– Что? – не понял Игнат. – Как это? Не может быть! Оставался последний этап. Человеческая жертва. Жертва родного ребенка!

– Любой обряд имеет срок своего действия, – усмехнулся Демон. – И многие из них нельзя прерывать или затягивать, иначе они теряют свою силу. Тебе должно было быть это известно… ученик.

– Но…

– Без «но»! – перебил Демон. – Лидия не смогла умертвить свое дитя в отпущенный ей срок. Этим она нарушила ход обряда бессмертия. Гибель Агаты уже не смогла бы ничего изменить. Да и на тот момент Карчекина-Земникова не являлась женой Мирона, а значит, не являлась родственницей твоим предкам, – пришелец тяжело вздохнул. Жаль, что подобное приходилось объяснять потомственным колдунам! – Смерть твоего сына, посему, так же оказалась бессмысленной. Ведь обряд был прерван. Ты должен был заново пройти все этапы.

– На это ушли бы годы! – воскликнул Хитриков, негодуя.

– А ты думал, путь к бессмертию легок и прост? – хмыкнул Демон. – Это не так. Многие колдуны и маги за всю свою жизнь не успевают пройти и половину пути к заветной цели. Но тебя, похоже, не волнует напрасная смерть сына? – пришелец пошевелился, склонив голову на бок.

– А должна? – усмехнулся Игнат. – Я специально его для этого растил! Специально ждал этот проклятый лунный день! А теперь получается, напрасно…

Демон замолчал. Он раздумывал над дальнейшей судьбой Хитриковых, заглядывая в их прошлое, настоящее и будущее. Они потомственные колдуны, злые и алчные, жадные и жестокие, одержимые культом бессмертия и ненавистью ко всему живому, отличающиеся неуважением даже к мертвому. Сколько судеб погубил их род, сколько напрасных жертв они принесли духам и потусторонним силам, ни разу не раскаявшись ни перед кем за свои промахи и ошибки. Что могли заслужить такие маги? Разве что вечные адские мучения!