Эльвира Зимогляд - Будем знакомы!

– И кто у меня вырос? Экономический крокодил под личиной безобидного переводчика, – пробормотал отец и выключил медиа, чтобы устроится удобней и посмотреть, что мы проезжаем. Заснеженные поля, простилавшиеся у зала перелетов, сейчас начали украшать домики, двухэтажные, разные, уютные. Чем больше мы ехали по прямой очищенной от снега дороге, тем больше домиков по её бокам мелькало, и этажей прибавлялось. Здесь дороги были не тёплые, потому машинам приходилось чистить их от снега и по бокам от дороги лежали приличные сугробы, белоснежные заборы.

– Зато я есть и в старости смогу о тебе позаботиться, – с улыбкой заметила я, тоже провожая взглядом дома, в которых скоро зажгутся желтые огни, начнутся вечерние семейные копошения. – Найму сиделок за свои богатства…

Отец шутливо рыкнул на мой юмор.

Через четыре часа сонливого времяпровождения в теплой машине мы наконец-то вышли из неё у одноэтажного дома с высокими стенами и крышей. Такой как и на фото. Дом располагался в спокойном квартале, соседей было не много, лишь два таких же одноэтажных дома напротив. Остальные дальше, даже не видны из-за деревьев и сугробов. Когда мы въехали в этот город, я отвлеклась от чтения книги и начала рассматривать его с некой жадностью. Когда-то, в другой жизни я жила в Витале, но видела лишь свой дом и его двор. В город… муж… меня не водил. Да и название города я не знала. И не нужно оно было той Шагане… девочка жила в сказке. До определенного момента.

Отец взял багаж одной рукой, и открыл второй дверь дома, в чем ему помогла брошенная мной карта. Я расплатилась с водителем и зашла в дом, закрыв за собой двери. Провернула замок на три раза – старая привычка – и остановилась будто заколдованная, не дойдя до кухни, в которой шелестел чем-то отец. И была причина моему внезапному удивлению: такие же двери были в доме Эльвэга, и такой же замок. Он приучил меня закрывать за ним двери на три раза… и старая привычка дала о себе знать на родине её рождения.

– Ты смотри! Иди сюда, Эна, Энагаш! Смотри!

Странно звучавшие восклицания папы привели меня на кухню. Апира озабоченно смотрел в окно, чуть ли не лежа на кухонной тумбе животом. Я подошла к нему и тоже начала разглядывать улицу, притулив лоб к толстому, холодному стеклу. На улице уже давно с неба падал снег, впереди стояли лишь лысые деревья и, время от времени, пролетал между ними снежный ветер, теребящий тонкие ветки. Но ночь была не такой уж и тёмной, по-зимнему светлой и даже розовой, ведь и небо и снег имели именно розоватый оттенок, загадочный. И что он там увидел?

– Видишь? – прошептал отец.

– Вижу и очень рада этому факту. Но я так понимаю, ты про что-то конкретное спрашиваешь, – улыбаясь, ответила я отцу, вытирая дымку на стекле от моего дыхания.

– Слева от широкого дерева, то, что с веткой поломанной.

Я перевела взгляд на то место и сразу поняла, что удивило апиру. Волоски на теле встали дыбом, даже перестала дышать, чтобы не закрыть обзор. Так мы с отцом и стояли в теплой освещенной кухне, смотря, как в нескольких десятков метров от дома чуть мигает и шевелится пара огоньков.

– Ты знаешь, что это?

– Без понятия… – пробормотал отец и через мгновенье огоньки погасли.

– Они похожи на светлячков, – сказала я, и отец встал с тумбы, посмотрев на меня с выражением лица, которое можно было бы назвать «я разрешаю тебе меня осведомить, но если что, я это и сам знал». – Это такие жучки, они есть на Земле и у них… эм… попка светится.

Апира высоко поднял брови, и мне подумалось, если ему скажут о начале межпланетной холодной войны, он отреагирует и то не так шокировано.

Я вспомнила про случай, когда на уроке физики в давно забытой школе, в давно забытые года, мой одноклассник сказал, что у светлячков светятся попки. Это был фурор. Учительница даже записала.

– А сейчас попки светятся не только у светлячков, – сказал он, посматривая на мои штаны. Да, а юбки то те популярны даже больше, чем я думала, раз о них даже высшие военные знают.

– Я такое не покупаю, – сказала я, обходя кухонный стол. Волосы лезли в рот и прилипали к губам в гигиенической помаде. Пришлось украсть папину резинку с его гладких волос. Раз и нет!

– Энагаш, да сколько можно! У тебя своих резинок нет? Проспонсируй заводы по их производству… крокодил.

– Уже, – улыбаясь, сказала я, делая себе небрежную гульку, получилась хорошая, не сильно стянула волосы и не рассыпалась. Качественные у апиры резинки. – Сколько ты со мной будешь? – спросила я у отца, отодвинула стул, села на него.

Апира разбирал пакеты, в них шелестели кульки с чем-то, непонятным. Отец удивлял меня всё время, которое я его знаю. Сначала тот разговор на его корабле, о том, что я полечу на планету, но не одна – с ним. Теперь вот странный багаж. Это камни? Трава?

– Пока у тебя всё не наладится.

– У меня уже ничего никогда не наладится. Я просто хотела бы у…

– Эна… Нет, Шагане! Я не хочу слышать это от своей дочери! Это было давно, ты была молода, не разбиралась в мужчинах, вот и попался…

– Нет! – твердо сказала я, перебивая отца. Тот отложил пакет и посмотрел на меня.

– Ты до сих пор его любишь… – прошептал…

Я дернулась назад всем телом, врезалась лопатками в твердую высокую спинку стула, на котором сидела.

– … я думал, что это только из-за мальчика… я думал… Эна…

– Нам нужно разделиться и отдохнуть. Теплой ночи…

Плакать я не собиралась. Тоже мне открытие. Я знала. Просто слышать это вслух от отца, а не ощущать на затворках сознания разные вещи. Но что я там сейчас и к кому испытываю – не важно. Мир вокруг меня не вертится. А ситуация с нашими жизнями вышла запутанная. Мне бы только увидеть ребёнка. Это… обыкновенный интерес. Мне просто интересно посмотреть на того, кого когда-то носила в себе. Интерес и материнские инстинкты… атрофированные. Да.

***

Как только я встала с кровати тут же уши заложила ватная тишина. По ощущениям отца не было в доме.

– Открыть шторы, просканировать дом, свет.

Ага. Уже. Я застонала, вспомнив, что не все дома такие как мой, не все скажут тебе доброе утро, светло улыбнутся хозяйке и покормят её с ложечки. Этот дом вообще имел минимум мебели, что уж говорить о хотя бы древнем несамостоятельном пылесосе. Так и лежала в тихой комнате, смотря в темноту и думая: то ли открыты мои глаза, то ли закрыты. Зимнее солнце вставало нехотя, лениво. На улице еще было темно, в комнате с закрытыми шторами тем более. Вчера, зайдя в спальню, я немедленно легла, раздевшись, свет я не включала. На кухне его включал и выключил отец. Как теперь разобраться, где он здесь включается? Не голосовыми командами, это я уже поняла. Хотя, может быть запрограммировано на другие слова? Дом я сняла, а не купила, предыдущей хозяин не скинул настройки? Есть одна стандартная и непереводимая фраза: