Эльвира Зимогляд - Будем знакомы!

«С каждым днем я всё больше и больше понимаю счастье, и мне кажется это не просто слово, эмоция – это длинная система. В моей жизни не было настолько… сильных моментов, которые бы заставляли меня так счастливо улыбаться, что глаза становились мокрыми, и приходилось чаще моргать, удивлено вытирая слезы на углах подрагивающими руками. Хорошо, что рядом не было никого из друзей, лишь доктор, который помог родиться на свет моему сыну. Моему… сыну. Так непривычно и… и снова улыбка, до боли в щеках. Теперь у меня есть сын! Шагане спала, поела в полубреду и снова заснула. Шепнула доктору, что было не так больно, как страшно. Но всё же её организм ослаб. Мужчина сейчас ушел, но сказал, что всё хорошо, совсем скоро она должна очнуться. И я не знаю, что можно сделать, чтобы показать ей, как я ценю минуты её вынужденной боли, и каким счастливым она сделала меня! Что мне можно сделать? Поцеловать и проглотить от переизбытка счастья? В таком состоянии я могу. Я зажмурился, стоя в коридоре и подпирая стенку, поворошил распущенные волосы и никак не мог избавиться от улыбки. Вид у меня наверняка был весьма растрепанный и глупый, словно у мальчишки, а мальчишкой я перестал быть давно. Очень давно. В кроватке пискнул Исэн, и я пошел к нему, тихо толкнув, медленно отъехавшие двери. Так странно, смотреть на маленького, уже не красного и сморщенного, а чуть бледноватого мальчика, живого, настоящего! И шевелится… и моргает… Он, увидев, что я пришел, перевел на меня сонные, пока чисто голубые глаза, и, скривил рот, причмокнув.

– Как тебе в этом мире? – прошептал я, чуть касаясь лба Исэна указательным пальцем. Он будто бы улыбнулся беззубой улыбкой, реагируя на мой голос, и закрыл глаза.

Заснул. Хорошо, ответит чуть позже, когда будет в состоянии.

Тихо отойдя от маленькой кроватки, я прикрыл дверь и пошел к моей спящей красавице. К моей Шагане.

Но кровать была пуста.

***

– Энагаш!

Не Энагаш – Шагане.

Шагане, которая, из постели после родов, в одной ночной рубашке пахнувшей свежестью и материнством, убежала с планеты, где остался её сын. Глупая, напуганная девушка.

Я бы даже сказала – дура.

– Энагаш!

Я обратила внимание на того, кто разбудил меня. Оказывается, успела задремать, вспоминая прошлое.

– Апира? – пробормотала я, и тут же сон слетел, как ни бывало.

Дедушка всё также сидел на другой стороне дивана и смотрел на ковер, тактично не обращая внимания на меня, и моего гостья, а передо мной стоял высокий мужчина с зеленоватой кожей, рыжими волосами седыми на висках, и с зелеными глазами. Мой названный отец. Апира – ему нравилось, когда я так называла его, это означало «папа» на его родном языке.

– Мы пересаживаемся ко мне на корабль и летим на Анук, – сказал мужчина твердо.

Анук… родная планета отца, он хочет, чтобы я полетела с ним на его планету… нет.

– Как ты узнал, куда я лечу?

– Достаточно было узнать, что ты летишь и твой маршрут, – он посмотрел на дедушку, и снова перевел злой взгляд на меня. Действительно, нужно было поговорить наедине.

После того как я родила, Эдвиг обмыл меня, переодел… но нашли меня с кровавыми разводами на ногах, и сделал это Сифф-нну Отын, военная мощь союза, а также капитан корабля, на котором я пряталась. Тогда напуганная и трясущаяся от усталости я рассказала мужчине, что сбежала от мужа, который издевался надо мной. Капитан долго смотрел на мою ночную белую рубашку в крови, думая, что меня изнасиловали. Я была слаба и беспомощна, без документов, знаний, в кармане была лишь молодость, бесполезная. Из-за стресса, родов и последствий моего побега я заболела. Ответственность легла на плечи капитана, и тот стал меня выхаживать, заботится обо мне. Привез на Анук, поселил в своем доме, и с каждым днем всё больше и больше привязывался ко мне, как и я к нему.

Я потянула отца за рукав, и тот пошел за мной в коридор. Там было тихо, и никто не мог услышать наш разговор, а кричать я не собиралась. Надеюсь апира тоже.

Мне было страшно. Узнав о том, что я бросила своего ребенка он может отказаться от меня, а я уже привыкла к тому, что он мой отец, пусть и названный, он стал родным.

– Апира… – я покачала головой, эмоция на моем лице была какой-то соболезнующей, даже жалостливой, вот только по отношению к кому? К этому мужчине, в жизни которого однажды появилась дочь с таким ужасным прошлым, или к самой себе? Ведь рассказав об ошибке, которую я совершила когда-то, бросив семью, я могу лишиться и этой семьи… – Ты помнишь кровь на моей рубашке в тот день, когда нашел меня на своем корабле?

– На рубашке, – злостно прошептал он, – да у тебя все ноги были в крови, руки… Каким садистом нужно быть чтобы тако…

– Лохии.

Мужчина, стоящий возле меня недоуменно замолчал, а потом понял… и его зеленоватая кожа побледнела. Видимо моему отцу, у которого никогда не было жены и детей, всё-таки было известно, что лохии это выделения у женщины после родов.

– Я сказала тебе не всё, вернее не правду. Я была напугана, да, но муж никогда не обижал и не насиловал меня, дело в другом, – говоря это, я мрачно поджала губы и прислонившись к стене. На отца не смотрела. – Я очень ценю твою заботу, но я слишком долго думала о моём полёте туда. Я знаю, что в том окружении, в котором ты рос покинувшая своего ребенка мать, это низшая из женщин, потому если ты подумаешь отказаться от меня как от своей дочери, услышав правду, ты будешь в своём праве…

Я сделала паузу, и подумалось мне, что глупостью было столько лет молчать и не говорить ничего отцу. Все эти недомолвки привели к тому, что приходится ковыряться ржавой булавкой в старой болевшей ране прямо в коридоре космического корабля, который и летит туда, куда столько лет хотела и боялась попасть.

– Мы с Эльвэгом познакомились на курорте, потом он украл меня и привёз к себе на планету.

– Тогда какого ты ле…

– Не перебивай! – сказала я, и видимо не так спокойно и тихо это было, как я того хотела, потому как отец тут же замолчал и с недоверием посмотрел на меня, всегда либо спокойную с ним, либо весёлую. – Я живу уже тринадцать лет порознь с ним и могу тебе сказать как Энагаш Отын, женщина тридцати двух лет: он был самым добрым и заботливым мужчиной, а сравнительно со всеми, кто мне знаком, он просто бог семейного очага… – я осадила свой гнев и продолжила уже не так громко: – Я сбежала, потому что была очень напугана… очень. Сейчас бы на это не отреагировала так сильно, я бы попыталась понять, разобраться, однако тогда мне было всего девятнадцать… космическая пылинка. Я слышала, как доктор говорил о том, что родился здоровый мальчик, но… не знаю я каким образом, не знаю почему та Шагане, молодая мать, не испытав ничего к СВОЕМУ ребёнку просто сбежала! У меня или не было материнских инстинктов или я просто была больная или…